— Почему не обратились в полицию? — уточнила женщина. Я скривился.
— Чтобы меня сразу повязали как главного подозреваемого? Нет, спасибо! Вообще, вы бы уже представились, что ли. И где мой друг? Вы вытащили его из машины?
Мужчина взглянул поверх моей головы. Наверняка играет в гляделки с этой дамочкой. Ну и ладно, мне не жалко, главное меня не трогайте.
— В машине не было никого, кроме тебя, — медленно произнёс он, снова пронзив меня взглядом. Страх кольнул изнутри, но, как ни странно, дикой паники не было. Так, мандраж. Почему-то я был уверен, что мне ничего не сделают.
— Уверены? — в глубине души вдруг пробудилось ехидство. — А кто тогда вёл автомобиль? Напомню, я был на соседнем сиденье, за рулём уж точно находиться не мог. А машины с автопилотом у нас пока не настолько в ходу.
Мужчина скрежетнул зубами.
— Ты. Был. Один, — чеканя слова, почти выплюнул он. — И, уж извини, но в твои байки про невиновность мы не верим. Пройдёшь проверку на детекторе, снимем отпечатки, обыщем твою квартиру и опросим всех, кто был с тобой вчера. А уж затем пусть следственный комитет решает вопрос: отпускать или нет.
— Господа, вы что-то явно путаете, — усмехнулся я. — У вас есть доказательства моей причастности? По закону вы обязаны предоставить мне адвоката, это во-первых. Во-вторых, должны предъявить полный пакет доказательств моей вины. А до тех пор, пока вы этого не сделаете, не имеете права держать меня здесь. Иначе…
Договорить я не успел. Мужчина вдруг довольно оскалился, резко, без замаха, ударил в челюсть. Моя голова дёрнулась, в глазах помутнело, комната закружилась, а пол врезался в лицо. Зашипев от боли, я прохрипел ругательство. Сознания не потерял, в очередной раз, на удивление крепкая у меня черепушка, но приятного в ощущениях мало. Ещё и наручники больно врезались в запястья, наверняка разодрали кожу до крови. Я рыкнул, дёрнулся, сумел краем глаза выцепить у стены девушку лет двадцати с небольшим, спокойно разглядывающую меня. Когда мой взгляд столкнулся с её, на губах девчонки заиграла усмешка.
Удар ногой в бок я проморгал. Воздух покинул лёгкие, внутренности сжались от боли, на глаза навернулись слёзы.
— Ублюдок! — прохрипел я, с ненавистью глядя на мужика. Тот рассмеялся.
— Мы только начали.
— Какого хрена вам надо? Я всё сказал!
Он лишь пожал плечами.
— Ничего личного, пацан, приказ есть приказ.
Значит, им дали указание сверху поработать со мной? Но какой смысл? Кем бы ни были эти двое, структура, которой они принадлежат, наверняка способна выяснить правду без лишнего насилия. Выходит, психологическая обработка?
Уроды.
Мужик пнул меня ещё пару раз, не сильно целясь, но стабильно попадая в болевые точки. Опытный, гад. Затем наклонился, схватил за шиворот, рывком поднял, вернув в прежнее положение. Похлопал по плечу.
— Какой ты неловкий, упал, а ушибов столько, будто по лестнице скатился. Ай-ай, нельзя так. Спортом надо заниматься.
— Катись к чёрту, — беззлобно огрызнулся я. Все силы уходили на то, чтобы поддерживать ровное дыхание. Болели рёбра и челюсть в том месте, куда ударил этот выродок.
— Какой невежливый мальчик, — тихо заметила девушка. Мужчина кивнул.
— Ничего, на базе ему быстро привьют хорошие манеры.
Он вытащил из-за пояса рацию.
— Сто первый — Соколу, объект готов к транспортировке, вышлите отряд сопровождения.
— Вас понял, Сокол, отряд уже в пути, — раздался незамедлительный ответ.
— Ну вот и всё, будем прощаться, — улыбнувшись, мужик положил рацию на стол, скрестил руки на груди. — Приятной поездки, малыш.
Дверь распахнулась, в комнату зашли двое мужчин в полном обмундировании, шустро отстегнули меня от стула, потащили к выходу. Я успел извернуться, мазнуть взглядом по лицу девушки, а затем ещё раз по ненавистной роже мужика, запоминая обоих.
Ещё сочтёмся.
