– Ну, товарищ полковник, со спецназом все более-менее понятно, – возразил майор Сухоруков. – Если в Резервацию отправится все же экспедиция нашей Академии Наук, их тоже будет прикрывать, я думаю, спецназ. Это прикрытие не от противника, а от опасностей неведомого мира. Своего рода, охранная функция – не дать кому-то сунуться туда, куда не полагается, не дать кому-то с горы сорваться. Спецназ должен тут выступать в роли няньки. Наверное, снова обяжут старшего лейтенанта Троицу. Кто лучше Троицы знает условия Резервации.
– Спасибо. Утешили, товарищ майор. – ответил я без вдохновения. Роль няньки мне как-то не слишком улыбалась. – Единственное, что в такой ситуации может радовать, это возможность снова с вами увидеться. Вы здесь еще долго, думаю, будете сидеть без права выезда. По крайней мере, пока те же ученые, которых вы меня отправляете охранять, не скажут категорично, что Резервация безвредна для людей.
– А она безвредна? Ты, Троица, уверен? – спросил майор Медведь.
– Надеюсь, что стерехам не удасться пробраться на эту сторону границы, и снова нагадить здесь, как они гадили раньше.
Тут же мой шлем дал мне подсказку:
– Единственное, на что стерехи большие матера – это копание подземных ходов. Они могут прорыть для себя проход под землей с той стороны на эту. И копать умеют очень быстро.
Я тут же донес это сообщение до всех, хотя и перефразировав его:
– Только как их удержать там, в Грузии? Мне вчера рассказывали ктархи, что стерехи лучше всего другого умеют копать подземные ходы. И копают их очень быстро. При их сравнительно небольших собственных размерах большой проход и копать не требуется. Будут рыть намеренно, чтобы человек там не прошел. Или же намеренно, чтобы прошел. Если сумеют найти общий язык с американцами, и если «матрасники» пожелают наведаться на эту сторону.
– Мы теряем драгоценное время, – сказал майор Медведь. – Необходимо выработать стратегию действий, и приступать к непосредственному выполнению задачи. Не будем забывать, что про все на все нам отпущено только трое суток начиная с сегодняшнего утра. Через трое суток закроется тоннель перехода, ктархи перед этим уйдут, а мы останемся без скутеров и без их помощи. Но ктархи не смогут уйти, если мы не найдем пропавшее тело Прсжнана, сына Матомоссэ. То есть, ктархи останутся перед закрытым тоннелем на нашей стороне, видимо, навсегда. Это не самый худший вариант, хотя тоже плохой. Но гораздо худший вариант, когда стерехи смогут найти тело пропавшего ктарха раньше нас, и захватят тоннель перехода под свое управление. Тогда можно ждать нашествия стерехов на наш мир. И потому всем нам следует работать с максимальной отдачей, не жалея себя.
Я переглянулся с ефрейтором Ассоновым.
– Мы готовы, товарищ майор.
– Погранотряд готов в полном составе, – гарантировал полковник Сорабакин.
Майор Медведь коротко посмотрел на экран своего «планшетника», где все еще располагалась только что полученная карта спутниковой съемки.
– Тогда нам лучше перебраться на пятую заставу, и уже там обсуждать вопрос, воочию рассматривая территорию, на которой нам предстоит работать.
– С этим нет проблем, – полковник вытащил трубку, показывая, что готов прямо сейчас позвонить капитану Светлакову, и предупредить, чтобы начальник заставы приготовился к встрече.
– Троица!
– Я, товарищ майор.
– Где твой беспилотник?
– В рюкзаке.
– Хорошо. Разведаем, что там такое прячется под «колпаком» РЭБ.
Мой шлем спокойно сообщил:
– Ничего разведать не получится. Когда противник запускал свой «беспилотник», десяток человек выходил из под «колпака» в сторону, чтобы «беспилотник» не потерял управление. Под колпаком не работают даже телефоны.
– Что предлагаешь? Можно провести разведку скутером?
– У скутера квантовое управление. Его перехватить никто не сможет, только камеры, которые вы на скутер установите, ничего не будут видеть. Они тоже более низкого уровня. На скутер в небе приборы стерехов определят сразу. Тогда они будут знать, что за ними наблюдают, и что-то против них готовят. Они обычно бывают очень осторожны. А, когда они осторожны, с ними сложно бороться.
– Под «колпаком» стерехи?
– Нет, там только люди. Стерехи, видимо, где-то неподалеку. Они тоже пользуются квантовой связью. Только двухкубитной. Она часто поддается расшифровке. Квантовую связь я бы услышал. Пока они связью не пользовались. Значит, их пока не много, и они общаются простой мыслью.
Взгляд майора Медведя показал, что он слышал мой разговор со шлемом.
– Тогда вылетаем на пятую заставу всем занятым в операции составом. Если товарищ полковник разрешит, мы возьмем в качестве прикрытия, которое может понадобиться, бойцов вашей разведки во главе с товарищем майором.
Почему Медведь предпочел разведку пограничников, понял, наверное, только я. Само слово «разведка» всем нам, военным разведчикам, близко. И потому даже чужая спецназу ГРУ разведка внушает нам надежду.
– Я не против, – кивнул полковник. – Что скажет майор Сухоруков?
– Я сам хотел напроситься.
– Тогда летим, – решил Медведь. В каждый скутер поместится по два человека. Кто боится высоты, тот может отправляться пешком. Кто не боится, но не поместится, прилетит вторым рейсом, если такой рейс понадобится. Старший сержант Камнеломов обеспечит.
* * *
Я не очень понял, что за роль собрался играть в нашей операции полковник Сорабакин – командовать его никто не уполномочивал, да и спецназовцы стали бы слушать команды чужого офицера только с оглядкой на своего командира. А подчиняться майору Медведю полковник, на мой взгляд, не пожелал бы, поскольку привык за годы службы на границе быть «первой скрипкой», но факт остался фактом, он тоже «намылился» лететь на пятую заставу. Более того, лететь он намеревался непременно со мной, судя по тому, что пошел полковник рядом со мной, и даже чуть впереди, как и полагается старшему по званию. Где стоял мой скутер, он хорошо знал. Я еще от дверей дал шлему задание оборудовать внутренности двумя креслами. И только потом приказал поднять фонарь кабины, поднять в воздух одновременно и меня, и полковника, и мягко опустить в кресла, что было выполнено без всяких сложностей и карикатурных нелепостей, хотя Сорабакин сначала, едва его стало поднимать, всеми силами извивался и пытался спуститься на землю. Но при этом продемонстрировал завидную реакцию и адекватное ситуации восприятие действительности, понял, что его извивания со стороны могут смотреться смешно – а за нами смотрело множество пограничников, и подчинился воле квантового киберкомпьютера. На всякий случай я передал шлему еще одну свою мысль:
