Раздался короткий свист. Егор вскочил и рванул по склону к дороге. В деревне хлопнул подствольник. Мгновение спустя на вершине холма, где он недавно лежал, разорвалась граната. Тут же из кустов, где должен был находиться напарник, резанула короткая очередь, а затем еще одна. Егор уже перебегал грунтовку, когда над ухом просвистели пули, и что-то звякнуло в рюкзаке. Опять заработала «немка» – ей ответил подствольник. Парень упал и обнял желтую глину холма, как мать родную. Впереди на склоне, метрах в пяти, рвануло. Горячий воздух обдал руки и лицо, комья земли забарабанили по спине.
Сердце Егора сначала сжалось от страха, а затем бешено заколотилось. Вставать не хотелось ни под каким предлогом. Азарт, возникший в начале боя, мигом улетучился, уступив место жгучему желанию зарыться с головой в землю и дождаться развязки. С другой стороны, разум твердил, что лежать на склоне – тоже не лучший вариант.
Чашу весов перевесили щелчки коротких очередей – стреляла винтовка Старого. Словно услышав спасительный сигнал, Лысенко стартанул, забирая вправо – под защиту возвышенности. Уже во весь рост взбираясь на вершину, Егор заметил широко расставленные ноги, торчащие из кустов. Пригнувшись, он со всего маху плюхнулся на живот сбоку от товарища и приготовил оружие к стрельбе. Противника нигде не было видно.
– Осталось двое, – произнес Старый, – один в крайнем доме, другой в развалинах за водонапорной башней. Прикрывай, я к башне!
Егор направил ствол в сторону остатков кирпичного дома. Оттуда, из-за обломков строительного мусора, выглянул автомат, и показалась голова с маскировочной сеткой на шлеме. Егор выстрелил, но, видно, слишком резко нажал на спусковой крючок. Пули прошли выше, выбив фонтанчики кирпичной пыли на дальней стене. Наемник, не целясь, коротко пальнул и спрятался.
Из окна, где упокоился снайпер, заблестели вспышки, и Егору, ответившему короткой очередью, показалось, что он снова промазал, так как немного опоздал с выстрелом. Нервничая, решил сосредоточить внимание только на развалинах, ведь они располагались ближе к месту новой дислокации напарника.
Голова в шлеме не заставила себя долго ждать. Видно, наемник решил, что Егор основательно увлекся домом. На этот раз перекрестье прицела уже ожидало жертву. Глухо плюнул «Винторез», и битый кирпич забрызгало кровью вперемешку с мозгами.
Старый из-за башни послал очередь в окно дома и бросился внутрь близлежащего сарая. Он явно рассчитывал на поддержку спутника, потому что все его действия основывались на работе в паре.
Воодушевленный доверием, Егор прицелился в темноту проема, застыв в ожидании. Вдруг по самому краешку обзора оптики что-то мелькнуло. Парень понял, что противник покинул позицию. Проследив предполагаемый путь его следования, он заметил ботинок, торчащий из-за сруба деревянного колодца. ВСС дернулся. В прицел хорошо было видно, как шнуровка брызнула красным и исчезла за толстыми бревнами.
Услышав вопль за колодцем, Старый из-за створки распахнутых ворот сарая точным навесом бросил гранату. Чуть чиркнув о край сруба, «Ф-1» упала точно позади наемника. Раздался взрыв. Дальнюю стенку колодца вместе с человеком буквально изрешетило осколками.
Стало тихо. Егор покинул свою позицию и стал спускаться с холма, перезаряжая «Винторез» и снимая шлем. Ветеран с дробовиком наперевес двинулся к месту взрыва.
Не доходя до колодца нескольких метров, Лысенко остановился и, нервно покусывая губы, стал наблюдать, как напарник бесцеремонно обыскивает труп. Аптечка, патроны, граната, кусок сала, завернутый в тетрадный листок, и какой-то контейнер горкой складывались у ног наемника. Натовскую винтовку, покореженную осколками, Старый бросил на еще теплое тело, костюм которого быстро покрывался темно-красными пятнами. Быстро управившись, прицепив контейнер на пояс и сграбастав патроны, сталкер спросил:
– Ты сало любишь?
– С трупа? – бледнея, еле вымолвил Егор.
– Так, – ветеран с укоризной взглянул на сгорбившуюся фигуру спутника, – все ясно, – и уже вполголоса добавил: – Послала Зона напарничка…
Подавляя приступы тошноты и стараясь не смотреть на труп, Егор обошел товарища, как бы отгораживаясь его фигурой от лежащего тела. Глаза предательски скользнули на окровавленный ботинок рядом с трофеями и тут же стали заволакиваться серой пеленой. Его шатнуло. Мысли заскреблись в голове: «Это ты сделал. Твой палец нажал на спуск. Представляешь – какую боль испытывал человек прежде чем умереть? А вдруг ты осиротил детей – маленьких, доверчивых созданий, скучающих по отцу?.. Теперь, благодаря негодяю, бездумно отнявшему людскую жизнь, вдова и мать покойного ночами будут плакать в подушку, проклиная убийцу».
Ноги подкашивались. Чтобы не упасть, он присел. Ремень «Винтореза» соскользнул с плеча, и рука уже у земли еле успела механически подхватить оружие. «Калаш» сдвинулся на грудь, болезненно стукнув магазином коленную чашечку. Внезапно накатила злость, подмяв сопливые мыслишки и тормоша расплывающееся сознание: «Да пошло оно все куда подальше! Здесь не курорт, и никто никого сюда не звал. Либо ты, либо тебя – таков закон войны. Творящееся в этой проклятой Зоне иначе не назовешь. Люди сражаются за возможность жить лучше и, наконец, просто за право на существование с последствиями своего же вмешательства в дела природы, друг с другом, с системой, прогнившей до самых корней. Борьба – сущность человечества. Постоянная, внутренняя, за место под солнцем, за кусок хлеба, за право быть собой. Я, как и все, элементарно хочу жить, преодолеть невзгоды, вернуться домой, завести семью…»
Из-за мысленных баталий в голове, притупивших восприятие окружающего, Егор не заметил, как снял рюкзак и стал укладывать трофеи, оставленные напарником.
– Правильно – в хозяйстве все сгодится, – нарушил молчание Старый, все это время пристально наблюдавший за состоянием товарища, которого теперь уже смело можно было назвать сталкером.
Егор будто очнулся. Прояснившийся взгляд зацепился за палец, выглядывающий из дырки в рюкзаке снизу бокового шва.
– Ха! Везунчик, – нагнулся ветеран, рассматривая прореху. – Еще б немного и… – фраза осталась недоговоренной, видно, жизненный опыт вовремя подсказал остряку, что сейчас неподходящий момент для подобных умозаключений.
Порывшись в закромах, Егор вытащил магазин к «калашникову», пробитый пулей возле фиксатора.
– Блин, жалко, патроны теперь не вытащить, – вздохнул он и с сожалением выбросил испорченное добро.
– Стоя-ать! – Старый нагнулся, поднял магазин и поднес его к лицу напарника. – А ты в курсе, боевик, что у магазина две стороны?! Зачем добром раскидываешься? – он нажал на защелку, сдвинул донную крышку, выкинул ее и аккуратно начал вытаскивать стопорную пластину, вслед за которой в его ладони посыпались находящиеся в магазине патроны. – Смотри! Всего пять штук потеряли, а остальные двадцать пять снова наши!
