я. — Нет, капитан Гюря́тинич просто обещал мне неоплачиваемый отпуск на время сессий.
— Щедро, — кивнул Иван Федорович, и я, честно говоря, не очень понял, произнес он это всерьез или пошутил. Но задуматься над этим моментом мне не позволил Михаил, тут же принявшийся превозносить своего наставника в училище.
В результате, выслушав дифирамбы будущего штурмана, мы решили на следующий же день отправиться в училище вместе. Сразу же после тренировки под руководством мастера Фенга. Я был доволен. Все-таки хороший проводник во время фактически первого визита в эту цитадель знаний мне пригодится. А если еще удастся найти общий язык с его наставником… Это будет неплохое подспорье в дальнейшей учебе и на экзаменах. Особенно во время предстоящей сессии, результаты которой важны для заочников куда больше, чем для курсантов очного отделения. Ведь, по сути, для нас эти испытания — вступительные. Завалишь хотя бы два из шестнадцати — и можешь не искать себя в списках учащихся второго семестра.
Нет, я не волнуюсь! Совсем! Честно… Ну, разве что самую чуточку, ибо в своих знаниях я уверен на все сто процентов. Так что, если среди экзаменаторов не найдется своего Трезуба, как в гимназии, то сессию я сдам. Тем более что каких-то специфических предметов в списке экзаменов пока нет. В основном общеобразовательные, как это называлось там. И еще один важный плюс. Никакой устной словесности и истории, в которых я мог бы запутаться. Зато есть география, но после атаки тех пиратов на «Феникс» под прикрытием германского патрульного в небе над Эльзасом я основательно приналег на этот предмет и могу с уверенностью утверждать, что география, как физическая, так и политическая, не будет для меня большой проблемой. Местные особенности я зазубрил намертво… надеюсь. Нет, положительно, с этим надо что-то делать. Как-то отвлечься, что ли? Иначе я все ногти сгрызу. А это нехорошо. Хельга заругает!
Как бы я ни хорохорился, Горские явно заметили мое состояние, а потому резво сменили тему. На этот раз Иван Федорович решил поделиться очередной историей одного из своих путешествий… Ну, если визит экспедиционного корпуса вице-короля заморских владений испанской короны на Мальвинские острова можно назвать путешествием, конечно. А именно в составе этого самого корпуса старший Горский и пребывал в качестве корреспондента доброго десятка газет и журналов Старого Света. Тогда мальвинский губернатор, назначавшийся, между прочим, тем самым вице-королем, решил, что править островами сподручнее, если название его должности будет покороче чем «Милостью Его Христианнейшего Величества Короля Арагона и Кастилии, Леона и Каталонии Хуана и личным дозволением вице-короля заморских владений короны дона Диего де Эсперансы, губернатор Мальвинских островов»… Очевидно, словосочетание «король Мальвинский» понравилось гранду де Рею больше, чем прежнее именование. И ведь даже папское благословение умудрился как-то получить. Однако того, что вице-королю, в отличие от его малолетнего сюзерена, может не понравиться такой финт, бедолага де Рей явно не ожидал.
— Но самое интересное, что, взяв на шпагу только-только появившееся королевство Мальвинское, теперь дон Диего де Эсперанса не только вице-король заморских владений испанской короны, но и вполне самостоятельный король с собственным, пусть и карликовым, но государством, — заключил Иван Федорович и, усмехнувшись, добавил: — Честно говоря, не удивлюсь, если вся затея с королевством изначально ему и принадлежала.
— Вот как? — удивился я.
— Разумеется, это только мои домыслы, но… уж больно удивлен был де Рей действиями вице-короля, хотя должен был быть готов к тому, что дон Диего не потерпит такого самовольства. Да и слишком уж невелика птица этот самый мальвинский губернатор, чтобы папа с такой легкостью даровал ему свое благословение. Зато влияния вице-короля на подобное вполне могло хватить.
— Но к чему такие сложности? Если вице-король так влиятелен, что мешало ему сразу объявить себя королем хоть всей Аргентины? — не понял я.
— И навлечь на себя гнев короны? — покачал головой старший Горский. — Нет, на такое он пойти не мог. В этом случае никакие деньги и влияние не помогли бы. Пусть на тот момент Испанией правил Регентский совет при малолетнем короле, отнюдь не чуравшийся дорогих подарков и «золотых» подношений, но раздаривать заморские владения по кускам даже они не стали бы. Потому как следующим шагом стало бы разделение Испании как минимум на четыре куска. А это война. Большая война, которая не нужна никому. И сам дон Диего понимал это не хуже других. Иначе чем объяснить, что экспедиционный корпус он снаряжал на собственные средства и не запустил при этом руку в казну? И ведь даже заверял Регентский совет, что собирает армию за свой счет, поскольку считает действия бывшего губернатора собственным упущением. Благородно, а? Зато этот момент позволил ему, взяв Мальвины на шпагу, совершенно спокойно возложить королевский венец на собственную голову. По праву завоевателя. И опять он уверил Регентский совет в том, что действует во благо короны.
— Как? — По-моему, Михаил изумился даже больше, чем я.
— А вот так. Ведь получается, что фактически Мальвинское королевство остается под управлением испанской короны. По крайней мере, до тех пор, пока не сменится вице-король в Аргентине, — усмехнулся Горский. — Разумеется, без денег тут не обошлось, но… победителей не судят, верно? Особенно если папа подтвердил право на королевский венец, чуть ли не слово в слово повторив слова своего предшественника [2], обрекшего на смерть династию Меровингов.
— Мне кажется, или в случае смены вице-короля Испания рискует лишиться Аргентины? — помолчав, спросил я.
Старший Горский довольно кивнул:
— Вполне возможно. Если только вице-королем не будет назначен наследник дона Диего…
— Ну да, — перебил отца Михаил. — А там и до перехода Аргентины под власть королей Мальвинских недалеко. Точно по словам все того же папы римского. Да?
— Именно. Но это только одна из версий. А ведь есть еще и нидерландский вариант… — улыбнулся Иван Федорович. — Видите ли, когда экспедиционный корпус дона Диего высадился на Мальвинах, мы обнаружили целых четыре голландских фактории, а в Пуэрто-Архентино голландская речь звучала едва ли не чаще, чем испанская. И солдатам был дан четкий запрет на любые действия против «подданных дружественного короне государства». Так-то…
— А голландцы-то здесь при чем? — не понял Михаил.
А до меня дошло. Та самая политическая география, м-да…
— Свободный проход к их колонии в Австралии. Доступ к обширным территориям для закачки накопителей, прежде закрытый для них испанским воздушным и морским флотом, — произнес Иван Федорович, подтверждая мои мысли.
Территории… как ни странно, но именно «пустые» земли и… океаны в цене у всех государств. А все оттого, что там можно невозбранно собирать энергию, не рискуя лишить ее местных
