Затем Глеб успел ещё учесть то, чем помимо того же оружия что и он обладают его бойцы. Рядом "ВАЛ" — и не один. Тот же "Винт". "Абакан" — Клин любитель сногсшибательной и точной стрельбы не давал промашек, да и боеприпас неиссякаем, если вспомнить "бонусы". Одно слово — прагматик. Благо что математик. А за спинами МРО и "Вампир" с РГ-6, да РПК, ну и конечно СВД — без этого никуда. И не одна. Даже АСВК на случай лёгкой бронетехники у противника.
— Прорвёмся, ежели не нарвёмся… — отметил Глеб про себя. Данная фраза, как лозунг въелась к нему в лексикон с недавних пор, и была не по душе, но ничего не поделаешь — инстинкт — своего рода шкурный интерес. Не то что бы хотелось пожить, а всегда желательно подольше. — И помучиться, а придётся…
Ещё одна фраза из того же репертуара. Не к добру. Хотя известно: от добра — добра не ищут, а рыщут…
Вот и группа ликвидации за тем сюда явилась, прохлаждаясь почти семь недель в горах.
— Умар… — передал по связи Рыков.
— Понял. Цель обозначена, — отреагировал Глеб.
— Спокойняк, Глыба. Горы — не свернёшь!
— Ты что ль сковырнёшь?
— Не без того! Да и Лопух на что? Как на это, а не бегать в лопухи, обожравшись тушёнки!
— Ща кто-то сам получит кое-чем у меня…
— Стрелять исключительно по моей команде, — перебил командир.
* * *
Умар покрутился с отарой овец, застряв у одного из подворий в ауле.
— Вах, баран… — занялся тот упрямым животным.
— Ти сам он! — вызверился на него боевик, грозя оружием. Но стрелять не спешил, хотя и направил на пастуха.
Всё же выстрелил — не удержался. Цель была поражена. Не меньше и Умар, схватившись за голову.
— Вай-вай…
На нём ни капли крови, зато баран отвалился с копыт. Боевик зарядил животному меж рогов, проверяя на прочность лобовую кость, которой оно чуть ранее ворота, из-за которых он появился точно чёрт из тихого омута.
— Шайтан! Какой шакал стрелял? — выскочил ещё один головорез.
Объяснять не пришлось — всё и без того очевидно.
— Шашлик… — заявил "стрелок".
Головорез пообещал сделать сие жаркое из него — перехватил барашку горло.
* * *
— Таможня даёт добро, — пояснил Глеб: операция входит в завершающую стадию.
Не унялась ещё блеющая отара и сам пастух, как на окраине аула объявились диверсанты. Штурмовая группа спецназа заняла подступы к дому с обозначенными воротами. Жертва была принесена на заклание — ей оказался баран.
— Ща бы шашлыка, — отметил Лопух.
— Захотел махнуться группой? — вставился Рыков.
— Не отказался бы, но токмо ща и…
— Умолкни! Тишина в эфире! Всем быть на чеку!
Рыков провёл перекличку. Бойцы группы прикрытия были наготове.
— Понеслась, — выдал Глеб.
В сгущающихся сумерках было отчётливо видно, как мелькнули тени силуэтов соратников по оружию из штурмовой группы. Замерли в ожидании паники в стане противника.
Тишина настораживала. Рык сросся с лазерным дальномером, пытаясь разглядеть, что бы то ни было в предстоящем секторе обстрела. И толку — всё без толку.
— Глыба, приём! Ответь! Как вы там? Что у вас?
— Лажа! Эмиссара нет! Это подстава! Уходите!
— Нет, мы прикроем вас! Сами валите, пока-а-а…
Связь оборвалась.
— Рык! Рык…
В ответ ни звука, даже хрипа не последовало. Вывод был очевиден и напрашивался сам собой.
— Умар, сука! — дошло до Глеба, кто сдал их.
— Нарвались, командир, — отреагировал Самойлов.
Ещё бы. За пределами аула где-то на позиции группы прикрытия рвануло.
— Лопух или…
С ним также не удалось связаться. Даже с Газом, а вот бурят… Тот немного повоевал, отстреливаясь без ПБС из пистолета. И делал это намерено, чтобы слышали соратники по несчастью.
Бой затих, толком и не начавшись. Просчёт диверсионного отряда был очевиден тем, кто ещё выжил, и казалось уже из ума. Их отряд поредел почти наполовину.
— Эй, Ваня… — раздался призыв откуда-то сверху, долетев эхом до слуха Глеба.
К нему и его бойцам обращался боевик.
— Виходыт с рукам на голова! Будем вас мало-мало резать, аки барашка!
— Кишка тонка взять нас, шакалы… — ответил Самойлов.
Сдали нервы. А были изначально на взводе. С ответом боевики не затянули, перейдя от слов к делу.
— Ложись! — определил Клин: по ним применили МРО — оружие Лопуха.
Подельники метнулись кто куда, да толку — бежать некуда — двор являлся сектором обстрела. Что и подтвердилось, когда в свете огненной вспышки при детонации термобарического реактивного заряда загремели автоматные очереди. Отвечать им было бессмысленно — далеко — наобум не попадёшь, а замешкаешься — подставишь лоб под пули. Грудь уж точно, что и так очевидно.
По забору прошлись дорожкой выбоины. Периметр был пристрелян боевиками от и до — простреливалось всё — весь двор и дом отовсюду.
— Чёрт… — выдал Глеб.
— Командир… — уловил он по связи голос Клина.
— Глыба… — вторил тому Самойлов.
— Бляха… — обрадовался он Мухину.
И даже Бузов бузил, отвечая боевикам.
— Эй, шакалы! Ну где вы? А ещё горные орлы, когда те птахи — петухи! Испугались?
Он предлагал им встретиться лицом к лицу и выяснить отношения по-мужски.
— Парезать тэбе, Иван, аки барашка? — прозвучал всё тот же противный голос, коверкающий до безобразия русскую речь.
— Рискни — и сам увидишь, что из этого получиться, а я сделаю из тебя!
— Не полючитса, Ваня!
Последовал очередной выстрел и взрыв огненной вспышкой с всепожирающими языками пламени.
— МРО отстрелян! Остался "Вампир"! — повеселел Бузов. Рано. Его и зацепили из него. — Лоп…Ух…
— Буза!
— Муха не лезь на… — напоролся сам Самойлов на то, от чего спас Мухина.
— Бляха! Суки…
— Это конец… — осознал Глеб: группа уничтожена. Он требовался боевикам живым.
Подле него осталась треть отряда.
— Не прорвёмся, командир, — отметил Бузов.
— Не бузи, будем до последнего валить этих гадов, — присовокупил Клин.
— А куда мы денемся…
— А как же связь с дивизионом, Глыба?!
— Накрылась медным тазом, как и мы… — дал Глеб понять: у них расчёт на то, что удастся потянуть время, а там с наступлением кромешной тьмы появиться шанс прорваться — мизерный, но дожидаться рассвета в ауле не стоит — в том случае он им жизней в любом случае. — Выкрутимся!
— За ребят бы отомстить — и то хлеб с маслом, — не рассчитывал Бузов на "икру", хотя метал, отстреливаясь наобум.
— Не обозначать себя — ни под каким видом, — Глеб указал на подвал. — Туда — живо!
