Ньяла, который давно не ходил в рейды? Ольгу? Стоит доверить мясо женщине и на нем можно ставить крест. Двум горожанам? Для них открытый огонь — это не очаг, а пожар. Они и в многодневный обход своих стен берут с собой саморазогревающиеся консервы. Поэтому Борей решил готовить сам.
Олег и Игорь смотрели на его действия завороженными глазами, словно на какого-то шамана, исполняющего странный, но красивый обряд. Сначала Борей вместе с Ольгой и Ньялом освежевали туши, потом разделили на куски. После чего с помощью твердого топлива, взятого с собой предусмотрительным воеводой, они развели костер и принялись жарить мясо. Самым странным для горожан оказалось использование костей животных для поддержания пламени. Оказалось, кости неплохо горят.
— При отсутствии дерева, — поучал Борей двух парней, — кость как топливо — незаменимый продукт, только их нужно от лишней влаги избавить. А так там много внутри жиров, которые неплохо горят. Помню, по молодости мы в степь ушли на пару дней, ни одного мало-мальски приемлемого кустика не было вокруг, не то что деревьев. Трава горела, но уж очень много ее надо, чтоб хоть как-то обжарить мясо. Вот тогда мой тогдашний командир и научил меня на костях мясо жарить.
Ели мясо с восторгом. Еще бы часов пять поголодать, и оно бы амброзией показалось, а так только пищей богов, и все. Больше всего жареным на костре мясом восторгались Олег с Игорем. Они вообще первый раз ели натуральное мясо, приготовление в полевых условиях. Смотреть на их изумленные лица без улыбки не получалось ни у одного лесовичка. Парни не только ели само мясо, но и с удовольствием облизывали стекающий по пальцам жир.
— Не торопитесь, парни, — ухмыльнулся Борей, стуча по спине подавившегося Олега, — мяса на всех хватит и еще останется.
— Очень уж вкусно, командир, — чуть тоже не подавившись, произнес Игорь.
— Ну это радует, — ответил воевода, — поверьте, это счастье будет вам доступно до конца похода, а там вы настолько объедитесь мяса, если мы, конечно, останемся в живых, что по прибытии обратно возрадуетесь обычной химической картошечке пюре с обычными соевыми сосисками.
О том, что им еще следовало спасти товарищей из плена, вернуться, а так же о том, что оставшимся в лагере нужно возобновить работу генераторов, он говорить не стал. Все и так об этом знали, зачем напоминать. Надо было сохранить у его команды боевой настрой, а не портить его у людей и так понимающих, что идут почти на верную гибель. А разве есть какие-либо шансы у пятерых воинов супротив двух сотен великанов? Почти нет, но вот это «почти» и давало надежду на будущее. Как говорил кто-то из древних, возможно, Борей это прочитал в какой-то книге первых колонистов, мы становимся умнее, только когда совершили ошибку, смелее — когда заперты в угол, и быстрее — когда уже почти не осталось времени. Воевода сделал ошибку и пустил великанов к ним в поселок, что привело к смертям и пленению людей, времени на спасение пленных оставалось с каждым часом все меньше и меньше, и этими обстоятельствами он и его группа были загнаны угол.
Ночь провели в снегу. Это только кажется страшным, но на самом деле не совсем так. Если бы можно было подзаряжать аккумуляторы, им даже не пришлось бы прибегать к хитростям и уловкам походной смекалки. Бронекостюм, тем более средний «Гридень», в который были одеты все воины группы Борея, имел встроенную климатическую систему, которая сохраняла внутри теплоту даже в морозы. Да вот только энергии эта система требовала очень много, а подзарядить можно было лишь от солнечных батарей, но для этого нужно было остановиться и развернуть их. На полноценный подзаряд не было времени, а во время обеда получалось исключительно поддерживать имеющийся заряд. Когда они еще вернутся в поселок, вернуться ли живыми, сумеют ли к этому времени в поселке запустить генераторы? Одни вопросы без ответов. Поэтому приходилось экономить энергию и ставить климатическую систему на минимум, чтоб оставаться работоспособными, но без привычного комфорта. Шкуры барсов, прикрывающие сочленения пластин, очень помогали от пронизывающего холодного ветра. На ночь же пришлось израсходовать много твердого топлива, благо взяли его изрядно, с запасом, и оно могло гореть, а могло тлеть долго, если его размять в руках. В рост каждого члена группы выкопали такой же длины небольшую, узкую траншею и вниз положили размолотое топливо, которое и подожгли. Топливо тлело всю ночь, выделяя тепло и обогревая человека в костюме, лежащего над этой траншеей. Худо-бедно, но поспать ночью смогли все, дежурив попарно всю ночь. Идущих по следу барсов со счетов скидывать было нельзя.
А утром с первыми километрами пути погода и природа вокруг начали меняться. С каждым шагом становилось чуточку теплее. «Чуточка» эта была совсем незаметной, и если бы не встроенные в бронекостюмы барометры, люди и не заметили бы этих изменений. Согласно сообщениям, с пройденными пятью километрами температура повышалась на четверть градуса.
— Теплеет, — мрачно заметил Ньял.
— Чувствуется, — буркнул в ответ ему Олег.
— Какой, чувствуется, — молвил Игорь, — что минус восемьдесят, что минус семьдесят девять с половиной — разницы особой нет.
— Мы идем на север? — так же мрачно заметил ведун.
День близился к закату, и за плечами у людей был долгий выматывающей переход, поэтому все были мрачными и уставшими. Они отставали. Они сильно отставали от великанов. Непонятно, как еще пленники успевали за великанской скоростью, но группа Борея отставала с каждым шагом. А как тут догонишь, если у эвеков ноги длинные и они привычны ходить по этим землям.
— Ну на север и что? — спросил Игорь.
— А то, дурья твоя башка, — выплеснул Ньял, — где же ты видел, чтоб теплело на севере? Если это, конечно, не дорога с южного полюса на экватор.
— А что с экватором не так? — поинтересовалась Ольга.
— С экватором все так, — устало молвил ведун, — на экваторе любой планеты жарче, чем на полюсах, так как туда попадают прямые лучи светила, а на полюса — косые, и, следовательно, при движении от полюсов теплеет, а от экватора к полюсам — холоднее.
— Мы идем на север, и вместо того чтоб холодать, становится теплее? — задумчиво произнес Борей.
— Ну хоть до одного дошло, — облегченно взмахнул руками Ньял.
— И что это может значить? — вслух решил поразмышлять Борей.
