и другие младшие родственники, на которых мы не станем давить или принуждать.
— Этот разговор преждевременный, но я благодарен вам за слова поддержки. — кивнул я бывшему регенту.
— И всё же, вы можете на них рассчитывать. — ещё раз напомнил Петр, и я ненадолго задумался, о своей дальнейшей судьбе. Не скажу, что у меня никогда в мыслях не было стать императором Российской империи. Скорее это всегда была промежуточная цель, инструмент для достижения собственной безопасности и возможности влиять на мир. Но никогда я не рассматривал её как конечную цель.
Мне многое не нравилось в сегодняшней России. Ничуть не меньше, чем в России моей прошлой, где дорвавшиеся до денег индивиды только под угрозой потери всего начинали думать не только о себе, но и о людях, которые им подвластны. Так что я всерьез решил эту ситуацию поменять.
И дело тут совсем не в справедливости, каком-то достижении идеала или ещё чем-то мифическом, что в головах у подростков. Просто… вся страна для меня — большая квартира, в которой живет не очень дружная многочисленная семья. И тут четыре варианта.
Первый, который предпочитает большинство — не замечать порванных обоев, поломанного и протекающего крана, тусклой лампочки и насранной в углу кучи… Второй — съезжать с этой квартиры, ища лучшую долю, которой на самом деле нигде нет. Третий — самому убирать всё дерьмо и переклеивать обои. И наконец правильный — научить своих сожителей убирать за собой и заставить их работать, так чтобы им же самим жилось лучше.
Я предпочитаю последний вариант. И у меня даже появились рычаги с помощью, которых я могу начать общество. Да, не самые лучшие, вроде того знаменитого микроскопа, которым приходится забивать гвозди, но в будущем, возможно, я сумею создать что-то более подходящее.
Собственное княжество, в котором можно установить свои порядки, с хорошим доходом и верными соратниками. Можно было обойтись и без доходов, создав их иным способом, но от подарков судьбы не отказываются. Тем более что мне пришлось пролить не мало крови за этот зажатый в снегах подарочек.
Орден святого Александра — армия, которую я делил на двоих с патриархом, и которая пойдет за нами, в случае опасности. Небольшая, в пять тысяч человек, но хорошо вооруженная, достаточно организованная обученная. К тому же верные лично мне офицеры и ученики духовных практик — именно они вели войска.
Освоенные силы резонанса, с которыми я занимался каждый день. Да, пока прорыва не чувствовалось, но по силе и стабильности конструктов я уже подобрался к условному пятому рангу. Это же происходило и с раскрытием чакр, я уверенно двигался к образованию полной чакры огня, которая позволит мне в разы лучше усваивать кислород и снабжать им все ткани организма. А за счет прокаченной регенерации позволяющей нивелировать эффект от сжигания клеток в быстром обмене веществ, это сделает меня не только быстрее и сильнее, но и поднимет потенциальный порог жизни до двухсот лет.
Единственной большой личной проблемой оставался тот самый порог в освоении стихий. Уже даже Инга умудрилась создать свою первую технику резонанса с использованием стихийной формы камня. Ангелина метала огненные структуры в виде шаров и дисков. Мария мгновенно охлаждала воздух в помещении и даже замораживала на тренировках боевые доспехи противников.
И только у меня ни черта не получалось. Бесталанный гений? Пф, какой уж я гений, если застрял, сумев протащить с собой из прошлой жизни целое убежище души, снабжающее меня бесконечной энергией. Успевай только развивайся, все пути открыты, казалось бы. Но, как твердили все учителя — стихия есть отражение сути.
Глядя на своих девушек, я невольно с этим соглашался. Страстная и самоотверженная, иногда импульсивная Ангелина, легко играющаяся с пламенем. Холодная, высокомерная, расчётливая и скользкая Мария, чьё ледяное презрение и без всякой стихии могло заморозить кого угодно. Спокойная, уверенная и надежная Инга, стоически, словно скала, воспринимающая почти любую трудность.
И я… Какова моя суть? Кто-то вполне мог бы сказать, что у меня существенное расстройство психики. Я умел и радоваться, и переносить невзгоды, и отдаваться страстям, но всё это не пропускал через себя. Возможно, проблема в медитациях, которые я неосознанно поддерживаю каждое мгновение своей жизни. Возможно, в том, что я постоянно использую третий глаз и предвиденье.
