Стоило только Фазе открыть дверь, как в кухню ворвались трое особо резвых «питекантропов». Одному Маевский тут же продырявил голову, но второй умудрился прокусить Дрону икру.
— Вперёд! — рявкнул Фаза.
Дрон схватил оранжевый баллон и, припадая на кровоточащую ногу, попёр во двор.
Баллон, мягко говоря, не увеличивал скорость передвижения — всё-таки сорок кэгэ. К тому же он ограничивал обзор впереди, из-за чего Дрон сильно сместился правее намеченного азимута и врезался в фонтан. Баллон загрохотал по дорожкам из жёлтого песчаника — Дрон его упустил, и так растерялся, что застыл на месте. Бежать обратно или за баллоном?!
А пока Дрон соображал, Маевский методично всаживал пулю за пулей в зомбаков, что кидались к сисадмину, мечтая отведать его горячей плоти. Фаза не успевал перезаряжаться.
Баллон остался на дорожке, Дрон решил отступать. Чтобы проторить себе дорогу к летней кухне, он воспользовался сначала автоматом, потом пистолетом, а потом, когда закончились патроны, выхватил нож. Да только «Катраном» размахивать в такой тесноте, всё равно, что зубочисткой дырявить пузо борцу сумо. И минуты не прошло, как Дрон исчез под кучей голодных, агрессивных зомболюдей…
— Подрывай баллон, Сашко! — крикнул Фаза между очередями. — Дрону не помочь уже!
Маевский, бывший мент, ветеран-миротворец, побывавший в Сьерра-Леоне, переживший Псидемию и гибель родственников, облизнул пересохшие губы и направил СВД на оранжевую ёмкость.
На миг он крепко-крепко закрыл глаза.
А потом вдавил спуск.
* * *
Рвануло-таки. Ну наконец-то! Гурбан уж засомневался, что услышит этот прекрасный звук.
— По коням! — Он завёл двухместный квадроцикл, на сидушке рядом устроился Доктор. — Ксю, открывай ворота!
Девушка заранее запустила станцию, оживив электросеть. Теперь пару пассов у пульта управления — и ворота с яростным скрежетом принялись разъезжаться.
Ксю запрыгнула на «Эндуро», Бек тоже оседлал колёсную «лошадку». На лице его застыло смущение — хоть убей, не мог он сообразить, как пристроить лом. Гурбан недовольно скривился: ещё один умник в его команде, конкурент Фазы, но уже без притворства.
И пусть. Главное, выбраться наверх, подхватить парней — и прочь из этого богом проклятого посёлка, а местная элита пусть варится в собственном соку!..
Ржавые ворота скрипели и вибрировали, но всё же медленно — слишком медленно! — открываясь. А за ними поджидала чистильщиков пугающая неизвестность: как там наверху прошло, всё ли в порядке?… Хотя, какая разница, ведь отступать-то всё равно уже поздно…
Гурбан с Доктором на квадроцикле первыми выехали во двор. Вокруг творилось бог знает что. Везде валялись куски горелой плоти. Десятки пылающих тел, истошно вопя, носились из стороны в сторону. Одно хорошо — зомбаков во дворе стало заметно меньше. Получилось-таки! Сработал план сисадмина! Гурбан направил квадроцикл к входу в летнюю кухню. Бек и Ксю на мотоциклах рванули следом.
Из кухни, помогая Маевскому «бежать», появился Фаза. Он усадил Сашка позади Бека, а сам примостился за спиной у Ксю.
— Дрон где?! — крикнул ему Гурбан.
Фаза отрицательно качнул головой, и Гурбан понял его без слов. Что ж, вечная память сисадмину.
Квадроцикл, а за ним два «Эндуро» устремились к пролому.
Подавшись вперед, Данила смотрел в лобовое стекло.
Над бетонным забором острога, организованного в безлюдном Белгороде, торчали вышки с прожекторами. Яростно, прямо-таки взахлёб на вышках грохотали пулемёты. Дальше виднелись плоские крыши производственных корпусов. На одной из крыш башенка вентиляции коптила чёрным — там пожар, рубероид занялся…
Тут всё как до Псидемии, ничего не изменилось: забор, корпуса, проходная… Может, только пулемётов в те славные времена не было. И пожар — это что-то новенькое, и чёрные фигурки, которые на подступах к забору двигались перебежками, то и дело прячась за остовами автомобилей. И лишь только эти люди в униформе попадали в свет прожекторов, пулемётчики вмиг скашивали их короткими очередями. Пулемётчиков тоже не очень жаловали: кувыркаясь, мелькнула в воздухе бутылка с подожжённой у горлышка тряпкой, ударилась в вышку — и пламя тут же охватило деревянную конструкцию вместе со стрелком, не помогли и листы металла, которыми вышку обшили.
— Что они делают, а? — ляпнул Ашот, не подумав.
И этим сразу воспользовалась Мариша:
— Желают друг другу спокойной ночи, идиот.
«Хаммер» стоял в тёмной подворотне напротив острога. Машину не могли заметить ни с вышек, ни мужчины, атакующие единственный оплот человечества в заброшенном городе.
— Ну и острог… — презрительно хмыкнул Данила, привыкший к родной Стене, огромной в сравнении с белгородской.
Да, забор тут низкий, хоть и бетонный с колючкой поверху. От волков или копытного зверья, конечно, и такой защитит. И хоть деревья по периметру срубили, зомболюди эту оградку вмиг одолеют, они ведь гибкие что те обезьяны. И сильные. И страха в них ни капли. Дан однажды был на зачистке, когда стая зомболюдей перебралась через Стену, и это было…
Ну да не суть. Тут и без «обезьян» весело.
Равиль достал пистолет. Его примеру последовали Карен и Никифор.
— Это что, бандиты? — Данила взглядом проследил за очередной бутылкой с зажигательной смесью. Пулемёты тут же скосили метателя, мчавшего на раздолбанном «ижаке». Дерево вышки и бак мотоцикла вспыхнули одновременно.
— Бандиты, не сомневайся. Как Равиль и его дружки. — Тактичностью Мариша никогда не отличалась. Но если она хотела задеть вольника, то у неё не получилось — тот спокойно откинулся на водительское кресло, натянув шляпу чуть ли не на нос. Заснул, что ли? Но пистолет не спрятал…
Что-то сверкнуло и с грохотом ударило в бетонный забор. А когда дым чуть рассеялся, выяснилось, что в заборе образовалась дыра, в которую запросто пролезет человек, причём чуть ли не в полный рост. Похоже, дыру ту из гранатомёта проковыряли. И стрелок засел как раз в том доме, возле которого притаился «Хаммер». Слишком близко, как бы не ровен час…
— Помочь бы тем, кто за стеной. Что думаете? — предложил Дан. — Там ведь мирные люди гибнут!
Равиль приподнял с лица шляпу и даже отлепил спину от кресла. Он только начал оборачиваться к Дану, а доставщик уже знал, что он скажет — и, врезав Никифору локтём в лицо, чтоб не мешал, вывалился из джипа.
Данила включился, стоило ему только упасть на асфальт.
Включение — это состояние полной сосредоточенности. Доставщику без него никак, если верить Мартыну-рукопашнику. А уж его занятия посещали все, даже известный прогульщик Данила Сташев.
