он, доедая буррито. – Сосредоточься на задаче». Именно так говорила мозгоправша в управлении. Если зациклишься на девиациях, не сможешь работать.
Чаз и Дэвис подошли к углу Третьей и Двадцать седьмой, где выстроились в ряд магазинчики: круглосуточные продуктовые, винная лавка с решетками на окнах. Дорожные знаки были залеплены с обратной стороны стикерами музыкальных групп. Не самый лучший район. Впрочем, как и большинство.
Дэвис снова вывел на экран телефона параметры задания.
– Думаю, лучше встать внутри, – указал он на винный магазин.
– Тогда сложно будет преследовать.
– Угу. Зато он нас не увидит. Никаких девиаций.
– Девиации не предотвратить.
Чаз был прав. Каждый день напарников расспрашивали о проделанной работе и выгружали данные из телефонов, чтобы отследить передвижения. Их действия тщательно проверяли специалисты из отдела внутреннего контроля, но всегда говорилось о минимизации риска девиаций, и никогда – об исключении таковых.
К тому же данные можно было подделать, о чем Дэвис прекрасно знал, а сигналы извне практически не проникали в «Стоп-кадр», так что внутренний контроль мог остаться в неведении о том, чем тут занимались напарники.
Все же Чаз не стал спорить, когда Дэвис предложил занять позицию в винном магазине, открытом, несмотря на раннее время. Здесь царил порядок и пахло чистотой, даром что район оставлял желать лучшего. У кассы подметал пол бородатый сикх в ярко-красном тюрбане. Он с любопытством посмотрел на незнакомцев, расположившихся у окна.
Снова считав параметры задания, Дэвис взглянул на часы. Полчаса. Не так уж много времени. Не следовало задерживаться ради завтрака, несмотря на жалобы Чаза.
Хозяин магазина продолжал мести, то и дело поглядывая на них.
– С ним могут быть проблемы, – заметил Чаз.
– Мы самые обычные посетители.
– Которые ничего не покупают, только таращатся в окно, а один через каждые пятнадцать секунд смотрит на часы.
– Я не… – Дэвис замолчал, увидев, что хозяин отставил метлу и направился к ним.
– Вынужден попросить вас удалиться, – сказал сикх. – Нужно закрыться на… гм… обед.
Дэвис улыбнулся, экспромтом сочиняя подходящую ложь. Чаз показал жетон.
Для Дэвиса тот выглядел совершенно обычно – всего лишь серебристая пластина со всей необходимой гравировкой. Вот только это был жетон из реальности. Для любого человека из «Стоп-кадра» – нет, не человека, а дубликата, поддельной личности – он вовсе не был обычным полицейским жетоном. Потому что убедительно свидетельствовал: его владелец – настоящий человек.
А еще он свидетельствовал, что смотрящий на жетон таковым не является.
Сикх уставился, широко раскрыв глаза. Дэвису всегда было интересно, что дубликаты при этом видят. У каждого такой взгляд, будто он смотрит в разверзшуюся под ногами бездну, – ошеломленный, даже испуганный.
«Видел ли нечто подобное мой дубликат? – подумал Дэвис. – Считая, что он настоящий я, пребывая в полном неведении, что он – и весь его мир – всего лишь „Стоп-кадр“? Пока не взглянул на жетон…»
Хозяин магазина встряхнулся и посмотрел на полицейских.
– Ох ты!.. Ничего себе!.. Как вы… В смысле, как это делается?… – Он замолчал, переведя взгляд на жетон.
Дубликаты всегда узнавали его инстинктивно, будто подсознание рассказывало, для чего он нужен, даже если никогда прежде о нем не слышали. Естественно, большинство слышало, недаром в последнее время было столько шумихи из-за права на частную жизнь. Общественность в Возрожденном Американском Союзе проявляла немалый интерес к проекту, который уже стал любимой темой кино. На стриминговых сервисах можно было посмотреть с полдюжины полицейских сериалов о работающих в «Стоп-кадре» детективах – хотя, насколько знал Дэвис, единственный официальный объект находился здесь, в Нью-Клиппертоне.
В сериалах никогда не показывалось, как выглядит жетон реальности. Похоже, этого требовало неписаное правило. Лучше, если каждый додумает сам.
Хозяин что-то прошептал на своем родном языке и с совсем уже безрадостным выражением лица вновь посмотрел на полицейских. Чаз кивнул.
Сикх молча толкнул дверь магазина и просто… побрел прочь. К чему вся торговля, если вдруг выяснилось, что ты ненастоящий и твой мир перестанет существовать ближе к ночи?
– Не желаешь ли выпить? – весело спросил Чаз, убирая жетон в нагрудный карман и кивая на оставшиеся без охраны полки.
– Зря ты так, – буркнул Дэвис.
– Это лучший вариант. У нас осталось несколько минут, не тратить же их на болтовню с продавцом.
– Возникнут девиации.
– Они по-любому возникнут.
– Замолчи. – Дэвис прислонился к окну и снова взглянул на часы.
«Чаз, порой я тебя ненавижу».
Но, кроме ненависти, была и зависть. Дэвису жилось бы намного легче, если бы он мог воспринимать все в «Стоп-кадре» – даже людей, мимо которых они с напарником проходили, – как подделку. Как марионеток, созданных из сырой материи и энергии и ненадолго оживленных.
Вот только… это слишком точные репродукции, вплоть до химии мозга. Разве можно не относиться к ним так же, как к их прототипам? Буррито, которое ты ешь, для тебя самое настоящее, но при этом нужно делать вид, будто люди, которых ты встречаешь, всего лишь симулякры. Как-то… не очень.
Чаз сжал плечо Дэвиса.
– Лучше уж так. К тому же у него есть шанс насладиться остатком жизни. – Он выложил на подоконник горсть мелочи. – Держи. Прихватил с лотка с буррито.
Чаз отошел взять бутылку индийского пейл-эля. Постаравшись успокоиться, Дэвис снова заглянул в телефон. Сегодня два дела. Сначала здесь, на углу, а потом другое, возле Варсо-стрит, в 20:17. Процент девиации к тому времени возрастет, тем более что Чаз нынче в ударе, но что-то полезное они все же сделать могут. Посодействовать расследованию в реальном мире. Собрать информацию для реальных полицейских.
И Варсо-стрит. 20:17.
Дэвис стал перебирать монеты: подносил каждую к падающим в окно лучам утреннего солнца и смотрел дату. К нему неспешно подошел Чаз и покачал головой.
– Можно пойти в банк и попросить целое ведро монет.
– Не считается, – ответил Дэвис, хмуро разглядывая четвертак на ладони. Есть у него монета две тысячи второго года, выпущенная в Филадельфии? Достав телефон, он прокрутил экран.
– Не считается? – переспросил Чаз. – По чьим правилам?
– По моим собственным.
– Так измени их.
– Не могу, – сказал Дэвис.
Ага, монету 2002 года он уже нашел. Нужна выпущенная в 2003-м. Сейчас трудно отыскать место, где пользуются монетами. Уличные лотки, мелкие магазинчики.
– Надеюсь, ты понимаешь, – спросил Чаз, – как сильно осложняешь себе жизнь?
– Бывает, – согласился Дэвис. – Но я не могу обманывать себя, иначе коллекционирование потеряет всякий смысл. К тому же Хэл знает правила.
На прошлой неделе Дэвис получил мейл от сына – мальчик собрал почти комплект первого десятилетия двадцать первого века. В школе у Хэла стоял автомат с напитками, выдававший сдачу мелочью.
– Допустим, тут найдется монетка, – заговорил Чаз. –