Сдерживаю ли я себя? А может этот мир просто не принимает меня таким какой я есть и не позволяет получить дары высоких рангов одаренных? Так или иначе, я осознал, что без понимания сути этих процессов, не просто «отдайся без остатка и будь что будет», а именно это советовали и делали все, кого я встречал. Мой путь оказался куда сложнее, но и выгоды, если я пойму, как и что делать в точности, будут выше.
Понять суть — значит научиться передавать её другим. В любом случае, я не останавливался и двигался в этом направлении, хоть и крохотными шагами. Тем не менее, мои объемные физические конструкты, благодаря строительству оборонительных рубежей, достигли такого уровня, что я мог метать бомбы на семь сотен метров. Без усилителей и корабельного реактора. Правда метнуть не значит попасть, но это уже другая проблема.
— Следующая наша проблема — появления гадов морских. — вырвал меня из рассуждений князь Суворов. — Швеция, Финляндия и даже Дания подверглись массовым нападением особенных искаженных, но куда больше вопросов вызывает обнаружение черного разрастающегося пятна, которое остановилось в глубина Балтии.
— Живые поля? — уточнил Юсупов.
— Да, наши аналитики подозревают что твари несут на себе отголосок диссонанса, и оставаясь на глубине в несколько километров могут постепенно создать новую зону. — продолжил Мирослав. — В случае, если это произойдет, вся прибрежная линия окажется в опасности. С незамерзающими портами можно будет попрощаться, как и с Петроградом. Защититься с моря от этих тварей не выйдет. Разве что возводить стену по периметру всей страны, что нереально.
— Её императорское величество сообщало что благодаря исследованиям, полученным после поражения ордена Асклепия, можно создать сеть устройств, снижающих диссонанс. — сказал Юсупов, обращая на себя всеобщее внимание. — Это лишь слухи, и появились они совсем недавно, однако одно это уже обнадеживает.
— Контроль диссонанса. Было бы замечательно. — вздохнул Роман.
— Да, но исходить будем из того, что есть здесь и сейчас. — возразил Мирослав. — А сейчас у нас граница в несколько тысяч километров, которая по всей длине постоянно атакуется неослабевающими волнами тварей. Для противовеса этой угрозе я предлагаю создать отдельное войсковое подразделение, состоящее из трех отдельных флотов. Северного, Южного и Центрального.
— Мы и так на передовой. — заметил Петр.
— Верно. Но в данный момент северный флот приписан к Петрограду и является ударным передовым флотом. Являлся, до теракта в Варшаве. — поправил себя Мирослав. — Большая часть кораблей — на передержке, пока не будет понятно какие материалы сгнили или поплыли под влиянием диссонанса, пускать их в бой нельзя.
— Это нам ещё повезло что из двух наших суперлинкоров потеряли только один. — заметил Юсупов. — Линкор Екатерина Великая — единственное что позволило сдержать поток тварей, идущих к Риге.
— Вы правы, князь, однако одним кораблем все дыры не заткнешь, как и десятком. Нам придется изменить правила боя, для того чтобы справится с угрозой, к которой мы совершенно не были готовы. — продолжил Мирослав. — Одно дело, битва флотилий, с примерно равными возможностями. Другое — практически неуязвимые для огня артиллерии твари, медленно ползущие по нашей земле. Хорошо хоть они живые и с ними можно бороться естественными средствами.
— Судя по докладам разведки они не совсем живые. — заметил Петр. — Если интересно, пусть они расскажут об этом сами.
— Думаю каждый сможет ознакомится с этой информацией самостоятельно. — подумав решил Мирослав. — Сейчас же прошу вернуться к главной теме — создание оборонительных флотов.
— С общего позволения мы останемся в Балтии. — сказал Петр, чуть подвигавшись в кресле. — Это самый горячий регион, но мы уже его знаем, войска мотивированы и хотят отомстить за наши увечья и страх. К тому же, рано или поздно большая часть кораблей с передержки вернется.
— Я бы не надеялся на скорое возвращение кораблей в строй, ваше сиятельство. — покачал головой Мирослав. — Полгода — самое меньшее, а затем ремонт.
— К тому же, подвергшимся диссонансу не стоит летать на судах в чьих конструкциях осталось пассивное излучение. — заметил я. — Оно может негативно сказаться на вашем самочувствии.
— Ясно. — помрачнев сказал Петр. — Еще раз благодарю за вашу поддержку. Выходит, в том теракте мы потеряли больше судов чем
