Игнатьев похлюпал трубкой, вытряхнул пепел прямо на пол и снова набил.
– И Свенсон замолчал, – невнятно пробормотал он, раскуривая. – С Филчем, американцем, я, конечно, не дружу, но решил вдруг привет ему послать. Молчит, америкашка проклятый. Что ты будешь делать, а?
Игнатьев весело уставился на Круглова. И тот по-настоящему испугался этого взгляда. Шальной задор, светившийся в глазах коллеги, отдавал настоящим безумием. Круглов мимоходом подумал о том, что сейчас в лаборатории они, по сути, одни, а Игнатьев, между прочим, значительно крупнее его. И в верхнем ящике стола у него лежит пистолет.
– Если тебе так все не нравится, уходи! – посоветовал Круглов.
– Уходи… – Игнатьев разгладил пальцами усы. – И я говорю: уйду. А он, видишь ли, свои резоны имеет.
– Не отпускает? – насторожился Круглов.
– Отчего же. Выбирай, говорит. Либо со мной, либо…
– Либо?
– Либо уезжай… В Америку. «Преступление и наказание» читал?
– Чего?
– Достоевского! Свидригайлов, персонаж такой… не помнишь? По его рецепту. Билет у меня давно есть, – Игнатьев постучал по ящику стола.
– Что-то ты, Сергей Степаныч, совсем ахинею понес, – осторожно заметил Круглов.
– Ахинею? – добродушно ухмыльнулся Игнатьев. – Ну тогда слушай дальше. Я тут обнаружил интересную информацию по поводу «Декодера».
– Что там опять? – Круглов поник. – Мне тоже жалко Хвостницкого…
– Погодите, коллега, я не об этом. Хвостницкий сам виноват. Ему нужно было встать внутрь круга, тогда бы они его не достали.
– Кто они?
– О, это очень интересно! Я все думал, откуда мне знаком рисунок этой контактной матрицы. И вот сегодня утром вспомнил. Полез в Сеть – точно: данный рисунок встречается во многих антинаучных магических трактатах, в частности – в книге некоего Папюса «Практическая магия». Рекомендован для обряда вызова демонов.
– Кого? – Круглов даже привстал.
– Демонов, – безмятежно попыхивая трубкой, повторил Игнатьев.
– Сергей Степанович, пойдем на улицу, проветримся, – предложил Круглов.
– Пойдем, – неожиданно поддержал Игнатьев.
Он тяжело поднялся, налил коньяку, выпил и, закусывая на ходу яблоком, проследовал вслед за Кругловым наверх.
Во дворе базы заканчивалась погрузка последнего, третьего грузовика. Савельев, старший лаборант, с блокнотом в руке стоял у кузова, куда солдаты затаскивали аппаратуру и системные блоки. У раскрытых ворот находилось несколько бойцов с автоматами, а дальше, уже за периметром, неподвижно стояли четверо – без видимого оружия, в брезентовых плащ-палатках с накинутыми капюшонами.
– Грузимся? – задорно спросил Игнатьев.
– Так точно! – отрапортовал кто-то из бойцов.
– Из «Закона»? – повернулся к нему Игнатьев.
– Был, – ответил солдат и продемонстрировал свежую нашивку с буквой «А».
– Молодец! – одобрил Игнатьев. – Служи науке!
Тут профессор заметил фигуры в плащ-палатках.
– А чего вон те, в капюшонах, не подсобят? – спросил он.
Бывший «законник» испуганно покосился в ту сторону. Игнатьев, ехидно рассмеявшись, схватил Круглова за рукав халата и увлек к воротам.
– Сергей, ну прекрати, это неприлично, в конце концов, – бурчал Круглов, вяло сопротивляясь.
– Нет-нет, погоди, Вася, – успокаивал Игнатьев. – Я же обещал показать.
Он протащил Круглова через строй охраны и развернул к людям в плащ-палатках.
– Капитан Савченко! – скомандовал Игнатьев.
Люди молчали и не двигались, напоминая одетых в плащи манекенов. Под капюшонами практически не было видно лиц, торчали только подбородки, бледные до синевы. Круглов почувствовал острый запах гуталина, исходящий от плащ-палаток. «Наверное, хранились на складе вместе с сапогами», – отметил он краем сознания.
– Не дает ответа, – с сожалением всплеснул руками Игнатьев. – Будем искать.
Он подошел к крайнему из четверых и сдернул капюшон. Круглов вздрогнул: перед ним стоял ефрейтор Костыленко, один из солдат, охранявших базу. Но только теперь лицо его как-то осунулось, сползло вниз, словно мышцы потеряли упругость, нос заострился, на щеке выступила похожая на паутину сетка фиолетовых капилляров, а белые губы и мутные, пустые глаза окончательно превратили лицо в подобие маски.
– Так, не тот, – пробормотал Игнатьев, критически оглядев Костыленко, продолжавшего стоять неподвижно.
Он сдернул капюшон со второго – и снова внутри у Круглова что-то оборвалось, когда он узнал знакомого солдата. Капитан Савченко оказался третьим. Игнатьев с гордостью обернулся к Круглову.
– Смотрите, коллега! – с воодушевлением заявил он, ткнув пальцем в синеватое, лишенное выражения лицо Савченко. – Это бессмертие по методике академика Сахарова. Вам завернуть? Или здесь кушать будете?
Тут Савченко пришел в движение. Он схватил Игнатьева под руку. Подскочивший с другой стороны Костыленко зафиксировал вторую руку профессора. Круглову стало страшно – и прежде всего от того, что на белых лицах так и не появилось никаких эмоций.
– Товарищ Круглов! – сказал Игнатьев, даже не пытаясь вырваться. – Не боишься, что когда-нибудь тебе придется за все это отвечать?
Круглов молча наблюдал, как двое солдат, которых он только вчера отправил через матрицу к Сахарову, волокут его коллегу по двору. Когда они скрылись за дверью, профессор, покосившись на двух оставшихся людей в капюшонах, медленно пошел к воротам.
– Николай, – окликнул он лаборанта. – Дай закурить.
– Вы же не курите, Василий Сергеич, – отозвался тот, доставая сигарету.
Круглов не ответил. Он взял предложенную зажигалку и прикурил. Ему пришлось отвернуться, чтобы парень не заметил дрожащих рук. Мягкий, ароматный дым заполнил легкие, закружилась голова. Стук в ушах начал стихать. Круглов снова затянулся и медленно двинулся вдоль забора.
А Игнатьев, ведомый под руки, практически добровольно прошествовал на базу. Он был совершенно спокоен, только лицо иногда искажала брезгливая гримаса, когда до него долетал легкий запах гниения, исходящий от солдат.
Довольно сноровисто Савченко с напарником стащили Игнатьева в подвал, заволокли в его собственный кабинет и толкнули к столу. Профессор неспешно уселся в кресло, взял с подставки новую трубку и набил из кисета. Савченко наклонился, толкнул по столу зажигалку. Игнатьев поймал, прикурил.
– Курение убивает, – просипел Савченко невнятно.
Профессор сделал глубокую затяжку и с наслаждением выпустил облако ароматного дыма.
– Вали отсюда, король мертвых.
Солдаты развернулись и пошли к выходу.
– Сахаров, ты меня слышишь? – крикнул Игнатьев, когда они уже стояли на пороге.