маг эфира?
— У Маврокордато написано, что всех остальных истребили, — сказал я, испытывая целый спектр эмоций от переживаний за то, что раскрыт, до предвкушения чего-то великого и таинственного. — С другой стороны, он сам написал целый второй слой для гипотетического эфирника.
— Во-первых, сам Николо был не самым слабым магом эфира, — ответила на это Белла, усаживаясь удобнее и предвкушая долгий разговор. — Но он был кодарду… трусоват. Даже за кузиной своей не успел приехать. Но это он так пишет, чтобы обелить себя. А на самом деле решил, что попадёт в самое сердце сражения, поэтому и отсиделся в городе неподалёку.
— Но у него же детей не было, род прервался? — решил я уточнить, откуда могли взяться ещё эфирники.
— О, мама миа, это же Италия и аристократы! Бастарды, младшие ветви, неучтённые потомки и так далее, и тому подобное. Неужели ты думаешь, что смогли найти всех и истребить? У тех же Ипсиланти, как минимум трое инсценировали свою гибель. Так что настоящее количество магов эфира на данный момент не поддаётся вычислению.
— Их так много?
— Я не знаю ни одного, — пожала плечами Белла. — Кроме себя. И вот теперь — тебя. Кстати, а Карина владеет эфиром?
— Кажется, нет, — ответил я. — По крайней мере, не замечал за ней подобного. Но у неё здорово получается поджаривать задницы всяких проходимцев молниями.
— Хах, — усмехнулась бабушка. — Классное умение. Особенно для девочки. Но вот смотри, в чём фокус: молния — это плазма, плюс ко всему находящаяся на стыке стихий. Понимаешь, к чему я?
— Пока нет, — честно признался я.
— Эфир всегда проглядывает сквозь эти стыки, видишь ли, — проговорила моя родственница. — Если человек силён лишь в одном направлении магии, то ему никогда не увидеть связующую ткань всего этого, — она задумалась, словно подыскивая слова, затем подобрала дневник Маврокордато и поставила палец посередине обложки. — Вот. Если человек хорошо владеет одной лишь стихией, он тут. Он может видеть лишь эту плоскость. Если двумя, то, — она передвинула палец к тому краю, где книга открывалась, — то уже две плоскости, а если тремя, — палец передвинулся к углу, — то три и больше. Это только для наглядности. Человек, владеющий всеми стихиями, грубо говоря, может эту книгу открыть и пролистать. Он увидит и содержание, и скрепляющую всё вместе ткань, сможет оценить весь внешний вид целиком.
— А эфирник? — спросил я.
— А он видит эту книгу в любом ракурсе. Знает, что написано вторым, третьим и остальными слоями. Кроме этой книги, вокруг он видит ещё сотни таких. А, кроме книг, он видит абсолютно всё, так как управляет изначальной сущностью, которая затем принимает вид того или иного предмета.
— Трудно, — признался я.
— А ты как хотел? — усмехнулась Белла. — Ничего, у тебя ещё будет время, чтобы всё понять и переварить. Но мы отвлеклись. У Николо была кузина, что состояла любовницей у Антонио Сан-Донато. В те времена это было обычным явлением, так что не должно тебя смущать. И вот во время штурма крепости рода, её вместе с новорождённым наследником посадили на шлюпку и отправили в безопасное место.
Я тут же вспомнил свой странный слишком яркий сон. Женская фигурка, трепетно прижимающая к себе маленький свёрток, быстро семенящая по вырубленным в скале ступеням к бурлящему морю. Так вот значит, кого я видел! Но откуда мне было знать? У Маврокордато было написано, что он не успел её спасти…
— Это, во-вторых, — подытожила Белла. — Донатовы собрали в себе силу, как Сан-Донато, так и Маврокордато. К сожалению, с течением веков кровь эта значительно разбавилась, — женщина вздохнула и посмотрела на меня. — Ну что, стало яснее?
— Значительно, — ответил я, и тут же вспомнил, что читал в дневнике по поводу наставника. — То есть вы вполне сможете стать тем самым наставником, который мне поможет овладеть магией эфира в полной мере?
«А у тебя ничего не треснет? — поинтересовался Архос. — Это уже третий наставник, притом одновременно».
«Ты что-то имеешь против? — ответил я вопросом на вопрос. — Мне казалось, тебе нравится общество Беллы».
«Уел», — коротко ответил ментальный учитель и уютно завозился в сознании.
