обо мне думаешь, Матео?
Элен не выдержала и рванулась с места, но на этот раз ее остановила Беатрис, схватив за запястье.
— Поздно, — произнесла Беа, — пусть закончат.
И сказала она это со всей серьезностью.
Скальд не ослаблял свой напор.
— Давай, Матео. Убей меня.
Матео издал дикий вопль.
И на Скальда обрушился настоящий вихрь из ударов.
Матео рубил, рубил, рубил, рубил…
Скальд пятился назад все дальше. Удары Матео постепенно пробивали брешь в его защите. А Скальд залихватски улыбался, наблюдая за реакцией Матео.
А потом в череде бесконечных свистящих ударов случился еще один, самый сильный.
И Скальд упал на спину прямо в снег. Его меч вылетел из рук.
Матео не остановился. Все случилось быстро — он пронзил Скальда семиотиком прямо в живот.
Все замерло.
Матео выпустил меч из рук.
Элен упала на колени в снег.
Беатрис застыла, не в силах двинуться с места.
Скальд лежал. Он чувствовал холод на спине и тепло в животе. Кровь растекалась по телу.
Он смотрел на меч, пронзающий его насквозь. А потом посмотрел на Матео и прочел на его лице ужас.
Скальд призвал Скверну. Он вызвал силу из своей крови. Скальд медленно сел на колени и схватился за рукоять меча. Неспешно он вытащил клинок из живота — на снег брызнула кровь.
Скверны не хватало. Он чувствовал боль. Скальд стремился как можно скорее залечить рану, но этот процесс требовал концентрации.
«Натаниэль. Вспоминай о нем. Ты делаешь это ради него. Только из-за любви к нему».
И Скверна потекла в рану, заживляя ее. Красное пятно сменилось черным. Скверна затягивала разрезы, восстанавливала пораженные ткани, сосуды и кожу.
Боль уходила. Скальду стало легче дышать.
И наконец — от раны не осталось и следа.
— Матео, — он посмотрел на него.
— Скальд, я…
— Матео, послушай…
— Доктор Серпентес, я не хотел! Простите! Я просто…
— Матео.
Скальд подошел к нему вплотную и крепко обнял. Он чувствовал под собой плач Матео.
— Тише ты, тише, — он гладил его по спине, — я хочу, чтобы ты знал — если бы я мог что-то исправить, то обязательно бы сделал это. Я не знаю, как мне досталась сила Скверны от Мелисенты. И я не знаю, что нас связывает с ней. И я хочу, чтобы ты просто верил мне. И верил в то, что я делаю все, чтобы защитить вас. Ты, Беатрис, Элен. И Натаниэль. Вы четверо — моя семья. Ты меня понимаешь?
Он посмотрел на Матео, чье лицо заливали слезы.
Матео шмыгнул носом и кивнул.
— Простите… доктор…
— Иди сюда.
Скальд снова обнял его, похлопав по спине.
— Я тебя прощаю, Матео. Слышишь? Я не в обиде. Правда.
Скальд повернулся к Беатрис и Элен — девушки со слезами на лицах держались за руки, прижавшись плечами друг к другу.
— Ах… мальчики, — только смогла произнести Элен.
Скальд похлопал Матео по плечу и добавил:
— Все в порядке. Матео, ты молодец. Слышишь? Я горжусь тобой, дружище. Теперь я точно уверен, что ты сможешь…
Он бросил мельком взгляд на Элен и Беатрис, ответив им:
— Простите.
А потом наклонился к Матео и прошептал на ухо:
— …сможешь защитить того, кого любишь.
Матео серьезно посмотрел на Скальда и вытер слезы с глаз.
— Спасибо за урок, учитель.
— У тебя все отлично получается. А сейчас тебе нужно отдохнуть.
Матео тепло улыбнулся ему и пошел к Беатрис. Она первая бросилась к нему с объятиями.
— Я так переживала! — успел услышать Скальд.
Элен подошла к нему, и он поймал ее слегка осуждающий взгляд.
— Думаешь, это было необходимо? — спросила она его.
— Не знаю, — пожал Скальд плечами, — но теперь я уверен, что Матео сможет постоять за себя. И главное — выжить.
— Мы делаем все для их защиты, так ведь?
— Да, Элен, но самое главное, что мы можем — научить их защищать самих себя. Только так мы спасем их.
— Ты прав, Скальд. Как всегда, прав. Но… как ты понял, что Матео… злится на тебя? Я этого не замечала.
— Я и не знал.
— Но… как?
Скальд подумал над ответом. Он вспоминал их дуэль и то, как Матео на него смотрел.
— Его глаза… они и выдали Матео.
— Ты все понял по его глазам? Понял, что он на самом деле чувствует?
— Быть может, это еще одно свойство Скверны?
— Сомневаюсь. Ты всегда был наблюдательным. Похоже, тебе удалось увидеть в Матео то, что не видели другие. Надеюсь, он больше не винит тебя ни в чем.
— Он-то не винит…
Элен тревожно посмотрела на него. Скальд и сам догадался, что эта фраза прозвучала с двойным посылом.
Но Элен ничего ему не ответила, и он был ей за это благодарен. Это только его проблемы, и ему их решать.
— Пойдем, Элен. Пора продолжить мои тренировки со Скверной.
Натаниэль размахивал оскверненным семиотиком, отражая удары Карателя. Сам он стоял на диване ногами, чтобы быть с соперником одного роста. Он искренне наслаждался тренировками. Его глаза горели, а лицо не покидала счастливая улыбка.
— Ха-ха! Вот тебе! Вот!
Натаниэлю было приятно держать увесистую рукоятку. Другого веса меч не имел, а потому он с легкостью справлялся с владением клинка.
— Защищайся! — хохотал Натаниэль.
Каратель подыгрывал Нату, отбивая удары вторым клинком.
— Тебе меня не победить!
А потом Натаниэль замахнулся мечом и спрыгнул с дивана, разрезав воздух. Но пострадал не только воздух, но и ткань Мироздания.
Посреди комнаты появилась темно-красная щель.
— Упс…
Натаниэль, не ожидав такого результата, растерялся и упал на пол, не удержав равновесие после падения.
— Эй, Каратель, что это такое?
Натаниэль заметил, что лицо его друга изменилось — Каратель явно испугался того, что случилось.
— Что не так?
Каратель помог Нату подняться на ноги. Натаниэль с интересом осмотрел щель в пространстве.
— Что я наделал? Объясни же! Я вижу, что ты все понимаешь.
Каратель, похлопав губами, не решался давать ответ. И тогда Нат воспользовался своим положением.
— Отвечай, Каратель. Это приказ.
Так всегда говорила его мама. И однажды она сказала ему, что он тоже может так делать.
— Простите, господин, я должен объяснить.
— Так объясни же. Почему эта штука появилась здесь?
— Обычные мечи-семиотики предназначены для того, чтобы закрывать бреши в ткани Мироздания — запечатывать порталы в другие миры.
— Это я знаю. Дальше.
— А оскверненные семиотики обладают ровно противоположным эффектом.
И Нат обо всем догадался.
— Они открывают порталы?
— Именно так, господин.
— Вот черт! А ты можешь его закрыть? А то мама сейчас придет и…
— Простите, господин, но у меня нет подобной силы.
