вдруг сейчас Плетнёв организовывает операцию по его освобождению, да ещё такую рискованную. Для чего? Болт может добраться до Эпицентра. И Рентген со всем компроматом исчез там же. Что, если он не погиб, как мы были уверены, а всё это время находился, например, у того же Плетнёва, а теперь желает получить некие данные, которые, как вариант, оставил в Эпицентре, когда в спешке его покидал? Тот контрразведчик из госкомиссии, Кварц, который работает на Плетнёва, вполне может оказаться Рентгеном. Конечно, я могу ошибаться, но в одном я уверен совершенно точно: Болт нужен Плетнёву для похода в Эпицентр. Там есть нечто, получить которое ему сверхважно. И я предпочитаю не гадать на кофейной гуще, что это: дешёвые грязные камни или компромат на нас!
– Согласен. – Лозинский спешно обдумывал услышанное. – Что ты предлагаешь?
– Мы должны пойти на крайние меры, – решительно заявил Белов. – Во-первых, надо объявить всем, что Болт нашёл лекарство от Зависимости и скрывается с ним от всех, набивает цену. В знак серьёзности своих намерений он уже уничтожил, скажем, половину пня, остальное собирается продать за огромные деньги, заплатить которые способна совсем небольшая группа людей. Это вызовет ненависть среди голодранцев и увешанного оружием быдла, пусть его ищут все и везде, подобный поворот событий сыграет нам на руку. Если кто-нибудь его найдёт, об этом очень быстро узнают все, а мы устроим ему несчастный случай. Второе: необходимо использовать любые средства для ликвидации банды Плетнёва.
Генерал недовольно скривился, постукивая по столу пальцами, и со вздохом досады продолжил:
– Мой идиот племянничек умудрился испортить выпавший нам удачный шанс! – Белов вновь поморщился. – Один из его людей вычислил эту Екатерину Петрову, агента Плетнёва, и установил факт вербовки ею Волконского. Но вместо того, чтобы установить за обоими тотальное наблюдение, мой придурок арестовал обоих, да ещё устроил из этого целую войну, обернувшуюся серьёзными потерями! Теперь Плетнёв знает, что его агенты провалены. Допросы с пристрастием почти ничего не дали. Волконский едва не умер от страха и рассказал всё, ты в курсе. Петрова оказалась заранее подготовлена к провалу и потому дала минимум информации – списочный состав банды и приблизительное представление о работе УИПа в Жёлтой Зоне. Большего она не знает. Но в Москве у неё осталась дочь, в настоящий момент живет с престарелыми родителями. Предлагаю использовать этот рычаг. Направим туда соответствующих специалистов, пусть социальные службы проведут экспертизу, в результате которой окажется, что немощные старики не в состоянии обеспечить несчастному ребёнку, фактически лишившемуся родителей, даже минимальные условия для существования. Органы опеки заберут дочь на законных основаниях, а дальше уже моё дело. Я хочу взглянуть, как отреагирует чета Петровых на перспективу своей дочери стать Зависимой. Можно даже организовать сиротский приют в Сателлите. Аналогично посмотрим, что можно предпринять в отношении семей остальных террористов. Но в этом мне потребуется помощь твоих «Неравнодушных». Они должны создать соответствующий информационный фон.
– Организуем, – кивнул Лозинский. – Развернем всё в виде кампании фонда в защиту прав узников Ареала. Мол, дети и семьи желают видеть своих родителей и мужей хоть иногда, надо позволить им встречи на нейтральных территориях, ну и так далее. РАО, разумеется, будет всячески этому препятствовать, сошлёмся на Полтергейст и Режим Чрезвычайного положения. В итоге всех необходимых жён-детей и тому подобное сами же правдолюбцы и привезут к нам поближе. Да ещё и торжественно, с пафосом и пиаром. Нашего участия в этом не будет.
– Подходит, – оценил Белов. – Остальное организуют мои люди. Помимо этого, возможно, потребуется подкинуть Плетнёву дезу через Абрамова, чтобы выманить из логова в удобное нам место. Но над этим ещё предстоит подумать. В письме Володина требует опубликования всех переданных Абрамову данных в открытой печати в качестве подтверждения получения послания. Это не в наших интересах, так что пока я не принял решения, как именно использовать данную возможность и есть ли в этом смысл. Но банду Плетнёва необходимо ликвидировать как можно скорее. Отсюда третье: я организую операцию по поиску, штурму и уничтожению банды в кратчайшие сроки, но своими силами тут не справиться, иначе проблемы не существовало бы уже давно. Необходима помощь в обнаружении их местонахождения, у нас практически нет хороших специалистов по Жёлтой Зоне, все они состоят в различных группировках, в том числе и во входящих в Альянс. Мы можем каким-либо образом мотивировать их на помощь нам? Объявление награды не работает, тут нужно что-то другое, более существенное. В идеале нам должны предоставить проводников.
– Я обдумаю, что в наших силах. – Вице-премьер задумчиво сдвинул брови. – Разработаю варианты и пришлю тебе полный список. В крайнем случае можно пообещать им небольшой посёлок. Приёмный пункт в Конашь-Ёль можно оперативно перестроить, он уже вплотную к Зелёной Зоне. Что-нибудь ещё?
– Остальное мелочи, оперативная рутина, – покачал головой генерал. – Разве что экспертную группу не помешало бы создать, чтобы собрала все полезные научные данные из того, что останется от базы Плетнёва. Мы постараемся взять Николаеву и Степанова живыми, но возможны накладки.
– А вот об этом уже я хотел поговорить, – нахмурился Лозинский, пододвигая к себе лежащую на краю стола папку. – Видишь ли, Эдуард, всем будет лучше, если с данными лицами при штурме неожиданно произойдёт нечто фатальное.
– Сделаем, – безразлично ответил Белов. – ЦИАП уже перенял все их разработки?
– Нет. – Вице-премьер раскрыл папку. – И вряд ли переймёт. – Он протянул генералу один из документов. – Почитай. Это отчёт моих аналитиков, что-то из Москвы, что-то из ЦИАП, что-то любезно предоставил Брильденберг, для полноты картины.
– Парадокс Кугельштайна? – Белов пробежал глазами текст. – Опять? У нас-то он откуда?
– У нас ещё сильнее, чем в клинике этого подонка. – Лозинский злобно скривился. – Если коротко, то ЦИАП воспроизвёл все устройства Николаевой и Степанова. Но запустить соответствующие процессы невозможно. Точнее, они запускаются по принципу Парадокса Кугельштайна, то есть всё зависит от индивидуальности человека. Кто-то может провести синтез сыворотки, а кто-то не в состоянии даже инициировать процесс. Оборудование запускается, но ничего не происходит. И тех, кто может, считаные единицы, на данный момент мы склонны считать, что это неизвестная генетическая особенность. У Кугельштайна таких людей целая команда, а у Абрамова всего один, и тот осилил синтез лишь на пятидесяти процентах качества. Я пытался негласно искать уникальных специалистов в Москве, но так и не смог никого найти. Пришлось кланяться Брильденбергу, но и его люди оказались бессильны. Сотрудники Кугельштайна отказываются от сотрудничества даже за очень большие деньги, тупоголовые идеалисты! Брильденберг согласен с нашим мнением, что вся клиника – это глубоко законспирированный рассадник антисемитского экстремизма, и если бы не сыворотка для нас, мировое сообщество давно подвергло Кугельштайна всеобщему презрению и забвению. У нас ситуация ещё