— Для этого мне нужно больше знать о тебе, — немного подумав, ответила Донатова. — Начнём с моего предыдущего вопроса: что ты пытался изобразить во время тренировки на берегу?
— Хотел создать воздушный поток из эфира, — ответил я.
Теперь уже отпираться не имело никакого смысла.
— Без эфирного сердца? — искренне удивилась Белла.
— Без чего⁈ — я удивился гораздо сильнее.
— Вот даже как, — проговорила бабушка, затем встала, подошла к окну и выглянула из него. — А ну-ка пойдём! Как раз море неспокойно.
Я оделся, и мы вышли в ночь. На улице бушевали ярые порывы ветра близкие к штормовым. Море всё покрылось белыми бурунами и вздыбилось волнами, разбивавшимися о берег мелкими брызгами.
Подставив лицо свежим потокам воздуха, я напитывался его магической энергией.
— Смотри внимательно, — сказала мне бабушка.
Затем она подошла к тому месту, где опадали самые далёкие брызги. Некоторое время ничего не происходило. Но это только на первый взгляд. Я видел, как моя спутница тянула эфир прямо отовсюду, а затем… Затем появилась волна, которая была чуть ли не выше всех остальных. Но пошла она не к берегу, а, наоборот, — в открытое море.
— Понял? — спросила Белла.
— Нет, — честно ответил я.
Та лишь всплеснула руками.
— Ладно, давай попробуем на твоей родной стихии!
Началось всё точно также: бабушка аккумулировала эфир, а затем — раз и огромный поток воздуха помчался навстречу общему движению, вызывая огромные завихрения, грозящие вот-вот превратиться в смерчи.
«Так, — подумал я, — если бы меня сейчас спросили, кто бы мог переместить завихрения воздуха от ветряков вглубь Чёрного моря, у меня был бы лишь один вариант ответа»
— А теперь понял? — спросила она с надеждой?
Я лишь отрицательно покачал головой. Но, увидев разочарование в глазах родственницы, поспешил добавить:
— В смысле, я вижу, как ты тянешь эфир и что потом ты его преобразуешь в магию воды или воздуха. Но как именно ты это делаешь, я не понимаю.
— Видимо, ты не очень внимательно читал Маврокордато, — заметила Белла.
— Да там, в основном, кровь, кишки, развоплотило… Пропускал по несколько страниц, каюсь.
— Тут согласна. Он ещё ужастики всякие писал под псевдонимом. Но дневник тебе нужно прочитать от корки до корки. Причём, все его слои.
— А их больше двух?
— А ты поставь две линзы и посмотри. Но мы снова отвлеклись. Ты ничего не слышал про эфирное сердце?
— Нет, — ответил я. — Только сегодня узнал.
И тут мне снова пришёл отрывок из сна. Точнее, самый его конец, когда нечто яркое вырвалось из груди Антонио Сан-Донато и понеслось ко мне.
— У каждого мага эфира, — объясняла мне бабушка по пути обратно в усадьбу, — входящего в полную силу, формируется дополнительный магический орган, так называемое эфирное сердце. Словно обычное физическое сердце, оно служит насосом и прокачивает, но не кровь, а эфир по магическим каналам. Плюс к этому именно внутри него происходит преобразование первоосновы в любой вид магии.
— И как оно формируется? Его надо создавать самому? — спросил я, проходя вслед за Донатовой обратно в свою комнату.
— Без наставника это совершенно бесполезно и даже опасно, — ответила она, присаживаясь на подоконник. — Но даже и с ним есть большие риски. Лично я всё делала по схеме Маврокордато, мне, как мог, помогал мой отец. Но эфирное сердце вышло слабым, — она снова вздохнула. — Я могу преобразовывать эфир лишь в воду и воздух. Огонь и земля мне не покорились, не говоря о внестихийной магии. То ли я где-то ошиблась, то ли что-то просто пошло не так. То ли не дано. Но встать рядом с героями древности, которые легко крутили всеми стихиями, мне было не суждено.
— Так значит, Донато не водники? Слабые, но эфирники? — догадался я.
— Да, конечно, — ответила бабушка. — Эфирником в наше время быть нельзя, так что ты правильно делаешь, что скрываешь это. Иначе за тобой приедут, будь уверен.
— Даже сейчас? — я был несколько обескуражен.
— Всегда! — грустно усмехнулась Белла. — Ты что, это же невероятная власть. Никто не захочет терпеть рядом с собой подобного мага. Именно поэтому я — водница. Мама твоя — тоже водница. Она совсем слабенькая была, её эфирного сердца даже на вторую стихию
