Оторвавшись от мыслей о минувшем будущем, Таргус поднял револьвер и изобразил выстрел.
— Мушкет? — недоуменно спросил Иван.
Таргус кивнул.
— Можно… стрельнуть? — спросил Иван.
Таргус отрицательно покачал головой. Патронов не так много, как хотелось бы, ну и шум в деревне почём зря не хотелось.
Дочистив оружие, Таргус собрал его и поместил в кобуры. Следующей была винтовка.
Смысл в винтовке появился после уничтожения конвоиров и дознавателя. У них было в избытке бумажных патронов, все они находятся сейчас в седельной сумке. Вот её-то и можно пристрелять после чистки. Прицел от множества падений однозначно сбился, поэтому надо озаботиться приведением винтовки к нормальному бою.
Выкрутив цепной магазин, Таргус осмотрел его: следов ржавчины не обнаружено. Канал ствола в превосходном состоянии, без каверн и налёта. Ударно-спусковой механизм тоже в порядке. Разложив детали на столе, он приступил к последовательной чистке. Масла всё меньше. Уже в следующую чистку надо будет сильно экономить.
Таргус повернулся к наблюдающему за чисткой оружия парню.
Как объяснить человеку, не видевшему ничего, кроме деревни, в которой он родился, о смазке для оружия?
Показав на банку с жиром, Таргус указал загон со свиньями. Затем макнул палец в жир и вновь показал парню, а затем указал на свиней.
— Эм… — задумался парень, пытаясь разгадать шараду. — Жир? Чтобы мушкет чистить?
Таргус кивнул.
— У охотников спросить надобно, — сказал парень. — Я сбегаю!
Иван умчался, а Таргус продолжил чистить оружие.
Спустя минут двадцать парень вернулся.
— Вот, дядя Акакий вот этим свой мушкет смазывает! — показал парень керамическую банку с крышкой. — Грит, за три копейки продаст.
Изучение содержимого керамической банки показало, что перед Таргусом достаточно однородная жировая масса, вполне пригодная для указанных целей.
Таргус достал кошель, извлёк из него четыре копейки и передал пацану. Сначала три копейки, затем одну, но показав, что она теперь принадлежит Ивану. Тот довольно заулыбался.
Парень помчался отдавать деньги охотнику, а Таргус начал заряжать цепь магазина патронами.
Капсюлей у него как у дурака фантиков, хватит надолго, поэтому безоружным он не останется.
Спустя ещё минут десять прибыл Иван, но уже в сопровождении отца.
— Ты зачем моему сыну копейку дал? — настороженно поинтересовался Аким.
Таргус озадачился. Он показал пальцами движение человека, а затем изобразил вручение банки масла.
— А, хошь сказать, что за то, что жир оружный тебе принёс? — догадался Аким.
Таргус кивнул.
— Тогда ладно… — удивлённо хмыкнул корзинщик.
Он ушёл, а Иван остался наблюдать за процессом зарядки винтовки.
Вот она причина, почему Таргус никогда не примет это оружие на вооружение легионов. Он потратил кучу времени на то, чтобы в спокойной обстановке зарядить этот магазин. В боевых условиях легионера четыре раза убьют, прежде чем он закончит перезарядку или два раза, если он решится просто сменить цепь. А ещё ведь есть грязь и пыль…
Разобравшись с винтовкой, он вошёл в дом.
— Надобно чего? — спросил Аким, сидящий за столом.
Он плёл небольшую корзину.
Таргус изобразил, будто стреляет, а затем приложил руки к ушам, будто громко.
— Пострелять хошь? — уточнил Аким. — Ну так за деревню уходи, на пару вёрст. Или лучше к Трофиму подойди, он в этом деле сведущ.
Таргус посмотрел на Ивана.
— Я проведу! — тот верно всё понял.
Дорога до избы Трофима была не сказать, чтобы далёкой, но и не близкой: примерно полтора километра.
— О, опять ты, — изрёк курящий трубку мужик на лавке у избы. — Этот тот самый?
— Да, — кивнул Иван. — Пострелять хочет из своего мушкета.
— Ну и? — не понял охотник.
— Шумно будет, дядь Трофим, — объяснил парень. — Место знаешь, чтобы пострелять можно было?
— Эх, — поднялся с лавки охотник. — Вон там за моей хатой есть полянка, там можно пострелять. А что за дивное оружие?
