— Послушайте, — вмешалась я недоумевающе. — Неужели эти чертовы нуль-генераторы так важны? Это что, страшнее атомных бомб?
— В каком-то смысле, — кивнул Король.
— Ещё бы! — поддержал Артём, придвигаясь со своим стулом ближе. — Но главное — новый, почти неисчерпаемый источник энергии. Представляешь, Таня, — пускай эти уроды подавятся той нефтью и тем газом, которые они у нас отобрали! А мы будем получать энергию прямо из вакуума!
Глаза его лихорадочно блестели. В эту минуту он казался по-настоящему счастливым.
Голос Ивана прозвучал отрезвляющим диссонансом:
— Видишь, девочка, мы от тебя ничего не скрываем. А вот ты не хочешь быть до конца откровенной.
Чингиз кашлянул:
— Мы тебе доверяем. Но то, что тебе удалось выбраться, — действительно похоже на чудо. Ты — бесценный свидетель, Таня. Очень во многом надо разобраться. Помоги нам.
— В чем?
Господи, как я устала…
— Вопросов слишком много. Например, компьютерная «дурь» на тебя практически не подействовала.
— И на меня — тоже! — торопливо вмешался Артём. — Главное — вовремя закрыть глаза.
— Не так все просто, дружище. Если бы мы заранее не поработали с твоим терминалом — результат был бы иной.
— Да-а? Спасибо, — вздрогнул физик и залпом допил остатки коньяка.
— А что случилось в слепневском подвале, Таня? Как тебе удалось обезвредить Старика?
— Это совпадение. Мы одновременно вырубились.
— Слишком много совпадений.
Как я могу объяснить? Разве я понимаю в этом хоть чуть больше? Да, мне удалось закрыть глаза и сорвать с себя вирт-шлем. Но это не было чем-то сверхъестественным. А в подвале у Слепня… Да, я услышала Зов. И почти поверила, что это не галлюцинация… Пересказывать им содержание собственного бреда? Уж тогда мне окончательно перестанут доверять.
Пауза затягивается. Я чувствую их взгляды. Даже Артём теперь смотрит настороженно. Вздыхаю и говорю единственно возможное.
Правду.
— Я ничего не знаю…
Чингиз переглядывается с Иваном. Потом вдруг спохватывается:
— Ужин давно остывает.
В ярко освещенной столовой жалюзи на окнах были подняты — преимущество бронестекол с односторонней прозрачностью. Над Москвой медленно сгущались сумерки. Солнце уже успело провалиться за крыши домов. Осталось только красное сияние на западе. Какой длинный, жутко длинный день остался позади…
Все было давно готово. На длинном прямоугольном столе — сервировано на четыре персоны. Не бог весть как роскошно, а по доходам Чингиза, можно сказать, что и скромно. Но, войдя, я по-настоящему ощутила, насколько проголодалась. Обычно при сильной усталости аппетит пропадает. А у меня он наоборот усилился. И даже неопределенность моего положения никак на этом не сказалась.
Я села рядом с Артёмом, Чингиз и Иван — напротив.
Это почти забавно. Завтракать в «охранке», а ужинать с легендарным Королём. Впрочем, сейчас — не до уникальности момента. Как говаривал Михалыч, «приступим к приёму пищи».
Иногда бросая на меня короткие взгляды, Чингиз весело щурился. Наверное, радовался моему аппетиту.
Поначалу в столовой царило молчание. Слишком уж много мы успели обговорить перед ужином.
Даже словоохотливость Артёма, подкрепленная изрядным объёмом выпитого коньяка, куда-то делась. Может, он до сих пор не сообразил, как ко мне относиться. А может, был очень занят уничтожением съестных припасов Короля. Физик проголодался не меньше меня.
Когда я уже успела захмелеть от еды, Чингиз встал и скоро вернулся с бутылкой вина. До этого никакого спиртного не было. Одни соки. Наверное, чтобы не искушать Артёма. Не знаю, почему Король решил по-другому. Может, для того, чтобы разрядить витавшее между нами скрытое напряжение?
Чингиз разлил по бокалам — Артёму, несмотря на его протесты, совсем чуть-чуть. И мы выпили. «За встречу».
Вино мне понравилась. Хоть я и не слишком в нём разбираюсь. С Михалычем и ребятами мы иногда пили водку или спирт… Мне вдруг стало грустно. Ребят я больше никогда не увижу. Ярослав так здорово рассказывал смешные истории. Последний раз всего лишь позавчера… Даже не верится, что это его тело, прошитое автоматной очередью, лежит сейчас в полицейском морге, А Локи ещё жив, наверное… Господи, всё бы отдала, чтобы вырвать его из СОКовского подвала! Только, наверное, легче воскресить из мертвых…
В этот раз я сама разлила красное словно кровь вино. Но лучше бы это был неразведённый спирт.
— За товарищей, которых сейчас нет с нами!
Иван посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом и выпил вместе со всеми. До дна.
Можешь не верить, бритоголовый, мне плевать. Я сделала всё, что было в моих силах. Я не виновата в смерти Ярослава и готова была бы отдать свою жизнь вместо его…
Опять воцарилось молчание.
Небо за окном совсем потускнело. Чингиз вздохнул и ни с того ни с сего заметил:
— Мы думаем расширять «Глубину».
Артём поднял глаза от тарелки, в которой он как раз распиливал кусок жареного мяса:
— Что, большой наплыв цээрушников и СОКовцев? Уже не справляетесь?
Блондин улыбнулся.
А я спросила:
— Разве у вас не будет осложнений после сегодняшнего?
— Осложнения будут у «охранки», которая не смогла предупредить вылазку экстремистов в центре Москвы.
— СОКу понадобятся козлы отпущения.
— Это уже их проблемы.
— Понимаю. У «Глубины» — хорошая «крыша»?
— И крыша, и стены… — прищурился Чингиз. — И вообще, мы дружим с правоохранительными органами.
Скорее всего, кто-то наверху, может даже из правительства Гусакова, имеет долю в его бизнесе.
— Хорошая крыша слетает сама! — пропел Артём и снова потянулся к вину. Иван вовремя успел отодвинуть бутылку.
Ночевать нас разместили в подвале.
— Так удобнее в случае экстренной эвакуации, — пояснил Чингиз.
Впрочем, на комфортабельности это не сказалось. Вентиляция работала прекрасно. А ещё имелись радиаторы отопления, выставленные на минимум. Ночи сейчас зябкие.
Артёму отвели помещение в противоположном конце коридора. Но он настоял, что обязательно должен находиться в соседней комнате. И выразительно посмотрел на Ивана. Думаю, если бы не природная скромность, физик вполне мог бы потребовать установить наши койки рядом. Чтобы всю ночь оберегать мой драгоценный покой.
— Ты, главное, не переживай, Таня. Мы во всём разберемся…
Выпроводить его из комнаты стоило трудов. В конце концов это удалось, и я заперла дверь.
— Таня! Ничего не бойся! Я буду рядом! — выкрикнул Артём напоследок.
