Ознакомительная версия.
Разведка, снова выдвинулась далеко вперед и скрылась из виду.
– Слышь, сержант! А что это за резервный план такой? – поинтересовался Борис у Уха.
Они сидели на броне, и приходилось кричать, чтобы тебя услышали сквозь рев мотора и вой ветра.
– Узнаешь, – угрюмо отшил его Ухо. – Потом. Когда придет время.
Сержант заглянул в люк к водителю. Рявкнул зло:
– Дистанцию держать!
«Увиливает от разговора», – понял Борис: машина и так держалась в колоне идеально.
Ехать пришлось долго. А из-за нескончаемой тряски, казалось – еще дольше. Но даже самый долгий путь рано или поздно заканчивается.
Разведка доложила, что обнаружила лагерь диких, в котором не наблюдается признаков жизни. Однако Стольник запретил разведчикам самим соваться на опасную территорию и велел дождаться колонны.
Машины прибыли к указанному месту. Остановилась в отдалении. Охотники спешились. Подкрались ближе. Окружили лагерь. Еще полчаса наблюдения ничего не дали. Даже в мощную оптику не было видно никакого движения.
Дикие жили убого и неприметно. Тесные, наскоро вырытые и похожие на звериные норы полуземлянки, прикрытые сверху ветками, низенькие шалашики, штопанные засаленные палатки под цвет сухой травы и грязи… Такие жилища не жалко бросить в случае чего.
Собственно, дикие всегда были легки на подъем. Но окончательно к кочевому образу жизни они перешли, когда охота за живым товаром стала столь же популярным, сколь и выгодным промыслом, а мобильность оказалась единственным спасением от хэдхантерского чеса.
Из-за буферки дикие земли видились необъятными и бесконечными, но на самом деле, они вовсе не были таковыми. Кланы постоянно делили территорию между собой. Теснили друг друга, прихватывали друг у друга кочевья, вступали в конфликты и заключали союзы.
А где-то далеко-далеко, должно быть, проходили другие буферные зоны. Какие-нибудь чужие, забугорные. Неизвестно, что они из себя представляли, но эти кордоны явно препятствовали переселению диких, так что деваться потенциальным тресам, по большому счету, было некуда. А может, они и сами не стремились уходить слишком далеко. Им тоже нужно было соседство с буферкой. Остатки цивилизации всегда сладки. Особенно для варваров.
Вот и крутились дикие кланы кругами, зигзагами, да замысловатыми петлями где-нибудь поблизости, периодически совершая набеги на ничейную территорию, а порой – заходя дальше. В результате этих отчаянных вылазок гибли слабые приграничные Хутора, а буферная зона медленно, но неумолимо расширялась.
Пока у диких было горючее, они передвигались на машинах. Пока был домашний скот и хватало кормов – использовали вьючную и тягловую скотину. Но сейчас обнищавшие, затравленные и обозленные кланы все больше топчут землю пешкарем и перетаскивают нехитрый скарб на собственных плечах.
Как они жили? Чем? Этого Борис не знал. Никто этого толком не знал. Охота, наверное, рыбалка… Ну, собирательство там какое-нибудь, как у первобытных. И, конечно, вечное копошение в мусоре, остающемся от отступающей цивилизации. Ковыряние в былой роскоши человечества, чуть не сдохнувшего от безудержного обжорства. Одичавшие поля и сады, заброшенные Хутора, покинутые города – там всегда можно перехватить что-нибудь полезное.
Доподлинно известно было только одно. Жили дикие хреново. Иначе бы, наверное, не совались, пренебрегая опасностью, на сельхозугодия окраинных Хуторов. Но при этом они все же дорожили своей полуголодной свободой и добровольно сдаваться в тресы не спешили. Впрочем, это-то как раз понятно: жизнь современного раба была еще хуже, чем жизнь современного варвара. По крайней мере, те бедолаги, которым светил трес-ошейник, предпочитали бежать в дикие земли. Да, бежать пытались многие, но немногие туда добирались.
И люди и псы были застрелены. Над раздувшимися трупами роились мухи. В застывшей крови виднелись отпечатки рифленых подошв. На восточной окраине лагеря остались следы от широких протекторов хэдхантерской техники.
Живых в селении не было. А мухи все жужжали и жужжали.
…Еще одно совещание длилось недолго. И снова говорили только Стольник и Ухо. Борис уже понял: реально в группе решения принимают только эти двое. Остальные хэды – так, статисты, массовка на общем собрании. Демократия в отряде была весьма условная. Казачий круг у охотников за головами и трес-баллами не прижился.
– Нас опередили, – хмуро начал Стольник. – Кто-то побывал здесь раньше и притом кто-то из крутых.
– Эт-точно, – скривился Ухо. – Нехилая группка похозяйничала.
Борис внимательно прислушивался к каждому слову. Хэдхантерская работа оказалась не столь простым делом, как он предполагал.
– Судя по следам, у пиратов не меньше двух десятков машин, – продолжал взводный. – И народу вдвое-втрое больше, чем у нас. Это как минимум.
– И что нам теперь, крохи за ними подбирать по сектору? – ощерился сержант.
Стольник покачал головой:
– Крох не будет. Такие после себя не оставляют ничего. Такие выгребают все подчистую. Как здесь.
Взводный окинул взглядом пустой лагерь.
Сержант тоже огляделся.
– Тут можно было бы набрать половину тресовозки, – вслух прикинул он. – А то и целый транспорт забили бы под завязку.
– Вот кто-то и забил! – медленно и тихо процедил Стольник. —
Ухо замолчал, выжидательно глядя на командира. Все сейчас молчали и ждали решения Стольника.
– Ладно, – досадливо махнул рукой взводный. – Может, когда-нибудь и сочтемся с гадами, а сейчас здесь ловить нечего. По сектору шариться тоже смысла не вижу. И гоняться за пиратами, – дохлый номер. Они здесь побывали давно. Не найдем уже.
«Ого! – удивился Борис. – Неужели Стольник, действительно, бросился бы в погоню за превосходящими силами?»
– Возвращаемся к буферке, – приказал взводный.
Возвращаемся? К буферке? Борис встревожился. А как же рейд? А как же трес-баллы? Неужели Стольник удовлетвориться той малой добычей, которую они уже захватили? В это как-то не очень верилось.
– Резервный план? – осклабился Ухо. Вот он сейчас выглядел вполне довольным.
– Да, – ответил Стольник. – Раз такое дело – тоже попиратствуем немного.
Улыбка взводного была сейчас очень похожа на кривой оскал сержанта.
– Номера с машин снять, – бросил он. – Опознавательные знаки – закрыть.
Ухо молча мотнул головой. Несколько старичков кинулись к колонне выполнять приказ командира.
Борис окончательно запутался. Странные приготовления. Без номеров и опознавательной символики, действительно, можно только пиратствовать.
Но о каком пиратстве идет речь, если Стольник распорядился вернуться в буферную зону? Или они теперь будут отлавливать по всей буферке диких, которых спугнули из сектора коллеги-хэдхантеры? И делать это они будут, уже не взирая на границы секторов?
Ознакомительная версия.
