ними, но делала это так редко, что можно сказать, что и не делала вовсе. Там на Родине у нее подрастали братья и сестра. Возможно именно ради того, чтоб повидать их Тара летела домой в увольнительную в этот раз. Ответив наконец самой себе на вопрос, зачем она летит на Алдабру, Тара незаметно для себя заснула. Очнулась она от сигнала о скором прибытии, полученного на нейро-обруч от ИИ шаттла.
Темная почти черная фигурка наблюдала за копошением дронов, занимавшихся разгрузкой прибывшего совсем недавно в космопорт космического гиганта класса «Ковчег». Чаще всего подобные исполины наравне со «Странниками» несли в себе целые сообщества первых колонистов, включая необходимое оборудование, строительные материалы, запасы воздуха и пищи. Иногда же, как и в этом случае, 5-километровая громадина использовалась для грузоперевозок. На огромной сколько хватало глаз площадке орудовали сотни дронов-погрузчиков, которые затаскивали крупные контейнеры, упакованные лесом и различными пародами камней, на большие погрузочные платформы. Далее автоматика судна подхватывала ящики, сложенные на огромные 600-метровые платформы шлюзовых секций и, подобно некой карусели, затягивала их внутрь, освобождая место для следующей партии. Идиллию процесса нарушали двое, парень и девушка, стоявшие у ограды в погрузочный док. Они о чем-то спорили и ругались.
Столь странное место для рандеву вызвало подозрение у наблюдавшей за всем этим темной фигуры. Она вытянула вперед ладонь, и из разжатого кулака выпорхнул небольшой круглый дрон. Его скорлупка завибрировала вдоль матовой темной поверхности, испуская едва слышный шелестящий звук. Дрон направился в сторону парочки, чтоб фигурка в темном получила чуть больше информации, чем могла себе позволить с этого темного и отдаленного места, где она скрывалась.
— Это классная идея, Тофф! … Эдэмия — это ж так круто!
Девушка в светло-лиловом комбинезоне с гравировками местного колледжа мечтательно посмотрела в небо. Парень в похожем, но темно-коричневом по цвету костюме, стоял чуть в сторонке, соблюдая некую дистанцию, и робко жался в нерешительности воспользоваться моментом и приобнять девушку. Он этого очень хотел. Ему стоило больших трудов убедить Нару, как ее звали, встретиться с ним вечером тут тет-а-тет. Теперь же, восхитив спутницу своим весьма романтическим предложением, он жался как мальчишка в нерешительности. Она, слегка успокоившись и выдохнув от нахлынувших эмоций, сама схватила его за плечи.
— Тофф! Мы должны взять остальных! — радостно выпалила она, глядя ему в лицо.
Девушка лет 18-и была хороша собой. Ее светло-карие глаза блестели на фоне радостного лица. Светлые пепельные волосы вьющимися локонами ниспадали на плечи. Формы губ и то, как она с эмоциональным придыханием роняла через них свои слова, особенно волновали Тоффена. Обычные прикосновения Нары сводили его с ума и лишали на время дара речи. Нара была не просто красива, а фантастически прекрасна в его влюбленных глазах.
— Нужно обязательно рассказать Герману! Ему идея точно понравиться! … Как здорово, Тофф, что ты придумал такое! Это же гениально! Это просто сказочно!
Тот наконец пришел в себя. Хотя ладони девушки все еще лежали у него на плечах. Ее глаза все так же с блеском и огоньком смотрели на него.
— Нет… Мы только… Мы вдвоем… С тобой — попытался он запинаясь взять себя в руки и объясниться.
Нара резко отпустила его плечи и отступила. Улыбка сошла с ее лица.
— Тофф, мы друзья, только друзья и не более. Я тебя не люблю пойми… Да, ты хороший парень, но я люблю другого… Я без Германа не полечу.
Она совсем расстроилась и последнюю фразу проговорила с очень сильной досадой.
— Но Нара… Это ж Эдэмия… Ты меня полюбишь… Обязательно… Потом… Остальных брать — это риск. Большой риск.
— Нет, Тофф. Или мы все или ты один.
Она махнула ему рукой и отправилась в сторону парковки, где стояли магнитоскаты. Нара на ходу повернулась и еще раз глянула на Тоффена. На этот раз ее лицо выражало грусть и разочарование им. Сам Тофф побледнел и будто осунулся. Он стоял нерушимо, как статуя, и лишь расстроенно и печально смотрел ей вдогонку. На нем не было лица. Если бы можно было вообразить самого несчастного человека на планете, то он сейчас вполне подошел бы под его описание. Девушка совсем скрылась из виду, и лишь легкое жужжание ее магнитоската дало понять, что она уехала. Он же все еще стоял не живой и не мертвый, будто прямо сейчас окончилась его жизнь, и делать что-то далее не имело никакого смысла.
— Она глупо поступила. Потом пожалеет, но будет поздно… В итоге сделает несчастным и тебя и себя.
Ровный чуть низковатый, но уверенный в себе женский голос раздался откуда-то со стороны парковки.
— Кто здесь!? — резко крикнул Тоффен, весьма испугавшись.
— Не бойся… Я только час, как прилетела на Алдабру… Еще даже космопорт не покинула, как стала невольным свидетелем вашей сцены.
— Пассажирские гейты в паре километров отсюда! — не веря словам незнакомой женщины снова крикнул Тоффен.
Из тьмы прямо на свет дронов-светлячков, которые курсировали вдоль ограды, ведущей к транспортному доку, где прямо сейчас загружался «Ковчег», вышла невысокого роста женщина в костюме Патруля. Тоффен, заметив вполне четкие гравировки офицера, сразу успокоился и выдохнул. Звездный Патруль был на высоком счету среди жителей Алдабры. На них смотрели, как на героев. Многие родители хотели бы, чтоб их дети попали в Патруль, но не все могли пройти жесткий отбор. Старший брат Тоффена смог, потому что был гением. Самому Тоффену не повезло. Одно время он даже жалел, что родители не вступили в эмбриональную программу, как это сделали например родители Нары Лок со своим первенцем. Тоффен успокоился и даже облокотился на сплошную металлическую ограду.
— Ты прав… Тоффен, да? — начала было женщина.
Он же разглядывал ее серебристый костюм в свете. Заметил так же и ее выразительные глаза обрамленные темными кругами, которые ни разу не портили вид, но как бы даже придавали ей некий шарм и загадочность. Когда женщина подошла ближе, Тофф заметил, что она не полностью лысая, как он решил сначала, а имеет ровно заплетенную косу сзади.
— А вам-то что за дело? — спросил он уже спокойно и даже немного расслабленно.
Женщина подошла к нему совсем близко, и он внезапно поймал себя на мысли, что она совсем мелкая ростом наверное не больше, чем его собственная младшая 15-летняя сестра Умма. Теперь общее впечатление от нее навевало некоторой несерьезностью и даже детскостью.
— Не смотри, что мелкая — сказала
