подобрал сплоченную, сыгранную. Ребята без слов выставили магические щиты и принялись атаковать монстров. От ладоней первого повалил серый туман. Двигаясь в сторону живых тварей, туман погребал под собой растерзанные туши, и те опускались вниз, будто пелена растворяла органику. Второй, похоже, удерживал щиты: по крайней мере, не могу иначе объяснить, почему он ничего не делал, и только морщился, когда в щиты врезались каменные снаряды и огненные росчерки навыков, которые послали в нас монстры. Третьим оказался телекинетик: тот за минуту передавил летающих змей и принялся замедлять бегущий к нам крупняк и отшвыривать или давить мелких монстров. Еще трое вытянули перед собой какие-то навороченные, явно сделанные на заказ посохи и принялись метко швыряться стандартными заклинаниями. Возможно, у них были свои навыки, которые против такой толпы бесполезны. Последний размылся в воздухе и телепортировался в здание — его силуэт мелькнул за покореженной решеткой второго этажа.
Только вот я и Василий в стройную схему битвы отряда не вписывались. Самое важное, что успел сделать Василий — передал по рации наше местоположение и запросил помощь.
Жезл в моих руках плевался водными стрелами, я кидал в толпу гранаты, но ни снаряды артефакта, ни огненные, ни ледяные, ни кислотные боеприпасы особенного урона монстрам не наносили. Нет, пламя исправно обжигало чудовищ, лед морозил, но не всегда монстры погибали. До центра города добрались самые сильные и здоровенные чудища, для которых требуются особенные гранаты. У меня таких нет, но есть шанс их сконструировать. Всего-то и нужно — принять предложенный системой класс «гренадера», переместиться в убежище и пересобрать гранаты или как-то иначе их усилить — в убежище стоят ящики с батарейками и есть детали различных машин. Наверняка что-то можно будет сделать.
Правда, класс сам по себе мне не слишком нужен. «Монстролов» в других мирах был бы гораздо полезнее умения взрывать. Но класс можно и сменить… В общем, плюсик к своей полезности «гренадер» заработал: я прежде немало полагался на гранаты, и если не найду подходящего атакующего навыка, стоит попробовать поставить на моих взрывных друзей.
В общем, команда работала здорово: посохи швырялись мелкими красными шарами, буквально плавящими плоть. Щиты стояли, как и пробужденный, что их удерживал. Первые два ряда монстров, добежавшие до пелены, которая поднялась уже до колен, будто бы споткнулись и ухнули в пропасть. А вот третий ряд уже не пропал. Монстры ревели от боли, поднимали окровавленные лапы, но перли к щитам. Мага, что держал защиту, колотило от напряжения, лицо покраснело, на шее выступили вены. Пробужденный выглядел, как человек, который пытается поднять неподъемное, и я понял, что бой мы не выиграем: где кончаются монстры не видно — они текут и текут. Мы, конечно, бравые ребята, вот только девять человек не играют против толпы. И если у обороняющихся есть девятиэтажка, то мы стоим на пустой улице. И атакуют нас уже не с одной стороны.
Жезл в моих руках выплюнул очередную водную стрелу, снимая подобравшегося с тыла кузнечика-переростка, но позади первого мчались еще двое. И они явно не последние.
— Отходим! — заорал я.
Никто из пробужденных даже не дернулся. Хороший навык — сохранять самообладание, когда у союзника сдают нервы, но не в этом случае, черт возьми! На крышах домов уже пару раз мелькнули монстры, а значит, скоро заклинания могут полететь и сверху. Если нас не сметут раньше.
Василий очередью из своего артефакта смел обоих монстров, и гаркнул:
— Там сестра моя! Куда отходим? Не паникуй!
А я не паниковал. Но сложно не понимать, к чему все идет, когда на тебя прет волна мяса.
Чешуйчатая горилла, слишком медленная, чтобы бежать в первых рядах, заревела, схватила за шкирку ближайшего монстра и швырнула в барьер. Я не успел разглядеть, кого именно она швырнула, как монстр уже пролетел над головами атакующих и врезался в щит.
Мутный барьер, с блеском сдерживавший заклинания, удара туши почему-то не выдержал — лопнул. Монстр упал перед ногами туманогона и коротко взвизгнул, прежде чем раствориться в мутной пелене.
Щитовик уже выглядел, как тот, кто с секунды на секунду отъедет. Сражайся мы против людей, а не против монстров, я бы почку поставил на то, что мужик играет за соперников.
