Захар, глазом не моргнув.
Стоявшие позади боярского сына воины хоть и держали клинки обнажёнными, однако вроде не смотрелись напряжёнными, насколько мог судить Олег. И всё же его подозрительность только крепла.
— Разве раненый оборотень осмелиться шастать по тропе? — спросил Олег. — Скорее, попытается зализать раны подальше от тех мест, где расхаживают люди. И, насколько помню, батюшка отговаривал тебя от поспешной охоты. Мол, загонщиков надобно больше.
— Для паломников вы неплохо разбираетесь в повадках нечисти, — улыбнулся Захар. — Но твоя правда, отец посчитал это неразумным. И всё же я не могу просто ждать, зная, что поблизости бродит озлобленный волколак. Нет, надобно добивать подранка!
«Брешет, — решил Олег, готовый в любой миг выхватить топор. — Поди папка приказал проследить за странными путниками. Может, и не только проследить, а даже прирезать при удобном случае».
— Кстати, насколько помню, вас было трое. А где?..
Захар подошёл ближе, ничуть не опасаясь Олега. Тот не сдвинулся, чтобы освободить проход, и тогда боярский сын заглянул за широкую спину.
— Господи, — ахнул Захар. — Что сталось?
— Напали на нас на полпути к пУстыни, — ответил Олег. — Девица ранена.
— Оборотень напал? — встревожился Захар. Или только изображая тревожность.
— Нет. Какая-то иная тварь. Не знаю о таковых.
— Позволь, — Захар протиснулся к носилкам.
Ирина лежала с закрытыми глазами и шептала молитвы. О присутствии боярского сына она, кажется, не догадывалась. Захар поднял саблю. Олег приготовился отпихнуть его и одновременно дать знак Весняне. Лёха уже ощущал на пальцах холодок вызванного магического клинка, но ещё пока не напоённого силой.
Однако боярский сын вовсе не собирался колоть Ирину, как почудилось борцам в первую секунду. Он поднял саблю лишь для того, чтобы вложить в ножны. А затем присел у изголовья монахини.
— Здесь ранили? — осведомился Захар. — Укус?
— Порез, — ответил Лёха.
— Мне надобно узреть рану, — сказал Захар.
— Зачем? — теперь помимо боярского сына Олегу приходилось с не самой удобной позиции следить ещё и за другими воинами.
Не дожидаясь чьего-либо разрешения Захар аккуратно сдвинул повязку. Рана больше не кровоточила.
— Отравлена, — промолвил Захар.
«Ишь ты, мигом распознал, — удивился Олег. — Ну и что дальше скажешь?»
Тратить слова попусту боярский сын не стал, а вместо этого закатал рукава, и сложил ладони над раной. Глубоко вздохнул и закрыл глаза. Между раной и руками Захара засиял золотистый свет. Сперва скудно, не ярче огонька свечи, но вскоре разгорелся так, что магические лучи заставили окружающих сощуриться. От боли Ирина скривилась, из её уст вырвался стон. Когда волшебный свет потух, на порозовевшем лице монахини появилось успокоение безмятежно спящего. Захар убрал дрожащие ладони, и все узрели, что края раны сошлись так, будто их удерживали невидимые нити.
— Я остановил яд и укрепил тело, — сказал Захар усталым голосом.
«Сильные чары исцеления, — оценил Олег. — Боярский сын весьма одарён».
— Спасибо, — искреннее поблагодарил Лёха.
— Но этого мало, — покачал головой Захар. — Зараза токмо временно прекратила распространяться. Девице всё ещё поскорее надобна лекарская помощь.
— Так что ж делать? — спросил Лёха.
— Гадать тут нечего, — уверенно произнёс Захар, поднимаясь. — В Залесное её нести. Других мест лучше поблизости нет.
— Хм-м, — Олег и Лёха озадаченно переглянулись.
