— Извини, дружище, мы должны были это сделать, — вздохнул блондин. — Подстраховаться на случай, если тебе развяжут язык.
Хотя левая нога Артёма явно его не слушалась, он попытался вскочить с кресла:
— Не знаю, о чём вы, ребята… Мне пора!
— Сядь! — резко проговорил Чингиз. — И куда ты, интересно, пойдешь? Там давно нет никого. С самого утра!
— Лабораторию пришлось перебазировать, — более миролюбивым тоном заметил Иван. — Такими вещами нельзя рисковать.
Артём опять свалился в кресло и непонимающе затряс головой. Мне, впрочем, тоже впору было трястись.
— Какое вы имеете отношение к лаборатории? — выдавил наконец физик.
Чингиз засмеялся. Потом стал серьёзным и мягко уточнил:
— Как, по-твоему, на чьи деньги вы существовали всё это время? Кто доставал новейшие «юсовские» чипы? Кто освободил из лагеря Володю Малеева?
— У СОКа ничего нет на Володю! Они сами его выпустили, когда он был уже при смерти.
— Правильно, — кивнул блондин. — Только для этого одному дальнему… очень дальнему родственнику пришлось выложить круглую сумму.
— Понятно, — криво усмехнулся Артём. — И теперь ты хочешь получить дивиденды с вложенного капитала? Извини, Чинга, некоторые вещи не продаются…
— Да, — серьезно сказал Король. — Самые важные вещи не продаются.
Я пощупала «вальтер» в кармане. Устала от загадок. Хотелось ткнуть стволом в блондина и заставить его выложить всю правду. Но, боюсь, этим я окончательно испорчу о себе впечатление. Иван и без того подозрительно косится в мою сторону. И «стечкин» всё ещё при нём.
— Чингиз, — вмешалась я в разговор, — выходит, вам было заранее известно о встрече в «Глубине»?
В ярко-голубых глазах Короля появилось что-то вроде сочувствия. Не люблю, когда на меня так смотрят. Словно на бездомного щенка, путающегося под ногами.
— Да, Таня. Мы знали.
— Почему не остановили Артёма? Ведь догадывались, что в «Глубине» — западня?
Чингиз прищурился, отводя взгляд:
— Не догадывались. Были уверены.
Тут мне опять захотелось ощутить успокаивающий холодок «вальтера» в руке… Они заодно со Стариком? Но тогда… к чему устраивать вечер вопросов и ответов? Легче разобраться с нами по отдельности, без всех этих драматических эффектов.
Артём выглядел растерянным, словно человек, получивший пулю между лопаток:
— Чинга… Что-то до меня доходит как до жирафа. Вы… Вы специально меня подставили?
— Прости, Артём, — вздохнул Король, — если сможешь…
— Несколько раз меня чуть не застрелили, пару рал едва не разорвали в клочья, а ты говоришь «прости»? — тихий голос физика дрожал от ярости.
Хорошо, что у парня сейчас нет оружия.
Чингиз посмотрел на Артёма долгим взглядом:
— Ты прав на все двести… Иногда надо принимать тяжёлые решения. У нас не было выхода.
— А я считал тебя другом… — пробормотал физик и швырнул в стену пустым стаканом. Стакан не разбился. Глухо ударился о мягкое покрытие и упал на толстый ковёр.
Артём скривился как от зубной боли:
— Я не понимаю, Чинга, не понимаю… Ради чего?
— Ради многого. Американцы давно занимаются нуль-генераторами. И всё равно у них нет ничего подобного… «Стилет» — это лакомый кусок. Мы должны были им его бросить.
— Зачем так рисковать? — спросила я.
— Чтоб заставить их выложить все козыри. Даже те, которые они прячут в рукаве…
— Вы подозревали Миха… полковника Карпенко?
— Мы догадывались, что часть подпольных организаций существует на «юсовские» деньги. Мы забросили наживку, и кто-то должен был заглотить крючок.
— Погодите… — вмешался Артем, — но ведь «Стилет» не пустышка, а реальность. И если бы меня взяли, они действительно бы всё получили!
— Не всё… — покачал головой Иван, — далеко не всё.
Последнее и так было ясно. Для меня. Но не для Артёма. Для него это оказалось очередным ударом.
— Знаешь, дружище, ты достойный ученик академика Копылова, — примирительно кивнул Чингиз. — Теория спинорных полей — штука непростая, и твои модели здорово помогли.
— Это что же… Вы держали меня за дурачка? — забормотал физик с растерянной улыбкой. Мало того что его подставили! Его, оказывается, ещё и элементарно водили за нос!
Блондин поморщился:
— Ты не прав. Ты классный спец в своей области, в теории нуль-перехода. Но никто не может одинаково хорошо разбираться во всём.
Артём снова попробовал встать. Неуклюже перевалился через подлокотник кресла. Я дернулась помочь, но он раздражённо оттолкнул мою руку. Больше всего на свете ему хотелось не видеть наших сочувственных рож.
Кое-как физик доковылял до бара в противоположном конце холла. Схватил бутылку коньяка и тяжело опустился на стул. Спиной к нам.
— Надо, чтобы врач посмотрел его ногу, — сказала я.
— Уже смотрел, — кивнул Иван. — Скоро все пройдёт.
— Ты что, врач?
— Я лучше чем врач, — усмехнулся бритоголовый и достал из кармана кулёчек с пистолетным патроном. — Вот таким же его ранили в ногу. Само ранение — пустяк. Всё дело в пуле.
Он протянул мне пакет. Я непонимающе завертела в руках. Пуля как пуля. Разве что цвет необычный. Чернильно-чёрный.
— Пористый композит, пропитанный нервно-паралитической дрянью, — объяснил Иван таким тоном, словно злосчастный патрон был его собственным вкладом в мировую культуру. — Если смазать химикатом обычную пулю — нужного эффекта не добьёшься. Большая часть яда окислится при выстреле. Совсем другое дело — пористые пули.
Он внимательно на меня смотрит. Будто не верит, что я могу не разбираться в таких вещах.
— И где эту дрянь делают? — спросила я без особого интереса.
— Тебе лучше знать, — прищурился бритоголовый. — Это ведь твой друг пальнул в Артёма?
Ну да. Подобного вопроса я ждала.
— Перестань, Иван, — вмешался Король.
— А я что? Я ничего, — расплылся в ухмылке бритоголовый. — Так, любопытство одолело.
Я почти физически чувствую его взгляд. Да уж, любопытство… Если бы не Чингиз, думаю, наш разговор давно проходил куда в более интенсивной манере.
— Таня, ты должна нас понять, — вздохнул Король, — вся эта история с Михалычем очень запутанна. Нам хотелось бы услышать твою версию. Желательно, максимально полную. — Он сделал на слове «максимально» особое ударение.
Опять допрос. Но, в отличие от Алана, ментосканировапием мне не угрожают. Пока не угрожают.
Что ж, они имеют право на недоверие. И я действительно должна им всё выложить? Я ведь мечтала добраться до Новосибирска, чтобы найти кого-то из своих. И вдруг такое везение. Свои сами меня нашли…