— Сеня, щит! — очнулся Василий. — Сеня?
— Отступаем, — проговорил один из пробужденных с посохом, оценив состояние щитовика. Ну, наконец-то. А теперь попробуй унести на себе тело, отрываясь от монстров.
— Могу попробовать вытянуть всех в убежище, — быстро проговорил я. — Устанавливай очередность.
— Какое убежище⁈ Какое отступаем, вы чокнулись⁈ Нам в здание нужно! Вон, спасение в сотне метров, в сотне метров люди, алё!
Пока мы втроем переговаривались, остальные били монстров, но у команды это и раньше получалось медленно, а теперь и того хуже. Вдобавок к сумятице в наших рядах возник телепортер с никому не нужным отчетом:
— Обстановка сложная, но люди держатся. Передал им третий и пятый ящики, что с боеприпасами и дальнобойными… Мы что, отступаем?
Тем временем, компания, переругиваясь с орущим Василием, спешно шагала назад. Один пробужденный помогал идти надорвавшемуся щитовику, второй, телекинетик, замедлял разом первый ряд монстров и, судя по заплетающейся походке, готовился присоединиться к щитовику. Остальные — кто спорил, кто отстреливал тварей.
— Передохнем и вернемся, чего ты…
— Да мы в двух шагах!
— Закиньте этого идиота телекинезом к зданию! — не выдержал я. — Чего я вообще с вами потащился? Нужно было наотрез отказываться! В общем, удачи!
Я появился в подвале убежища и долгую секунду пялился на прутья решеток. А потом мысленно выругался и переместился обратно.
Короткое касание локтя щитовика, и мужик улетает в подвальную камеру. Следом, спустя долю секунды — пробужденный, что его тащил и сразу Василий. Мужик недавно тоже качнулся до D-ранга. Если бы я не повысил свой ранг, не смог бы поместить в убежище всех, но теперь это не проблема.
Последний, телепортер, прыгает на десяток метров от меня. Ну и ладно, не очень-то хотелось.
Возвращаюсь в убежище сам, только перемещаюсь не в камеру, а возле нее.
Запертые пробужденные беснуются, трясут прутья решетки и пытаются воспользоваться браслетами, но не могут. Не знаю, что здесь сотворил рунный маг, но системные навыки в камере не работают, и пространственные артефакты тоже не действуют. Единственное, что действует — мои навыки, и то потому, что рунный маг внес меня в исключение, когда рисовал свои знаки. А еще камера сплошная, без дверей — чтобы достать из убежища монстров или наоборот, сунуть их туда, мне двери не нужны.
— Штыков, ты охренел⁈ Выпусти нас!
Я задумался, припоминая наш безумный вояж, и заговорил:
— По-хорошему, штурм захваченного монстрами города должен был пойти совершенно иначе. Во-первых, нужно было идти минимум двумя отрядами, но здесь я согласен — будь монстров меньше, три отряда быстрее бы зачистили город. Во-вторых, на подступах к зданиям с выжившими следовало не бежать, сломя голову, а идти спокойнее. И тем более, не бить монстров в спину с дрянного жезла, не оценив их количество, не обсудив тактику. В-третьих…
— Что ты хочешь от меня услышать? У нас просто не было на это времени!
— Да? Отличный ответ, ты здорово прояснил ситуацию. Однако остаются другие вопросы. Как так вышло, что монстры, которые по всем правилам должны насмерть сражаться друг с другом, дружно атаковали людей? Как смогли действовать заодно, как проплавили стену?
— Нильям, мне плевать, как они это сделали! Мне сестру спасать нужно!
— Если помнишь, на Благовещенск тоже нападали, — продолжил я, не обращая внимания на звериное рычание Василия. — Но там город атаковали стаи, не было разных монстров. Твари тоже враждуют, и объединяться вряд ли станут… если их не загнать в тупик, или не взять под контроль. И так как монстров никто в угол не загонял, возникает следующий вопрос: мог ли неизвестный кукловод, подчинивший орду, захватить номинального командира группы в девять человек? Команда перестрелять нас со спины могла и не сработать, а вот усилить какую-то эмоцию, типа страха за родственницу, чтобы человек бросил группу в пекло и тем самым самоубился, как я вижу, сработать могла.
Не знаю, насколько моя теория верна, но группа уже не смотрит на меня, как на врага. А вот Василий
