были разные наваждения.
– Правда? – Влад зубасто ухмыльнулся и достал из нагрудного кармана жетон, демонстративно покачав его за цепочку перед лицом Егора. – Что-то мне подсказывает, что где-то наши сны пересеклись.
Одарённый нахмурился и ушёл в себя, что-то обдумывая. Чем его так заинтересовала схожесть их кошмаров, Влад не знал, но воцарившееся молчание его совершенно не устраивало.
Поисковик шлёпнулся на пол неподалёку от ушедшего в астрал напарника, устроился поудобнее, привалившись спиной к стене, и поинтересовался:
– Как думаешь, что Хромой ищет в сердце города?
– Морену. – Егор ответил, даже не задумавшись, до сих пор погружённый в себя, поэтому возникшую после своего ответа паузу не заметил.
– Ту самую Морену, которая владычица Изнанки, Тёмная госпожа, мать всех тварей Изнанки и вообще не существует? – справившись с удивлением, спросил Влад. От рассудительного Егора подобной ереси он услышать определённо был не готов. В груди медленно поднималась волна глухого раздражения. – Вас в Академии всех этой историей кормят? Это такой тест на дурака? Кто поверил, сунулся туда и сдох – сами виноваты?
Влад не орал. Напротив, голос его был спокойным и холодным, но Егор моментально выпал из своего забытья и посмотрел на товарища с удивлением и даже лёгким налётом страха.
– Ты чего бесишься? Я просто ответил на твой вопрос. – Голос одарённого слегка остудил раздражение, и Влад, словно очнувшись, отвёл глаза. Тема была слишком большим триггером, и развивать её не хотелось. Но Егора уже понесло. – Не думаю, что в сердце города можно искать что-то, кроме Морены. Ты ведь знаешь легенду о сотворении этой стороны?
Влад вопрос проигнорировал, ныряя практически с головой в свой рюкзак и старательно раскапывая в его глубине что-то, неизвестное даже ему самому. Егора, у которого вдруг случился приступ словоблудия, молчание собеседника совершенно не смутило:
– Говорят, что раньше никаких прорех между мирами не существовало. Люди жили в обоих – днём в реальности, ночью на этой стороне. Изнанка была домом для сознания, пока тело спало, и становилась последним прибежищем, когда оно умирало. В Средневековье где-то в этих местах жил талантливый алхимик. Времена тогда были сложные, медицина отвратная, поэтому жена алхимика не пережила родов и оставила мужа одного с дочерью на руках. Мужчина после этого обзавёлся страхом потерять последнего родного человека и всеми силами берёг своего ребёнка. Он поселился подальше от города, возвёл башню и не пускал внутрь никого постороннего. Но девочка росла, под родительским крылом ей становилось тесно, и она стала втайне от отца сбегать в город, чтобы пообщаться со сверстниками. Всё шло хорошо, пока городские не узнали, где живёт их новая знакомая. Слухи о том, что в башне за городом обитает страшный колдун, ходили давно. Дети посчитали девочку ведьмой и решили поступить с ней так, как поступали в те времена со всеми ведьмами, – устроить ритуальную проверку. Девочке привязали камень на шею и сбросили в озеро. Дело было зимой, так что у дочки алхимика в любом случае не было шансов. Она так и утонула бы, посмертно оправдав своё доброе имя, если бы в этот момент её не нашёл отец. Разъярённый и перепуганный, он вытащил дочь из озера, а тех, кто пытался ему мешать, попросту убил. Оставшиеся дети в страхе разбежались, но девочке это не помогло. Её сердце ещё билось, но в себя приходить она отказывалась. Алхимик понял, что сознание дочери заплутало на Изнанке. Вопросы той реальности его как человека учёного интересовали давно. У алхимика были собственные выкладки о природе Изнанки и способах туда попасть. Он решил пойти следом за дочерью и помочь её сознанию найти выход. Алхимик намешал яд, который должен был погрузить его в глубокий сон. С первого раза найти девочку он не смог. Мужчине пришлось предпринять несколько попыток, прежде чем он увидел свою дочь, которая резвилась на поляне со страшными чудовищами, наполняющими эту сторону, и выглядела совершенно счастливой. Девочка отказалась возвращаться, потому что обитатели Изнанки показались ей добрее и чище людей. Алхимик пытался уговорить дочь одуматься, но, как оказалось, у него не было на это времени. Городские дети к тому моменту рассказали своим родителям о злом колдуне, который убил их товарищей. Под стены башни пришли мужики с факелами. Алхимик умудрился очнуться в последний момент, когда всё вокруг уже полыхало. Спастись он не мог. Как не мог спасти и свою дочь, чьё тело со слабо бьющимся сердцем до сих пор было рядом с ним. Тогда алхимик проклял весь род человеческий до последнего колена, и кто-то его услышал. Возможно, сказалось то, что он совершил осознанный переход между мирами, возможно, он изначально был одарённым, просто не умел пользоваться своими силами. Но алхимик открыл разлом. Первый, который стал началом конца для обособленности наших миров.
Егор замолчал, то ли потеряв мысль, то ли ожидая отклика от слушателя. Влад крепко стиснул зубы и дышал рвано и часто, пытаясь унять бушующий внутри гнев. Конечно, он слышал эту сказку. Мама интересовалась Изнанкой и за годы своей учёбы в Академии успела собрать целый ворох таких историй. Поэтому двойняшки перед сном слушали про Морену, про сердце Изнанки, про Белого скитальца. Эти истории Влад впитал буквально с материнским молоком и грезил ими до того момента, когда родители не вернулись с последней вылазки. Когда детские мозги сложили два и два и он понял, из-за чего они с сестрой остались сиротами.
– Я слышал эту историю, – утихомирив рвущееся изнутри раздражение, ответил поисковик. – Из открытого разлома вырвалась нежить и долго ещё жрала всё, что могла изловить. Законопатить пролом было некому, поэтому он оставался открыт едва ли не до появления первой Академии магии. Алхимика сожрали освобождённые им же твари, а оторванная от собственного тела девочка оказалась заперта на Изнанке в виде тени. Могущественная, бессмертная, но потерявшая своё человеческое «я». Впоследствии её и прозвали Мореной. Башня алхимика была сожжена дотла, но Изнанка до сих пор хранит её отпечаток, и находится он как раз в центре современного города. И вишенка на этом торте – Морена, в отличие от своего отца, доброе и светлое, никого не проклинавшее создание, дарующее исполнение желаний любому, кто покажет ей свою человечность и чистоту. Ты хочешь сказать, кто-то в это верит?
Егор пожал плечами. Он выглядел как человек, не согласный с собеседником, но не желающий участвовать в бестолковом споре. Владу вдруг показалось, что слова одарённого про отсутствие выбора – это далеко не намёк на сделку с Хромым.
Поисковик внимательнее пригляделся к товарищу. Встреча с
