бы он его присвоил?
— В кошельке была записка. Вознаграждение предлагалось в обмен на снятие обвинений с одного человека, которого он задержал. Если бы он взял деньги, два свидетеля готовы были выступить против него в суде. Но затея провалилась. Он подчистую сдал всю сумму в свою канцелярию.
— Обвинить в получение взятки, — задумчиво проговорил вельможа в капюшоне, словно смакуя слова на слух. — Неплохо, неплохо. А он точно сдал всю сумму? Не половину?
— Всю, ваша светлость. Его там, у них, не особенно-то и любят. У меня есть там свои люди. Они подтвердили. Дальше мы попробовали еще раз провернуть эту штуку с деньгами.
— А смысл? Он же показал вам, что неподкупен.
— Бывает так, что человек сначала сделает что-то, а потом начинает жалеть. Зачем, мол, я так поступил, мог бы и по-другому. В общем мы все повторили, только теперь подкинули мешок с деньгами прямо на место преступления. Протокол осмотра был уже составлен, но у него есть манера взглянуть на все повторно. Это, кстати, очень раздражает его сослуживцев. Без году неделя работает, а уже мнит себя кем-то значительным.
— Ха! А у тебя действительно есть связи! Я представляю, с кем нужно договариваться, чтобы проникнуть на место преступления.
Посетитель выдвинул вперед квадратную челюсть.
— Мне сказали не называть имен…
— Ладно-ладно, продолжай. Значит, мешка с деньгами в протоколе осмотра не было. То есть — бери и клади в карман. Занятно. Так что наш общий знакомый? Не нашел мешок?
— Нет, он нашел, но тут же передал его своим. Еще и обвинил их в халатности при досмотре. Пришлось хорошенько смазать это дело, чтобы загладить их вину.
— Итак, он не стяжатель. Что ты придумал еще?
— Мы попробовали подсунуть ему женщину.
— А вот это глупость, — вельможа в плаще обернулся к окну. — Ты что не предупредил его?
— Нужно было попробовать, ваша светлость, — прошелестел в ответ вкрадчивый голос. — Неизвестно, где может оступиться человек.
— Мы все очень хорошо обставили, ваша светлость, — подал голос посетитель. — И девушку подобрали просто прелесть. Конфетка! Была дамочкой высокого полета, но вот докатилась до нашего сословия. Все было пикантно исполнено. Дескать она воровка, но воровка неудачливая. Попробовала залезть ему в карман и была поймана с поличным. Дальше, слезы раскаяния, хлопанье ресницами и прочие женские хитрости. Красивая девушка в беде, спаси меня, рыцарь. И она была готова загладить свою вину немедленно, но по плану на квартире их поджидал ревнивый муж. Скандал, огласка, все, как положено. А если бы он не повелся и решил сопроводить красотку до управления, мы бы устроили такой же скандал, но прямо на улице.
— Ха-ха, а вот это ловко, — рассмеялся вельможа. — Ну, и что он?
— Прочитал ей нотацию и отпустил с миром. Данные записал. Данные, конечно, она все переврала.
Вельможа в капюшоне вновь обернулся к окну.
— А это нам не подходит случаем? Он отпускает преступницу, воровку. Вместо того, чтобы предать ее в руки закона?
Человек у окна сделал маленький шаг к столу. В отблесках свечи стали видны его длинные черные волосы и ухоженная бородка.
— Мы все обдумали и отбросили эту возможность. Потому что простому народу сочувствие свойственно. И вся история может послужить укреплению его репутации, а не наоборот.
Вельможа в плаще испустил недовольный вздох.
— Значит, тут тоже неудача. Но насколько мне известно, у тебя были инструкции, что предпринять далее.
Посетитель отчаянно замотал головой.
— Прошу освободить меня от этого ваша светлость. Аванс верну, если нужно свои деньги вложу, но такое… Как бы то ни было, как бы к нему не относились сослуживцы, у него имеется заступник. И это такое лицо, которое карает жестоко. Тем более, что задача устранить его не стояла. Перерезать сухожилье на правой руке во время случайной кабацкой драки. Легко сказать! Кто бы за это не взялся, его неизбежно поймают на месте. Дальше начнут крутить и еще неизвестно на кого он покажет. Нет, ваша светлость, риск слишком велик. Ни я, ни мои люди на это не согласны.
Гость говорил с почтением в голосе, но его слова звучали твердо. Возникла безмолвная пауза, затем человек в плаще нарушил всеобщее молчание.
— Что же, ты сказал свое слово. Я полагаю оно сказано от имени всех твоих дружков. Можешь идти. Позже мы сообщим тебе свое решение.
Через минуту посетитель вышел из загадочного дома на Пчелиную улицу. Он какое-то время стоял неподвижно и жадно хватал ртом воздух, словно не мог им надышаться. Потом побрел в направлении переулка, откуда появился изначально. Он шагал неуверенно, как будто выпил лишнего.
Дом смотрел ему в спину глазницами стрельчатых окон, в которых, как узкие змеиные зрачки сверкали отблески свечей.
Этот массивный человек не остался единственным посетителем дома за сегодня. Чуть позже туда заглянули еще два гостя. Они приходили по одному, двигались воровато, ступали нехотя. А уходили так, как будто вырвались из могилы.
Когда за последним из этой троицы захлопнулась входная дверь, вельможа в капюшоне сделал жест человеку, который все время стоял у окна, чтобы тот присел на стул напротив. Тот немедленно исполнил его просьбу. Один из стражей отлучился на кухню, чтобы выставить на стол распечатанную бутылку вина и два бокала.
— Ну, что ты полагаешь по поводу этих бездельников?
Его собеседник неторопливым движением разлил вино по бокалам. Теперь его физиономию в достаточной степени освещала свеча. Это было породистое лицо человека, привыкшего к роскоши и достатку. Тщательно подстриженные усики и бородка, а также уложенные волосы выдавали кропотливую заботу о собственной внешности.
— Ваша светлость, приходится признать, что мы потерпели крах в начинаниях. Этот молодчик кажется мне неуязвимым.
— У вас, граф, скверная привычка не отвечать на вопросы.
— Приношу извинения, ваша светлость. Вы спрашивали насчет этих жуликов… Бесполезные люди. Ни совести, ни чести.
— Бесполезные, так ты изволил выразиться? Запомните, сударь, в наших делах нет места бесполезным. Либо они тебе полезны, либо их бесполезность сразу начинает вредить, — на двух последних фразах в голосе человека в капюшоне прозвучала сталь.
— Так вы хотите их…, — на этом месте тот, которого назвали графом понизил голос, а потом смолк совсем.
Из-под капюшона холодно блеснули глаза его собеседника.
— Мы не трогали этих отщепенцев, позволяли им принимать собственные ставки на войну. Тем самым они обогащались за наш счет. Более того, их независимость подавала остальным дурной пример. Теперь все трое нас серьезно подвели. Нет, все еще хуже — они позволили себе проигнорировать наше поручение. Эти отговорки — полная чушь. Все намного проще. Они боятся Накнийра