Таргус бы объяснил…
— Немой он, дядь Трофим, говорил же, — произнёс Иван.
— Это же даже не мушкет, — продолжал удивлённый охотник. — Не видывал такого никогда…
Таргус же прошёл за избу и обнаружил указанную полянку, где даже располагалась соломенная мишень с доской.
Просто так палить будет бессмысленно, поэтому Таргус взял из обнаруженного у дома кострища уголёк и, одновременно считая шаги, направился к мишени.
Разметив мишень концентрическими кругами с цифрами, Таргус вернулся к избе. Расстояние тут жалкие пятьдесят метров, на большую дистанцию из некачественного гладкоствола и не постреляешь, но для пристрелки сойдёт.
Выставив прицел на постоянный, Таргус встал на стрелковую позицию, взвёл винтовку и выстрелил.
В мишени образовалась дыра, но не там, куда он целился. Отклонение влево на четыре с половиной сантиметра. Линейку он всегда носил с собой, потому что без неё в Шлезвиге вообще никак. Приходилось регулярно лично замерять допуски в заводских изделиях и своя линейка, из эталонной партии, годилась для этого лучше всего. Раньше, когда он был малолетним недомерком, десятисантиметровая линейка в кармане сильно мешала, поэтому в одежде его всегда был специальный карман под неё.
С помощью стальной отвёртки удалось внести нужную корректировку в прицел и следующий выстрел показал отклонение лишь на двенадцать миллиметров с дистанции в пятьдесят метров. Приемлемо, но недостаточно.
Израсходовав ещё восемь патронов, Таргус сумел добиться отклонения менее пяти миллиметров, что, с учётом дерьмового чёрного пороха, является отличным результатом.
— Ты видал, дядь Трофим?.. — прошептал Иван.
— Видал… — деланно равнодушным тоном ответил охотник. — Так даже штуцерники императорские не стреляют…
— Эм… дядь… — обратился Иван к Таргусу. — Не знаю, как звать вас.
Таргус подошёл к стене дома и извлёк из ножен штык-нож. Он нацарапал на бревне слово «ПЁТРЪ».
— Пэ… — с мысленным усилием прочитал Иван. — Йо… Тэ… Рэ…
— Пётр? — сложил паззл охотник. — Петром тебя кличут, чтоль?
Таргус кивнул. Да, так его здесь называют.
— В императорской армии, небось, служил? — уточнил охотник.
Задумавшись, Таргус кивнул. Действительно, служил. В качестве верховного главнокомандующего.
— А чего ушёл-то? — не понял его Трофим. — Иль ты этот… дисортир?
С помощью почти привычной пантомимы, Таргус передал охотнику, что ещё не ушёл, а до сих пор служит. И это было истиной в последней инстанции — его никто от обязанностей императора не освобождал.
— Стало быть, дела у тебя тут какие-то? — поинтересовался Иван.
Таргус нахмурился.
— Ты не лезь-то в разговор! — дал ему затрещину охотник. — Мы люди маленькие, в чужие дела не лезем. Не надо оно нам.
И это очень правильно.
«Винтовка в порядке, а с прицелами револьверов мало что можно сделать», — подумал Таргус.
Прицельные планки револьверов с завода идут неубиваемыми. Ну и дистанция применения делает сложные прицелы бессмысленными, поэтому на них стоят простейшие, без каких-либо подвижных частей.
Повесив винтовку на плечо, Таргус отправился к дому Акима.
Люди с любопытством выглядывали из своих домов, видимо, слух о новом постояльце корзинщика разнеслись по всей деревне.
Придётся жить здесь пять суток и ждать непонятно чего.
//Российская империя, с. Малыковка, 4 августа 1747 года//
Таргус весь извёлся от вынужденного бездействия.
Крестьянский быт очень неспешен, торопиться некуда. Уборку хлеба они закончили ещё до прибытия Таргуса, а что ещё делать? Корзинщик сосредоточенно плёл корзины, кузнец ковал подковы и гвозди, женщины работали по хозяйству, а некоторые неспециализированные мужики готовили сани к зиме.
Таргус же изводил себя тренировками, чтобы хоть как-то субъективно ускорить движение времени. Также он подвязался ходить к некоторым вдовам, чтобы наколоть дров или починить кровлю. Всё для того, чтобы эти пять суток не сидеть на заднице ровно. Отвык он от такого.
