наискось через всю теневую полосу бил яркий солнечный свет – свет, о котором здесь, на Марсе, из-за отсутствия эффекта рассеяния, вы можете не догадываться до момента, пока не увидите освещённый этим на самом деле ярким-преярким светом кусок местности. А мертвецы его увидели – этот самый кусок местности, эту почти белую «дорогу» в полсотни метров шириной, перечёркивавшую их, мертвецов, черный путь – в последний момент, когда до полосы света оставалось всего два или три метра. Багги с мертвецами попросту влетел в этот кусок белого дня из своей непроглядной низины, перемахнул на скорости через тянувшуюся от пролома в каньон пологую бровку, из-за которой они «дорогу» эту и не увидели, и оказался как на ладони у кативших в двух верстах позади справа мотоциклистов. Разреженная атмосфера планеты вкупе со специфическим рельефом местности, игравшие до того на руку мертвецам, теперь сыграли с ними злую шутку.
Американцы этот светлый путь наверх наверняка уже заприметили и собирались поискать на нём блудную девку Удачу, что любит дразниться, но отдаётся не всякому, а тут вдруг, откуда ни возьмись – неожиданный сюрприз…
Мертвецы – народ, в общем-то, спокойный, но от такого неожиданного поворота судьбы, какой мёртвый не опешит? Майор даже на секунду растерялся: немного сбросил скорость, багги зарыскал. «Куда ехать?!» – неуверенно как бы завопрошали в эту секунду его граблистые пропитанные консервирующей химией руки. Сергей в сердцах вслух помянул известную мать и, повернувшись к Майору, зарычал на него замогильным голосом:
– Хо-о-оду! Ходу-у!!! Прямо гони!!!
И Майор, молча скрипя зубами погнал машину вперёд. А Андрей Ильич сзади и сверху спокойно сообщил:
– Сворачивают в тень, ухари…
– Заметили, с-с-с-ка-на!.. – процедил тогда сквозь зубы Майор.
Секунд десять они находились на освещённой солнцем полосе, потом багги резко заскочил в тень и там исчез. Это было опрометчиво. Окажись в тени яма, или крупный валун, могли бы лишиться машины. Но повезло: ничего такого в тени не было. Просто влетели в темноту, Майор осмотрелся, немного проехал вперёд и остановил машину. Фары выключать не стал, – ещё не хватало машину в темноте потерять… – американцам свет всё равно невиден, в сторону от них светят.
Тишина. Только тихо-тихо потрескивают движки в колёсах.
– Ну, что, мужики! – буднично спокойно произнёс в темноте Сергей. – Это есть наш последний, и решительный… Противник о нас знает. Прорываться может в двух направлениях: прямо по Каньону, или налево в ущелье… Но там – лотерея: могут выскочить наверх, а могут и… короче, понятно. Назад не они поедут, передóхнут с голоду, или от передоза, или кислород закончится… В общем, не вариант.
Нас трое, их – четверо. Мы мёртвые, они – живые. Одна хорошая дырка в скафандре – и всё, в минус… Но совсем уж за баранов их считать не надо. Абы кого Тётя Саманта сюда бы не отправила. Так что, считаем, что перед нами неубиваемые терминаторы, и ждём от противника любых фокусов…
Ставлю боевую задачу!
Ильич! – Он обернулся и посмотрел в темноту, где мёртвый опер возился с автоматным ремнём и ремнями на поясе, которыми был пристёгнут. – Тебе как там, помощь требуется?
– Нет, – коротко ответил тот. – Говори, чего делать.
– Берёшь две «бомбёшки» и бежишь на угол тени. Только смотри, ноги не переломай! Осторожно бежишь. Если будут прорываться дальше по Каньону, сначала кидаешь гранаты, потом стреляешь, если не попадают, кидай вдогонку «бомбёшки»…
– А ядрён-батоны ихние от «бомбёшек» этих не того… не сработают?
– Не сработают. Это же тебе не мешок с порохом… А если и сработает какая, то мы про то узнать не успеем. Задача ясна, старый?
– Так точно, тащ подполковник!
– Выполняй!
– Есть!
– А ты, тёзка, – Сергей повернул лицо к водителю, – сейчас, вот только Ильич «бомбёшки» свои заберёт, едешь к ущелью… Фарами не свети, наугад потихоньку езжай! Там из тени берёшь и раскидываешь «бутерброды» по местам, где удобно будет проехать… Идея ясна?
– Ясен пень.
– Ну вот. «Бомбёшки» держи при себе. Если что, используй в ручном режиме по прямому назначению. Если надо какую по радиосигналу подорвать, скажешь мне – когда и какую… Только номер не перепутай! – Сергей коротко посмеялся. – Задача ясна?
– Задачу понял. Сам-то что делать собрался?
– А я здесь останусь, между вами двоими, на усилении. Где полезут, туда и побегу… Ильич! – окликнул Сергей мёртвого опера, уже возившегося возле багажника.
– Я.
– Выложи мою пару! Я подберу.
– Готово! – послышался в гарнитуре голос Андрея Ильича почти тотчас.
Через пятнадцать минут все мертвецы были на своих местах. Мёртвый опер засел в месте, которое Сергей обозначил как «угол тени», имея в виду ту самую тень от стены каньона за расщелиной, в которой они укрывались. Солнце светило точно посредине почти идеально прямой трещины, отходившей в сторону от каньона не перпендикулярно, а под небольшим углом, градусов в семьдесят пять на юго-запад, если брать по часовой стрелке; поскольку время шло к вечеру и солнце уже клонилось на закат, длина тени от полукилометровой западной стены каньона была километра полтора, то есть едва не доходила до середины дна каньона, поскольку ширина его в этом мете была всего около трёх с половиной километров. Андрею Ильичу потребовалось преодолеть метров семьсот до «своего» «угла», но на месте он оказался скорее, чем Майор доехал на багги до ущелья. Когда мёртвый десантник стал раскидывать «бутерброды» по неширокому устью ущелья, мёртвый опер уже был готов дать бой противнику, буде тот появится рядом, «бомбёшки» наготове лежали у его ног – одна слева, другая справа. Выглядели они как обычные бесформенные камни: серая универсальная лента, которой были смотаны вместе плоские округлые каменюки с четырьмя земными килограммами пластиковой взрывчатки, почти не выделялась среди других камней и песка; заметны были только удобные для метания этих самодельных боеприпасов округлые петли, которые Майор накрутил из той же ленты. Сергей оставался в том самом месте, где они пересекли злополучную полосу света; до Андрея Ильича бежать ему было метров на сто ближе, но он решил остаться в месте, которое успел немного осмотреть в свете машинных фар, всё равно бежать на усиление он решил по этой самой светлой полосе.
Время шло, а враги всё не показывались. Сергей не заметил в черноте за светлой полосой ни единого огонька, – американцы действовали тактически грамотно, и он это скоро оценил.
***
Прошёл час. Место, в котором сидел в засаде Андрей Ильич, давно перестало быть «углом». С каждой минутой солнце всё стремительнее опускалось к горизонту, который мертвецы в каньоне, конечно же, не видели. Зато они видели как
