— Командир сто четырнадцатого Текульского пехотного полка полковник Вернов представил всех участников вылазки к медалям ордена Военного креста, а вашего командира к Аненнскому кресту!
Солдаты дружно отозвались троекратным «Ура». Генерал продолжил раздавать плюшки.
— В полку будет сформирована пешая охотничья команда, куда все вы уже зачислены. Вашим начальником назначается хоть и молодой, но исключительно грамотный, храбрый и инициативный офицер — лейтенант Магу. Надеюсь, что под его командованием вы и дальше продолжите череду славных дел. От себя добавляю всем участникам вылазки трехдневное увольнение!
На этот раз крик «Ура» был еще более долгим и раскатистым, медали, когда еще будут, а три дня отдыха за полковой оградой — вот оно.
После объявления о предстоящем награждении, генерал Быстраго изъявил желание побеседовать с лейтенантом наедине. Ради такого дела, подполковник Кавелин уступил свой кабинет. Начальник дивизии без труда натянул личину доброго дядюшки, вынужденного слегка пожурить нашкодившего племянника, но на самом деле не видящего в шалостях отрока ничего плохого.
— История, конечно, неприятная, но, слава богу, счастливо разрешившаяся. Если бы вы, лейтенант, известили меня раньше, то многих проблем удалось бы избежать. Так что, когда в следующий раз соберетесь выкинуть что-нибудь эдакое, то потрудитесь поставить меня в известность.
— Слушаюсь, господин генерал-лейтенант!
— Вольно, лейтенант, мы не на плацу. И не бойтесь нарушить субординацию. Вернов — хороший служака, но как любой солдафон ограничен и не может взглянуть на ситуацию как бы сверху. Важно не то, что вы совершили, а то, как на это преподнести при докладе наверх. Вы меня понимаете?
— Так точно. Если бы меня отдали под трибунал, то никому от этого не было пользы. Лишнее происшествие, о котором все равно пришлось бы докладывать наверх. А теперь это успешно проведенная с вашего разрешения операция.
Генерал приблизился, смерил Алекса взглядом с ног до головы.
— К сожалению, не имел чести знать вашего батюшку лично, но он сумел вырастить достойного сына. Кстати, а как обо всем узнал министр?
Секунду помедлив, Алекс признался.
— Я оставил текст телеграммы перевозившему нас лодочнику, а он утром отправил ее отцу.
— А он сообщил министру! — догадался Быстраго.
Алекс осторожно его поправил.
— Насколько я знаю, они не представлены. Скорее, он действовал через председателя кабинета министров.
— Ну это уже детали, — согласился генерал. — Будут ли еще какие-нибудь просьбы? Говорите, лейтенант, не стесняйтесь.
Решив максимально использовать расположение высокого начальства, Алекс решил не стесняться и урвать все по максимуму.
— Есть, господин генерал-лейтенант. Численность охотничьей команды необходимо довести хотя бы до полусотни человек. Ввосьмером на правый берег соваться опасно, нам просто крупно повезло.
— Хорошо, я распоряжусь. Право отбора кандидатов остается за вами.
— Полковник Вернов постарается держать меня на коротком поводке, а мне потребуется некоторая свобода действий.
— Хорошо, я поговорю с полковником. Только не очень там увлекайтесь.
— Потребуется надежное и скорострельное оружие.
— Да где же я вам его возьму?
— Сейчас на полковом складе лежат двести новейших винтовок «шапсо», — напомнил лейтенант.
— Но я не могу отдать приказ выдать их вам, есть определенные правила.
— Так точно, господин генерал-лейтенант! Правда, есть закон, позволяющий реализовать захваченные винтовки, как перехваченную контрабанду.
— И кто же их купит? Вы?
— Я, господин генерал-лейтенант. Не сомневайтесь, я найду им достойное применение. Вот только хотелось, чтобы цена была ниже той, что пришлось заплатить Хамиди. И прошу вернуть мою личную коллекцию винтовок «крейзе».
— «Крейзе» — ваша собственность, можете забрать их немедленно. А о цене на «шапсо» мы договоримся. Что-нибудь еще?
— Так точно, господин генерал-лейтенант. Моей команде потребуется опытный фельдфебель. Я уже нашел отличную кандидатуру, но…
— И в чем же проблема?
— Он арестован и находится на гауптвахте.
Генерал рассмеялся, на этот раз, похоже, искренне.
— Добровольный выбор между тюрьмой и возможностью свернуть себе шею. Похоже, вы, лейтенант, нашли новый способ поиска добровольцев.
— Осмелюсь возразить, господин генерал-лейтенант, он не очень нов.
— Тем не менее, если возможности вашего полка будут исчерпаны, я посодействую, чтобы вас допустили на гауптвахты других полков моей дивизии.
— Буду крайне признателен, господин генерал-лейтенант, но как же быть с фельдфебелем?
— Забирайте, я распоряжусь.
— В таком случае, у меня все, — вытянулся Алекс. — Разрешите идти?
— Ступайте, лейтенант. Надеюсь скоро услышать о ваших подвигах.
Выкатившись из штаба, Алекс тут же кинулся на поиски бывших штрафников, а ныне личный состав охотничьей команды сто четырнадцатого пехотного полка. Поиск привел на гауптвахту. А куда, собственно, им было деваться? Место для размещения нового подразделения, сформировать которое было решено буквально несколько часов назад, выделить еще не успели. Радостный и оживленный народ готовился перебраться на новое место, а потом отгулять положенные три дня. Злорадно ухмыльнувшись про себя, лейтенант испортил всем настроение.
— Фелонов, собирай людей, переодевайтесь, получайте оружие, выходим немедленно.
— Куда?
— На кудыкину гору. Должок отдать надо. Ивасов, ты в саперах служил, дом взорвать сможешь?
— Так точно, господин лейтенант, смогу.
— Порох, шнур огнепроводный и все остальное возьмешь на складе.
— Так ведь не выдадут!
— Выдадут, сегодня мне все выдадут. Грушило! Где Грушило?
Вытащив старого фельдфебеля из камеры, лейтенант тут же свалил на него все проблемы по обустройству нового подразделения, пообещав вернуться дня через три-четыре, но так и не сказал, куда они идут. Торопливо собравшись и вооружившись, восемь человек покинули территорию полка еще до темноты. Когда эта новость дошла до начальника дивизии, тот удивленно приподнял бровь.
— Какой, однако, горячий молодой человек.
— Посторонних нет никого, только сам Межид и его бабы.
Проводника на этот раз брать не стали, только взяли у рыбаков в аренду две небольшие лодки. На них и переправились на правый берег Темерюка и совершили ночной марш-бросок к дому Толстого Межида. Все утро солдаты наблюдали за домом, и только убедившись, что никого из посторонних в доме нет, и засады не ожидается, не скрываясь, двинулись к дому.
