– Но я же ничего не сделал, – взмолился он.
– С удовольствием поглядела бы на твои попытки убедить тех ребят в своей невиновности, – бросила Мара через плечо, внимательно вглядываясь в сделанные из тщательно вытравленного стекла двери парадного входа филармонии. До сих пор никаких признаков полиции не наблюдалось. Толкнув дверь, она вытянула малыша за собой на ночной воздух. – Твой друг советник Рэйнз подбросил тебе что-то в рюкзак.
Резвой трусцой они перебежали через улицу, затем перешли на шаг, что позволило им без труда слиться с праздно шатающейся толпой пешеходов. Ни криков, ни других признаков погони: Маре пришла в голову мысль, что Рэйнз мог вообще не потрудиться вызвать полицию.
Но едва они миновали квартал, как до ушей Мары донёсся ужасающий рёв, и в их поле зрения вплыло небольшое городское транспортное средство, на всех парах несущееся в направлении концертного зала. Только внутри сидели не полицейские. Как только оно поравнялось с уличным фонарём, Мара краем глаза уловила светлый блик штурмовой брони.
Парнишка прокашлялся.
– У вас, разумеется, наверняка не найдётся ничего съестного, – с надеждой в голосе промямлил он. Очевидно, штурмовиков он не заметил.
– Наверняка, – со вздохом проговорила Мара, поворачивая за угол. Их путь лежал в гостиницу.
Во что, во имя Империи, она опять ввязалась?
* * *
Учитывая, что штурмовики уже, вероятно, вовсю прочёсывали районы, примыкавшие к театру, поход в кантину или кафе не казался Маре здравой идеей, а в её гостиничном номере из съестного было всего несколько лежалых фруктов, да упаковка походных рационов из неприкосновенного корабельного запаса.
Но парень оказался неприхотлив. Он так жадно набросился на еду, будто уже неделю не видел ничего съестного. Разглядывая его впалые щёки, Мара пришла к выводу, что в этой догадке есть доля истины.
Как только вслед за фруктами в его чреве исчезли и три плитки походного рациона, он наконец позволил себе отдышаться.
– Спасибо, – вымолвил он, осушая свой пятый стакан воды. – Должно быть, я оказался голоднее, чем думал.
– Не бери в голову, – успокоила его Мара. – Ну. Что там за бодяга-то случилась, в концертном зале?
Он покачал головой.
– Да я и понятия не имею. Всё, что я знаю, – там со мной должен был встретиться один человек, который на встречу не явился, и я не мог вернуться домой…
– Стоп-стоп-стоп, – замахала руками Мара. – Давай-ка с самого начала. Откуда ты?
– Из Сарабан-сити, – поведал он. – Это на Сибисиме. Я, ну… вроде как работал там, когда объявился один дядя. Он предложил мне, как он сказал, отличную работу здесь, на Чибиасе, в губернаторском дворце. Это ведь там, где живёт губернатор, правильно?
– Да, прямо здесь, под всеми этими куполами и башнями, – сухо разъяснила Мара, кивая в сторону окна, в котором открывался вид на расположенный в дюжине кварталов в стороне дворец губернатора.
Парнишка прищурился.
– А. Ну да. В общем, я прилетел сюда неделю назад. Мне выдали билет на звёздный лайнер, но в космопорту меня никто не встретил. Адреса, который мне дал тот дядя, в природе не существовало – вот я и подумал, что, должно быть, забрёл не в тот город. И билет у меня был лишь в один конец. Денег на обратную дорогу у меня не было – а теперь и вообще никаких денег нет: последние я истратил пару дней назад.
– И где ты остановился? – поинтересовалась Мара.
– Там. – Расплывчатым жестом он указал на окно.
– Стало быть, нигде, – буркнула Мара. – Но за каким ситхом тебя понесло на концерт? И как ты попал внутрь, да ещё без денег?
– Да нет же, билет у меня был, – пояснил парнишка. – Его вручил мне тот человек вместе с пропуском на лайнер. Я подумал, что он и сам туда придёт. – Он пожал плечами. – А если и нет, то я, по крайней мере, мог хоть пару часов поспать в тепле.
Он провёл рукой по засаленным волосам.
– Похоже, теперь я этого никогда не узнаю.
– О, думаю, он был там, – заверила его Мара, поднимая с пола рюкзак. – По крайней мере, виртуально. Тебя хотели подставить.
– Подставить? – эхом повторил юноша, хмурясь. – О чём это вы?
– О том, что кто-то завлёк тебя сюда, на эту планету, оставил без средств к существованию, а потом помог впутаться в очень серьёзные неприятности. – Она достала карту данных, которую подкинул юноше в рюкзак советник Рэйнз. – Посредством этого.
Парнишка нахмурился ещё сильнее. А может, он просто пытался прочитать этикетку?
– Что это?
– А мне откуда знать? – буркнула Мара, изучая пометки. – Зато тут стоит официальная печать губернатора Эгрона, плюс она помечена вторым уровнем секретности.
Его глаза выпучились.
– Печать губернатора?
– Точно. – Мара протянула ему карточку и поднялась. – Тебе подбросили важный правительственный секрет.
Она подошла к компьютеру и включила его.
– Но это какое-то безумие, – донёсся протестующий вопль парнишки откуда-то сзади. – Какого… в смысле, почему? Почему я?
– В подобных случаях ответ всегда один, – проронила Мара, запрашивая связь с ГолоСетью. Она вряд ли могла этим хоть что-то добиться, но надо же было с чего-то начинать поиски их предполагаемого шантажиста. – У тебя есть что-то, что им нужно.
– Ещё большее безумие, – настойчиво повторил он. – У меня ничего нет. Ни семьи, ни денег. Ни друзей.
Мара почувствовала, как её губы начинает сводить судорогой. Всё, как у неё.
– А как насчёт твоих навыков или умений? – предположила она. Связь с ГолоСетью наладилась, и она приступил к вводу кодов доступа.
– Умения, которые могут быть кому-то полезны? Бред.
– Что это? – полюбопытствовал он, поднявшись со стула и подходя к ней.
– Я надеялась подключиться к дворцовому компьютеру и засечь местоположение советника Рэйнза, – сообщила ему Мара, пробуя другой шифр. Как и предыдущий, он результата не дал. – Мне известны некоторые шифры высшего уровня, но, похоже, люди губернатора влезли в систему и всё сменили.
– О, – произнёс парнишка. – Можно я попробую?
Нахмурившись, Мара бросила на него настороженный взгляд. Но похоже, парень был вполне серьёзен в своих намерениях.
– Что, тебе известны имперские коды доступа? – саркастически осведомилась она.
– Ну… нет, – признался он. – Но я неплохо лажу с компьютерами.
Мара замешкалась. Бессмысленная трата времени; но, с другой стороны, других здравых идей у неё всё равно не рождалось. Хуже им и так уже не станет.
– Ладно, давай. – Она уступила место. В животе урчало, напоминая о том, что во рту у неё не было ни крошки со времён ланча, так что она подошла к столу, на котором лежали плитки практически опустошённого малышом походного рациона. Может, еда хоть поспособствует мыслительному процессу? Она выбрала наугад одну из плиток и принялась разворачивать обёртку.
