До недавних пор Настя думала, что голод — это когда бурчит и болит живот, и мысли все время сворачивают на еду.
В прежней жизни, до того, как угоститься предложенными Мясоедом консервами, она могла съесть и фрукт, и ягоду, и выпить молока.
Сейчас же ее тошнило от всего, кроме мяса, воды и крови. Более того, даже мясо не насыщало ее до конца. Когда она была голодной, — а это слово Настя познала сполна, — она чувствовала даже не боль в желудке, а ощущение на ступень выше боли, будто кто-то пытается вырвать ее кишки.
Во время очередного завтрака, обеда, ужина, паужина, полдника и сиесты голод притухал, но через полчаса после еды вспыхивал с новой силой. В последние пару дней Настя едва удерживалась, чтобы не начать есть постоянно, без перерывов.
Умопомрачительный запах приготовленной Мясоедом еды сводил с ума.
Мужчина добыл газовую плиту и расставил по квартирам в их доме генераторы, подключив к ним морозильных камеры из ближайших супермаркетов.
Если Мясоед держал себя в руках, то девушка постепенно сдавала. По улицам ходила, бегала, летала еда, и голод подтачивал ее мысли. Хотелось чего-то свежее консервов или супа. Хотелось парного мяса.
— Пожалуй, нужно было дать тебе время, чтобы привыкла, — качал головой Мясоед. — Но есть сырое мясо даже не думай. Это поможет, но ты окончательно перестанешь быть собой.
Девушка слышала, но не слушала. Чтобы сосредотачиваться на чем-то кроме еды, ей приходилось прикладывать титанические усилия.
Зато со всем остальным, кроме тяги к мясу, все было замечательно. Количество съеденного перевалило за значимую грань, и теперь Настя чувствовала постоянный прилив сил. Бывшая искательница чувствовала себя так, будто может пройти сквозь бетонную стену, особенно если за стеной будет ждать дрожащий от страха человечек.
Люди тоже отличались. Вкуснее были искатели, убитые во время использования обликов. Настя чувствовала, что вся сила, которой владели съеденные искатели, весь их потенциал, все употребленные пилюли и пройденные эволюции переходят ей.
Их заметили, когда парочка начала целенаправленно охотиться за неспящими.
* * *
— Аптечки все взяли, надеюсь? — громко спросил лейтенант. — Оружие? Все проверено, заряжено, и на предохранителях?
Мы кивнули.
— Проверьте, пока это не критично. Кошелев, тебе еще раз напоминаю, что приказы командира в боевой обстановке не обсуждаются. Я понимаю, что ты не служил до этого, тебя не гоняли по плацу и не вбивали чувство крепкого товарищеского плеча. Я хочу, чтобы ты понял — сейчас ты не одиночка. Ты даже не боевая единица сейчас, ты — часть боевой единицы, часть группы. Не подводи меня, пожалуйста.
Я кивнул, не желая спорить. Да и не с чем, в принципе.
Пока мы разговаривали, машина проехала по мосту и мы оказались в городе. В салоне немного потемнело, будто висящие над городом были чуть гуще, чем в окрестностях. По коже пополз холодок — слабое подобие ощущения, возникающего при приближении ночи, вот только не помню, чтобы такое ощущение появлялось у меня раньше. Город меняется? Но Эклектика говорил, что остановил распространение влияния мира Кошмаров. А может, просто я стал чувствительнее.
— Карты у меня нет, как и фотографий, так что на место боевой задачи посмотрите по приезду, — продолжал лейтенант. — Цели находятся в пятиэтажке, их не больше пяти. Снизу дом охраняют собаки, настолько раскормленные, что медведи в сравнении с ними и рядом не стояли, если верить наблюдателям.
— Прикормили, — гоготнул искатель в военной форме. Но шуткой это не прозвучало, и смех никто не поддержал.
— Погодите, — поднял руку сидящий рядом со мной искатель. — Но есть же беспилотники, есть разведчики и снайперы, есть куча способов получить реальную фиксацию происходящего на месте. Но даже если по какой-то причине все вышеперечисленное отпало, сломалось или потерялось, есть спутниковые снимки и карты, есть карты бумажные. Пускай даже восемьдесят восьмого года, но может, там есть это здание, примерный план и понимание.
— До нас их не довели, — признался лейтенант. — У меня их нет. Идем дальше. Снайперы уже на местах, они должны перестрелять собак. Нет ничего живого, способного выжить после выстрела из крупнокалиберной снайперской винтовки, так что о животных вряд ли придется беспокоиться, но на всякий случай держим их в уме. После отстрела по подъездам пойдут две группы по пятнадцать искателей. Заложников там нет. У нас и у трех других групп задача: стоять в оцеплении. Группы зачистят первый этаж, потом поднимутся на второй, прикрывая друг друга. В каждой группе есть маги воздуха, освоившие воздушные щиты, либо геоманты, способные выстраивать в коридорах каменные стены, щиты и укрытия. Противников по плану должны просто перестрелять или выдавить из здания. Мы стоим в оцеплении, еще раз напоминаю! Эти твари не должны сбежать, так что если кто-то может обнаружить невидимок, используйте свои способности.
Я выслушал лейтенанта. План был не слишком стройным, да и вера в снайперов потрясает. В прошлый раз, возле больницы, это кончилось их убийством.
Штурм не продуман. Хорошо, будет оцепление, но засада, облава? Где гарантии, что нет подземных или чёрных ходов? А если людоеды умеют летать? Я вот на мече рассекаю. Где поддержка с воздуха?
До этой операции военные вроде бы все делали грамотно, но сейчас вижу ошибку. Неизвестный и сильный противник с непонятным уровнем силы? Нужно просто взять побольше искателей и кинуть в бой.
— Вопросы? — поинтересовался лейтенант.
— Есть искатели с разными способностями, есть снотворное, газы всякие. Почему бы не использовать все это? Да, и почему нельзя было рассказать нам это все на собрании? Боитесь, что кто-то из нас находится на стороне людоедов?
— Я не умею читать мысли начальства, Кошелев. Если тебя это заботит, запомни вопрос и задай товарищу подполковнику.
— Может ли что-то пойти не так?
— Не так может пойти все. Но я считаю, что если что-то из задуманного не сработает, то семьдесят искателей исправят эту оплошность.
Мы наконец доехали до цели, стоящей на отшибе пятиэтажки, у дверей которой поднимались на лапищи собаки, похожие на быков. Вперед умчалась одна машина, другая остановилась в тридцати метрах от нас, новенький ГАЗ, рыкнув мотором, подъехал ближе всех.
В этом доме определенно что-то затаилось. С его стороны я ощущал серьезную угрозу, вот только направление приблизительно мог указать, а количество этих угроз уже не мог.
— Кошелев, на пару слов, — громко сказал лейтенант.
Я