— Токмо не рассказывайте мне про обеты и тому подобное, — отмахнулся Захар. — Дескать, все тягости пути буде сносить как свой крест и посему помощь дальнейшую отвергаете. Слышать сего не хочу. Девице помощь требуется, и я не позволю ей помереть.
Олег молчал с задумчивым видом, конечно же помня, что все они уже раз засветились в Залесном, и при повторном посещении без маскировки их могут узнать. С другой стороны, никаких иных путей спасения Ирины глава борцов измыслить не мог, да ещё под благовидным отказом для Захара.
— А ну-ка, молодцы, берите вчетвером, — приказал боярский сын своим людям, не считая нужным дожидаться чьего-либо согласия.
Он и Лёха нехотя отступили, и воины бодро подхватили носилки. Пришлось скорым шагом топать в Залесное вместе с отрядом Захара.
В пути он предсказуемо расспрашивал о монстре, напавшем на Ирину. Олег отвечал расплывчато, упирая на то, что всё произошло внезапно и в суматохе было трудно разглядеть тварь. Ещё раз подчеркнул, что до отшельников даже не добрались.
— Эх, скажу честно, стыдно мне! — схватился за шапку Захар. — Стыдно, что с добрыми людьми на земле, что находится под покровительством батюшки моего, такие непотребства творятся! Что дважды за день нечисть нападает на посвятивших себя божьему делу! Вроде и бьём её в хвост и в гриву, а всё равно лезет. Сюда бы людей из Церковной службы борцов с нечистью, да батюшка пока думает своими силами справляться…
«Издевается, собачий сын, — теперь помимо недоверия Олег испытал к Захару ещё и неприязнь. — И ведь заливает как, прям будто из сердца слова исходят! Поди уже догадываешься, что пред тобой осведомители из борцов. И мыслишь, как бы спровадить их без подозрений али вовсе похоронить в лесу».
Боярский сын пробовал разболтать Лёху, и тот отвечал, однако теперь с большей осторожностью подбирая слова, чтобы не сказануть лишнего.
Уже смеркалось, когда добрались до поселения. К сожалению для Лёхи и Олега, прячущих лица за капюшонами, как можно тише в Залесное заехать не получилось. Всё-таки сын боярина прибыл, да ещё девку какую-то приволокли! Целое событие для народа, который бросал дела, чтобы поглазеть на шествие. Вдобавок как назло безумец Василий увязался следом, похоже, вообразив себя частью крестного хода — пытался торжественно шагать и читать молитвы, хотя с губ слетала полная околесица. Так отряд добрался до церкви.
«Только бы отец Лука не попался, — надеялись Олег и Лёха, когда Ирину доставили в дом для паломников».
Девушку перенесли на лежанку, и вместе с Захаром около раненой засуетилась пара лекарей. Они поили Ирину какими-то снадобьями и накладывали исцеляющие заклятья. Олег сидел на лавке подобно мрачному каменному изваянию, а встревоженный Лёха как заведённый бродил от стены к стене. Но резко замер словно пригвождённый, когда в комнату вошёл боярин Воротинский Михаил Андреевич. Вместе с отцом Лукой.
— Какая досада! — сокрушался боярин, будто посылая Олегу упрёк. — Говорил же вам, что надобно вместе идти. Тогда бы в беду не попали.
— Твоя правда, — кивал Олег. — Но должно нам стойко сносить все испытания, что посылает Господь.
— Ну, хорошо хоть, что девица жива. Лекари говорят, что отраву обезвредили. Скоро голубка в себя придёт.
Пока он на разный манер повторяли одно и то же, отец Лука подошёл к лежанке и всматривался в лицо Ирины.
«Лишь бы не узнал! — мысленно вопил Лёха».
«Как пить дать, узнает, — Олег продолжал непринуждённую беседу с боярином, косясь на священника».
— Ладно, час поздний, вы два нападения выдержали за сегодня, и поди отдохнуть
