И вдруг между левым боком и рукой мертвеца вынырнул автоматный ствол. Оглушительно громыхнула дробь короткой очереди. Пули прошили страшный череп стигмата, и тварь, отброшенная назад, рухнула замертво.
Ганс осторожно выполз из-под тела мертвого человека, за которым прятался, и поднялся на ноги. Опустил взгляд на автомат и с довольной улыбкой принялся его разглядывать.
Все-таки люди были не так немощны, как могло показаться на первый взгляд. Человеческий разум, его инженерное мышление позволили ему с лихвой возместить все то, чем обделила его природа. У человека не было крепких лап, когтей, копыт, рогов и крыльев. Но к чему ему когти, когда то, что творит его разум, обладает куда более мощной разрушительной силой?
Фашист чуть не трясся от страха. Очень хорошо. В новом доме мозз чувствовал себя более чем комфортно. А кроме того, какой интересный экземпляр попался ему на этот раз! Еще никто из его носителей не был настолько одержим ненавистью к себе подобным и стремлением убивать. Для мозза это была в высшей степени удачная находка.
Ганс выбрался через окно на улицу и направился в сторону орущей вичухи. Он послушно крутил головой, давая моззу осматривать окружающий мир новыми глазами. А где-то глубоко, сжатый в крохотный комок и испытывая неописуемый ужас, прятался разум молодого фашиста, кормя поработителя своим страхом.
Они приблизились к летающей твари. Мембраны ее крыльев были разорваны, конечности — переломаны. Вичуха билась в каменной пыли обломков здания и истошно вопила, отпугивая видимых ей одной падальщиков. Завидев идущего к ней человека, она завопила еще сильней.
Ганс остановился. Потом оскалился, поднимая автомат, и нажал на спусковой крючок.
* * *
Прежде чем металлически лязгнувшая огромная створка отрезала их от мира людей, до слуха Сергея донеслась прощальная фраза одного из местных:
— Да вы что, на всю голову?..
И все. Гермоворота закрылись.
— Это уж точно, — проворчал Маломальский, мрачно глядя на поросший кустарником выход из вестибюля, в который еще пробивался гаснущий вечерний свет. — Какого хрена мы тут делаем, а?
— Страх нет, — ответил ему напарник и поднял указательный палец, прося этим жестом помолчать и дать прислушаться.
Сталкер поморщился и посмотрел на него. Интересно, сколько он продержится на поверхности без снаряжения?
Где-то вдалеке были слышны леденящие душу вопли, разносящиеся эхом над руинами города. Сергей знал, кто так орет. Вичуха. Что-то либо разозлило ее, либо потревожило. Но она была относительно далеко.
— Ты слышать? — Странник посмотрел на Сергея.
— Ага! — Маломальский нервно усмехнулся. — В переводе это означает: «Добро пожаловать в Москву». Ну, или: «Понаехали тут». Добрый знак. Чувствую, нас с тобой ожидает чудная прогулка.
Странник вздохнул и покачал головой.
И вдруг до их слуха донеслась автоматная очередь. Достаточно длинная, патронов на девять. Затем тишина. Ни вичухи, ни автомата. Только эхо шелестело над городом.
— Это он, — произнес Странник без тени сомнения в голосе. — Мозз.
— Зашибись! — отреагировал Маломальский. — У него теперь еще и автомат?
Напарник снова вздохнул и покачал головой. Затем жестом пригласил сталкера идти за ним и направился к выходу, авторитетно бросив через плечо:
— Не сцы.
Маломальский хмыкнул, поправил на себе рюкзак, пощупал на ноге разводной ключ и двинулся следом.
— Я тебя ненавижу. Это так, на всякий случай. Вдруг не успею потом сказать.
— Дебил дурку, — ответил Странник, не оборачиваясь.
Мозз не знал радости или печали. Возможно, он просто еще не научился этому. Первую ему замещала положительная оценка благоприятных факторов и событий, а реакция на сумму негативных обстоятельств была сродни второй. Но если бы он умел радоваться, сейчас для этого был бы отличный повод. Новый экземпляр являлся кладезем тех качеств, что могли стать для мозза неоценимым подспорьем. Носитель был одержим ненавистью к другим и крайне агрессивен. Он считал себя лучше прочих — выше, сильней, достойнее. Он думал, что принадлежал к главенствующей расе, к расе господ. Какое поразительное сходство с сущностью мозза!
Более того, этот человек и раньше имел идола для преклонения, поэтому был хорошо подготовлен для нового господина. Прежний божок, кажется, вынашивал планы поработить человечество. Именно! Это было некое существо, именуемое «фюрер». Сведения о нем хранились в памяти носителя. В фюрера верил не только нынешний носитель мозза, но и некоторые другие люди. Они сами выбрали его и возвели в идолы, хотя он когда-то был таким же человеком, как и они. Мозз обсасывал образ фюрера в изнасилованном сознании Ганса и постигал сущность этого божка. Он видел: фюрер мечтает сделать своими рабами всех людей, и прежде всего — тот народ, которому обещает роль избранного. А еще фюрер тоже пришел к власти через страх.
Так, может быть, именно такие люди, как нынешний носитель мозза, согласятся уверовать в нечто, как в свое новое божество, преклониться перед ним? Мозза, как и фюрера, питает страх. Мозз, как и фюрер, стремится к господству над другими живыми тварями. Но фюрер — просто человек, недолговечная кукла из мяса, которая плохо подходит на роль бога.
А мозз будет вечен.
Да, такие люди, как нынешний носитель, думающие так же, как он, словно нарочно созданы для того, чтобы исполнять волю мозза и помогать ему. Мозз нашел то, что искал. Корм. Стадо.
Ганс широко улыбнулся.
Сейчас он находился в одной из бесчисленного множества человеческих жилищных ячеек. Все это когда-то создали не самые совершенные существа. В угоду себе изменили лик природы, подчинив какие-то невероятные силы, потому что собственных силенок для такой могучей стройки им никогда не хватило бы. Люди вздыбили камень, соорудив грандиозный улей. А потом приручили еще более мощную — разрушительную — силу и уничтожили все то, что строили так долго. Уничтожили самих себя. Никто не мог победить человека, хозяина мира. Он истребил себя сам. Славное прошлое… И пусть сейчас люди жались по подземельям, грызлись за крохи и кормились тем, что могли награбить в огромном мертвом улье, мозз был не прав, считая их жалкими только потому, что у них не было крыльев или когтей. Именно люди были для мозза идеальным партнером по симбиозу.
Мир однажды уже принадлежал им, и с помощью мозза он сможет принадлежать им снова. Моззу — и им. Мозз увеличится, разрастется, разделится на тысячи частиц себя и станет жить в тысячах людей. А потом эти люди, ведомые моззом, отправятся в великий поход — отвоевывать потерянный мир, огнем и мечом возвращая утраченные величие и славу.
