— начать, а с дисциплиной у меня прочный союз.
«Выше нос».
Настал тот самый воскресный выездной день. Я уже собрался и вместе с Семёном и Мишкой-Шатуном и выходил из семейного поместья. Отец, кажется, уже не был так уверен в своём решении оградить меня от опасностей. Видно было, что он борется между любовью к сыну и долгом «настоящего» родителя, который внушила ему хитрая жена. Моральная дилемма подтачивала его изнутри.
Никогда не видел его таким уставшим. Он отдал мне кошелёк с деньгами и погладил по голове, как маленького и будто в последний раз.
«Чёрт», — в этот момент яички неплохо так сжались, но я отыграл свою роль до последнего.
Ведьма. Вот по-другому Ольгу не назовёшь. Надо было срочно как-то выкручиваться — я конкретно попал. Но недаром говорят, что удача на стороне сильных, и в этот день она мне улыбнулась.
У входа в дом стоял человек, одетый в фиолетовый пиджак и жилетку. За спиной у него висел лёгкий походный рюкзак, а сам он держался с достоинством князя, не меньше.
— Госпожа Барятинская, я Феликс Д’Арманьяк — легендарный целитель, обошедший весь мир в поисках редких трав. Я потратил на это десять лет жизни! — веснушчатый рыжий парень элегантно поклонился Ольге Дмитриевне и поставил свой саквояж на землю.
Щёлкнули металлические застёжки, и взору открылся диковинный набор из пучков трав, пробирок с зельями, мазями и эликсирами. Всё это добро выглядело как шарлатанская ересь, но, надо признать, производило нужный эффект — так и хотелось протянуть руку и откупорить пробки.
— Моё долгое странствие подошло к концу и я нашёл, что искал. Вот, — он с гордостью взял в руку пузатую колбу, в которой плескалась жидкость медового оттенка. — Эликсир, исцеляющий все болезни!
«Ах, ты мой родной, — я готов был его расцеловать. — Иди сюда!»
— Барин… Артём Борисович, вы куда? — дёрнулся Семён. — Это ж Гришка Чепухарь, мошенник и вор! Нет, стойте! НЕ ПЕЙТЕ!
Глава 10
Феликс Д’Арманьяк
Что это была за бормотуха, одному чёрту известно. Меня скрутило похлеще любого припадочного. Слава всем богам, в этот день я ещё не успел потратить ману. Кровь пошла ртом. Вызвали Аничкова, тот долго матерился и что-то кричал. В итоге прибежала охрана и отметелила этого Д’Арманьяка до состояния мяса, а затем бросили в погреб.
Всё поместье подняли на уши. Временами я выныривал, что называется, «на поверхность», нёс бессвязный бред и снова вырубался. Два дня провалялся в критическом состоянии, прогоняя ману по всему телу, чтобы очиститься. На третий опасность миновала.
Я разлепил глаза и первым, кого увидел, это спящего с открытым ртом Семёна. Воротник его новой камердинерской формы был весь в слюнях.
— П-ить, — прохрипел я.
— А, что? — мигом подпрыгнул дед. — Выжили-с? Счастье-то какое!
— Да тихо ты не ори, — зажмурился я от головной боли.
— Я уж думал всё, отчирикал голубчик, — смахнул накатившую слезинку Семён. — Молился за здравие ваше денно и нощно…
— Есть что пожрать? — деловито спросил я, сейчас не до этикета — живот урчал, как стая голодных волков. — Бульон неси. Лёгенького, Семён, лёгенького.
Я вздохнул и чуть приподнялся на перьевой подушке. Ну надо же. Отличный был план, но кто ж знал, что этот ненормальный травит людей?
Впрочем, я всё равно в плюсе — что хотел, получил. Теперь дело за малым — отыграть выздоровление, но сначала…
«Сначала нужно поговорить с этим проходимцем».
Ко мне то и дело забегали дворовые по всяким надуманным причинам: подушку лишнюю принести, гостинец, спросить о самочувствии… А сами с любопытством вглядывались в лицо барина: всё гадали, подействовал эликсир или нет. Я же молча поглощал пищу и велел Семёну встать снаружи и никого не пускать.
Покончив с едой, я, держась за плечо Мишки-Шатуна, спустился в подвал и велел отворить дверь.
— Оставьте нас. Да, спасибо за табурет, — я присел рядом с валяющимся на полу избитым мошенником и выдохнул. — Приветствую, как отдыхается?
Рыжий приподнял голову и с усилием разжал заплывшую глазную щель.
— Наманна, — оказывается ему и зубы повыбивали, всё лицо было похоже на опухший синяк.
— Ага, вижу.
Я велел позвать некроманта Петра Аничкова, а сам смотрел, как этот недееспособный пытается встать. Да, уж — ему ещё повезло, что в живых оставили, но сейчас этот человек нужен мне здоровым.
— Вызывали? — процедил Пётр, явно недовольный, что его оторвали от выпивки.
— Да, нужна твоя помощь, — я повернулся к магу не вставая. — Поправь заключённому здоровье.
— Мне за это не платят.
— Полтинника хватит? — похоже, некроманты действительно те ещё пофигисты, совсем не дорожат местом работы.
— Маловато.
— А я думаю, в самый раз для того, кто пьёт на рабочем месте, — мы посмотрели друг на друга, Аничков облизнул потрескавшуюся верхнюю губу и недобро блеснул глазами.
— Для умалишённого ты больно дерзок, Артём Борисыч, но меня это не касается, тащите деньги.
Я махнул Семёну, чтобы принёс рубли. Через полчаса жулик Гришка преобразился и расхаживал по холодному подвалу, размахивая конечностями, словно заново их обрёл. Дверь захлопнулась, и я продолжил наш разговор.
— В общем, смотри, как дело обстоит, — начал я, но тут же был перебит.
— О, заговорил как нормальный! Значит, работает, сработало! — захохотал он. — Теперь компенсацию запрошу, вот народ пошёл — ни за что ни про что честного человека избивают. Я им, значит, добро, а они мне шиш с маслом. Открывай немедленно!
Он требовательно застучал по двери, не в силах стоять на месте. Всё время вертелся, поправлял грязный пиджак и шмыгал носом. Надо сказать, парень был некрасив. Хотя вначале это и вовсе не замечалось — личина Д’Арманьяка затмевала своим обаянием недостатки внешности. Несмотря на молодость, всё лицо будто избороздили чередой мелких морщинок, шрамиков и непонятных бугров.
«Похоже, он на себе испытывал фальшивое варево — оттуда и побочные эффекты…»
— Чего тебе? — раздался грубоватый бас.
— Выпускай! Барин выздоровел, пусть Ольга Дмитриевна награду готовит.
Снаружи защёлкал засов, дверь скрипнула, и широкоплечий Мишка перегородил выход.
— Ну же! — нетерпеливо притоптывал носком туфли Гришка.
Охранник вопросительно посмотрел на меня.
— Награди его Миш…
— С дороги, — радостно гоготнул псевдолекарь.
— … только не по голове — я за неё заплатил.
—
