Будет сделано!
Глухой удар, толчок — и вот распетушившийся клоун снова валяется на полу, ловя ртом воздух.
— Беспредел, бес…пха-а-а-а, — задыхаясь, причитал он.
— Успокойся, — я закинул ногу на ногу и ждал, пока тот придёт в себя.
— Я это просто так не оставлю, пойду жаловаться…
— Куда ты пойдёшь? Ты заперт. Так, ладно, — мне он надоел, всё, что я хотел сейчас — это убраться из холодного помещения обратно в кроватку и медитировать до ночи. — У тебя есть два пути отсюда: первый — это ногами вперёд и второй…
— Второй, второй, — понимающе кивнул Феликс и подполз на коленях, заискивающе смотря в глаза.
— Сообразительный, — хмыкнул я. — Предупреждаю сразу, с головой у меня всё в порядке, и твоя бурда здесь ни при чём, — добавил я, не давая ему и шанса вставить слово. — Соображаешь? — тот покусал губу, смотря в пол, а потом поднял умные глаза и кивнул. — Скоро о моём «выздоровлении» узнают, и мне нужен будет человек… — я немного завис, ломая голову, как это сформулировать, — для различных поручений и, скажем так, определённых талантов. Думаю, ты подходишь.
— Кормить будут? — вдруг спросил пленник.
Я даже растерялся — ожидал, что он начнёт ломить цену, торговаться, но рыжий как-то быстро согласился.
— От пуза. Захочешь убежать или обмануть — пеняй на себя. Мы, Барятинские, где угодно тебя достанем.
— Что вы, что вы, признаться, я даже рад…
— Что касается оплаты… — я на секунду задумался.
Такие, как этот Феликс, отличались сообразительностью и ушлостью в делах торговли и в полузаконных схемах. Это был и плюс, и минус одновременно. Минус — потому что если поставить жулику фиксированное жалованье, то он не будет стараться и направит всю фантазию на отлынивание от работы. Но вот если его доход будет зависеть от предприимчивости…
«Тогда он будет швырять в меня мешками с золотом».
— Деньги любишь?
— Очень, барин, только убивать никого не буду — сразу говорю.
— Да какой из тебя убийца? — махнул я рукой.
— Вот и я говорю, — радостно привстал Гришка. — Кого такой рохля убить может? Нет-нет. Я перед богом чист.
— Ты-то? — с сомнением кинул я не него взгляд.
— Вот те крест.
— Так, хватит балагурить. Первое задание: приведи себя в порядок, помойся, побрейся. Семён выдаст тебе деньги — найди мне наставника по зачарованию. Хоть землю рой зубами. Срок: три дня. Уговаривай, сули что хочешь. Я в долгу не останусь. Большие дела будем делать, смекаешь?
— Зачарователь, хмм, — почесал кудрявую голову недолекарь. — Ну, раз нужен, значит, будет, — с этими словами он ударил кулаком в ладонь и моментально встал. — Готов отправляться в дорогу!
— Говорю же, помойся, — сморщился я, — и поешь. Велю кухарке накормить тебя, — после этого Мишка проводил меня до кровати, и я наконец-то остался один.
Стоило смежить веки, как провалился в беспокойный сон. Ни о каких медитациях и речи не было. Усталость даже от такой прогулки взяла своё. Снился прошлый мир, странствия, многочисленные битвы и, конечно же, женщины. Такие манящие и прекрасные. Их у меня были сотни…
Мысли о приятном прервались. Я вдруг вспомнил, что назначил встречу Софи, и не явился.
«Ладно, заскочу сегодня», — продравшись сквозь сон, подумал я.
На удивление я был почти здоров. Сотня маны и окончательно пришёл в себя. Энергия разлилась по всему телу. В планах была пробежка, но как только спустился из своей комнаты, меня ждал сюрприз.
— Артём, пойди сюда, — попросил отец, уже оповещённый о моём пробуждении, рядом с ним стоял рыжеволосый Гришка и какой-то чрезвычайно бровастый низкорослый мужичок. Видно было, что тот с дороги и что костюм, в котором он разговаривал с бароном, приобретён недавно.
Весь вид выдавал в нём поспешно вышедшего из запоя борца с алкоголем. Чистый синий кафтан и светлая рубашка абсолютно не сочетались с грязными ногтями и пожелтевшей кожей.
«Хорошо хоть причесать его додумался».
Борис Барятинский, явно недовольный, жестом показал посетителям подождать в сторонке, а сам вышел с сыном на террасу.
— Как себя чувствуешь? — он положил руки на деревянные перила и наслаждался раскинувшимся видом соснового леса вдали.
— Лучше.
Борис кинул беглый взгляд и повернулся ко мне.
— Рад, что с тобой всё в порядке, — он погладил меня по плечу, явно сдерживая отцовские эмоции. — Я хотел поговорить по поводу школы…
— А тут и говорить нечего — я против. Пусть кто-то другой пачкаться в некромантской мерзости.
— Откуда такая предвзятость? Некроманты уважаемые среди двора люди — это твой шанс туда попасть, если конечно… Слушай, а ты, — он подошёл ко мне поближе и приподнял подбородок, словно ища что-то взглядом. — Ты немного изменился… Впрочем, — он взял меня под локоть и повёл к выходу с террасы, — я не давлю на тебя. Распутин опасный человек, а ты ещё слишком молод и неопытен. Зря я об этом начал. Лучше объясни, что на тебя нашло? Зачарование? Ты серьёзно?
— Ага, хочу научиться артефакторике. Слушай, пап, у нас есть ещё книги по теням? Мне надо подтянуть процентиль и заполнить ими.
— Мне кажется, это не лучшая идея. Твой брат прав — распыляться сейчас не стоит. Ты только-только столкнулся с магией и хватаешься за всё, что видишь — я это понимаю, сам таким был.
— У меня всё под контролем, отец.
Тот усмехнулся и погладил чёрную короткую бороду.
— Была б моя воля, этот Чухарь…
— Чепухарь, я могу нанять его?
— Камердинером? Тебе Семёна не хватает?
— Нет, не совсем, он будет делать другие вещи, — я не мог правильно сформулировать «жулик на побегушках» и потому тщательно искал подходящее слово.
— Ладно, понял тебя, пускай остаётся. Я уже с ним поговорил и вижу, что в некоторых моментах он прав.
— Ты это про что? — я немного напрягся.
— Его зелье помогло, ты говоришь связней и паясничаешь меньше, — он открыл дверь в комнату, и мы подошли к поджидавшим нас мужчинам. — Будешь принимать его раз в неделю — мы забрали саквояж, там есть запас на три месяца. Так что матушка проконтролирует лечение.
Я сморщился.
— Но-но, это для твоего же блага, а по поводу мастерской —
