Биплан выпал слишком близко и вновь атаковать его никак не получалось. Он уже дал команду Кольке добивать подранка, чтобы не ушел, но немец упал сам. Как летел с креном, так и воткнулся в землю, без всякого пожара, оставив груду обломков с торчащим вертикально, украшенным белым крестом, крылом.
Радость от очередной победы быстро улетучилась на обратном пути. Потрусил мелкий дождь. Капли размазывались по фонарю, убирая и без того неважную видимость, облака почти полностью прижались к земле и лететь приходилось буквально на ощупь. После долгих мытарств, Виктор наконец нашел "свою" лесопосадку, но аэродрома все не было. Наконец, углядел где-то вдалеке искры сигнальных ракет и только тогда, наведенный по радио вышел к посадочному "Т". Ему этот полет и посадка обошлись очень дорого, что уж говорить про Рябченко, который в подобной переделке оказался впервые…
Он оставил парашют и реглан, вылез из кабины, потянулся, разминаясь и только полез за папиросой, как у самолета, взвизгнув тормозами остановился новенький виллис. Из машины довольно ловко выпрыгнул моложавый рослый генерал в темно-синем приталенном кителе и насмешливо уставился на Виктора. Пока Саблин вспоминал, что именно нужно делать, как рядом, затормозил виллис комдива и оттуда буквально посыпался народ. Судя по тому, что за рулем второго виллиса сидел сам комдив, Виктор решил, что этот генерал видимо очень большая шишка.
— Товарищ генерал-лейтенант, — так и не подкуренная папироса улетела в траву и он, вытягивая ногу и пытаясь чеканить шаг по траве, принялся рапортовать, — задание по прикрытию наших войск выполнено. В ходе боя мной и ведомым уничтожено два вражеских штурмовика типа Хеншель -123. Исполняющий обязанности командира эскадрильи — лейтенант Саблин!
— Во как! — усмехнулся генерал, протягивая руку. — Ну что же, поздравляю! — Пожатие у него оказалось неожиданно сильным. — А чего так долго аэродром искал?
— Дождь и низкая облачность. Ориентиров тут поблизости никаких, только эта посадка. А она длинная.
— Ясно, — снова усмехнулся генерал, — давно воюешь? — За спиной генерала уже успела собраться свита. И там же, на периферии, жались комдив и Шубин. — Твои? — спросил он, считая звезды на фюзеляже Яка.
— С осени сорок первого! — Генерал Виктору чем-то понравился. — За это время сбил шестнадцать самолетов лично и два в группе. И сегодня еще одного.
— Вот как, — снова сказал генерал и, скользнув взглядом по груди Виктора, удивился. — Почему этот летчик так скудно отмечен? — спросил он, ни к кому не обращаясь.
Виктор увидел, как комдив ткнул Шубина кулаком в бок. Комполка выступил вперед.
— С апреля, тута, трижды подписывал на товарища Саблина наградные. Однако до сих пор ничего не приходило.
— Разберитесь, — коротко бросил генерал, и высокий рослый майор что-то зачиркал в блокноте.
Вскоре высокое начальство стремительно убыло, оставив на аэродроме нервозность и запоздалый переполох. Потом Шубин увел комдива в свою землянку отпаивать то ли чаем, то ли чем покрепче и полковая жизнь вновь потекла в привычном русле…
А через день начался ад. Немцы подтянули резервов, удвоили количество своей авиации и перешли в контрнаступление. К этому времени наши армии сумели вклиниться во вражескую оборону на двадцать километров и по всей длине этого, обильно политого кровью прорыва, снова завязались тяжелые бои. Земля скрылась за дымом и разрывами, содрогнулась под гусеницами сотен вражеских танков. Небо потемнело от копоти, почернело от "Юнкерсов" и "Мессеров". Наши позиции одновременно атаковали до сотни немецких самолетов, и четверкам и восьмеркам советских истребительных патрулей оказалось не под силу справиться с такой ордой. Резко активизировались вражеские асы. Летая парами, они атаковали, смело, а иногда даже нагло, нанося сильные неожиданные удары. Снова появились потери.
В утреннем бою сильно потрепали вторую эскадрилью, сбили Битмана, истребитель Гаджиева издырявили так, что он еле дотянул до аэродрома. Потом дралась первая эскадрилья — получил ранение лейтенант Бессекирный. Первый вылет третьей эскадрильи тоже не обошелся без потерь. В бою отличился Ильин, подловивший одного фрица на выходе из пикирования, но и немцы в долгу не остались, сильно повредив истребитель Ковтуна. Саше повезло, он отделался легким ранением в руку. Был и плюс — с одного из переданных в полк стареньких истребителей удалось снять передатчик и поставить на Славкину машину. Теперь на шесть исправных Яков имелось целых три передатчика.
Получая задачу на второй боевой вылет, Виктор не сомневался, что снова будет тяжелый бой…
— Дед, срочно к Степановке, там до тридцати Ю-87 и десяти Ме-109, - связистка из станции наведения сумела прорваться в гомонящий эфир и теперь тараторила, наплевав на все коды, — высота тысяча пятьсот.
— Группа, разворот вправо на девяносто. Смотрим! — У Виктора внизу живота появился противный холодный комок. Имеющихся под его командованием шести истребителей было явно мало для разгона такой банды.
Он увидел кружащуюся в сером от дыма и пыли небе карусель "Юнкерсов". Периодически один из бомбардировщиков пикировал к земле и там расцветал очередной куст разрыва, и самолет вновь устремлялся вверх. К "карусели" подходила еще одна девятка бомбардировщиков, выше, словно голодные акулы, рыскали четверки Мессершмиттов.
— Атакуем! — он мысленно перекрестился и повел группу в атаку на "лаптежников" прямо в лоб. — Двадцать второй лезь вверх, будешь нам хвосты чистить.
Силуэты "Юнкерсов" росли в прицеле. Виктор обстрелял один из них, трасса уткнулась в расписанный разноцветными пятнами фюзеляж бомбардировщика. Обернувшись, увидел, как приотставший ведомый, длинной очередью добивает противника. Дальше думать стало некогда. Они проскочили "лаптежников" и тут же пошли в боевой разворот.
— Дед, дед, — в эфире раздался взволнованный голос Ларина, — за вами худые тянут. Атакую.
В глазах потемнело от перегрузки, но Виктор увидел, как, на фоне солнца, мелькнули силуэты пары "Яков". Сопровождавшие бомбардировщиков "Мессера" проморгали атаку Саблинской четверки и теперь, с набором высоты, разворачивались, заходя Виктору в хвост. Атакованные сверху парой Ларина они смешались, и этим надо было срочно пользоваться.
— Разворот! Атакуем! Двадцать второй, не зевай. Бей и снова вверх. После атаки курс сто двадцать. — Виктор торопился, бой ни в коем случае нельзя было затягивать.
"Мессера", не ожидавшие такого поворота событий рванули к земле, уходя пикированием. Ниже под крылом пронеслась группа "Юнкерсо" в, сквозь серую дымку на светлом фоне выгоревшей травы проступило клубящееся ярко-оранжевое пламя, скрывающееся в черных клубах дыма, видимо один из бомбардировщиков все-таки упал. Откуда-то сверху появилась еще одна четверка вражеских истребителей, нацелилась на пару Ильина.