Меня повели тёмным коридором, где тусклые лампы давали ничтожно мало света, настолько, что я едва мог разглядеть куда переставлять ноги. Пройдя через неприметную дверь, мы оказались в каком-то дворике, где уже был припаркован автомобиль военного образца, рядом с которым тусовались два парня в разгрузках. Открыв заднюю дверь, один из моих провожатых защёлкнул наручники мне на запястьях спереди, толкнул на сиденье. Что-то тихо сказав ожидающим бойцам, он отошёл в сторонку.
Один из парней сел рядом со мной, другой устроился на переднем.
— Поехали, — скомандовал водителю. — Да поживей.
— Проблемы? — поинтересовался сидящий рядом со мной.
— Можно сказать и так, — я не видел лица, но готов был поклясться, что парнишка сморщился. Похоже, не всё так гладко у этих ребят.
Кто они вообще такие? ЧВК? СБ? Действуют по чьей-то наводке? Кто-то же устроил сцену с аварией, чтобы забрать меня. И теперь везут под конвоем не пойми куда. Любитель насилия говорил что-то о проверке на детекторе, обыске моей квартиры и опросе свидетелей. Выходит, меня перевозят с одного защищённого объекта на другой? Возьмём как приемлемую версию, пояснений всё равно не дождаться.
— Куда путь держим, ребятки? — всё же попробовал выспросить я. Мой сосед покосился, но смолчал, зато парень на переднем соизволил ответить:
— В филиал ДБ. Там тобой займутся профильные специалисты. Влип ты, конечно, по-крупному, приятель. Зачем убил ту девчонку?
Боец из болтливых, это хорошо. По крайней мере теперь я знаю, что меня ждёт.
— Не убивал, — чуть качнул головой. — Видимо, просто оказался в неудачное время в неудачном месте. Только и всего.
Он хмыкнул.
— Детектор расскажет. Но мой тебе совет: говори только правду, тогда есть шанс на смягчение приговора.
— То есть, меня уже списали? — эта мысль мне совершенно не понравилась. К тому же, сильнее разболелись рёбра и челюсть. Настроение стремительно катилось под откос.
— Не повезло, — пожал плечами болтун. — Других подозреваемых нет, так что, скорее всего, дело повесят на тебя. Ну, вероятность процентов девяносто. А затем закроют далеко и надолго. У девочки нашлись влиятельные родственники.
Я криво усмехнулся.
— Хорошее у нас правосудие.
— Сам виноват, — встрял сосед. — Надо лучше выбирать компанию. Твои дружки, между прочим, сдали тебя с потрохами.
Я рассмеялся. Надо же, а ведь считал их пусть не друзьями, но хотя бы хорошими приятелями. Так и полагайся на людей.
Никому нельзя верить.
— Зачем тогда все эти проверки? Раз меня уже сдали.
— А их тоже прогнали через детектор, — оскалился вдруг сосед. — Складно брешут. Потому и назначили дополнительные меры. Но долго разбираться не будут, поверь. В городе хватает других проблем, поважнее.
— Вас начальство за подобные откровения не кастрирует? — не смог удержаться, чтобы не съязвить. Оба рассмеялись.
— Парень, поверь, ты фактически социальный труп. После случившегося, если когда-нибудь выйдешь из заключения, дорога в нормальное общество для тебя закрыта. Об этом уже позаботились.
Я сглотнул. Весело. Машина правосудия во всей красе. Никто не думает разбираться в произошедшем, просто спихнули на меня всю вину и списали на социальное дно.
Мне стало тоскливо. Во рту поселилась горечь, а в голове — пустота. Был студент Юра, и не стало. Если бы родители были до сих пор живы, смог бы взглянуть им в лицо? Какие слова подобрал бы для оправдания? Да, дурак, виноват, увлёкся выпивкой до беспамятства, но готов поклясться на любом детекторе, что ни при каких обстоятельствах не способен на жестокое убийство. На любое убийство. Я человек, а не животное. Но всем вокруг плевать на меня, моё будущее и истину. Лёгким росчерком пера меня вычеркнули из жизни.
Как же смешно.
— Сигаретки не будет? — хриплым голосом попросил я. Сосед напрягся, но парень на переднем махнул рукой. Сам достал из пачки, сунул мне в зубы, поднёс зажигалку. Я с наслаждением затянулся. В голове прояснилось, мысли стали бодрее.
Не всё ещё потеряно. Кто знает, быть может, у меня появится шанс оправдаться. Всё зависит от линии поведения в департаменте. Если они изначально проведут строгую границу, дескать, я виновен — и точка, то шансов у меня ноль целых и ноль десятых. В противном случае есть возможность выпутаться из этого дерьма.
