– Хеллисентис, – я постарался припомнить всё, что знал об этом типе, и выложил ему. Тремор задумался.
– Что скажешь, Лереа?
– Слишком опасно, – бросила та. – Наверняка там хорошая охрана. Да и так ли нам нужна эта штука? Я отлично справляюсь и без неё…
– Нет! – негодяй аж пристукнул кулаком по бедру. – Это память о нашем командире! Это как знамя!
– Ладно, не горячись – надо, так сделаем… А с ним что? Может, свернуть ему шею?
– Знаешь… У меня, кажется, есть идея получше! – усмехнулся вдруг Тремор. – Слышь, парень! Сдается мне, это дело как раз для такого ловкого малого, как ты. Ты ведь сыщик, верно? Вот и верни нам посох. У тебя есть… Ну скажем, сутки. Если облажаешься – заказывай своей девке надгробие.
– Сутки?! Ты что, смеешься?!
– А что, похоже?
– Дай мне хотя бы ещё одну ночь! Послушай, ты! Мне придется влезть в охраняемый дом, найти там эту вещь и как-то выбраться наружу! Нужно раздобыть снаряжение, нужна скрытность – я не смогу попасть туда днем…
– А это уже твои проблемы.
– Вообще-то он прав, Тремор, – неожиданно вмешалась Лереа. – Без подготовки такое дело не провернуть. Так что пусть его.
– Ладно… Всё, парень, время пошло, – он кинул мне на колени тряпицу с локоном Эльзы.
– Постойте! Как мне связаться с вами?
– Мы сами тебя найдем, – с этими словами Тремор и великанша покинули моё жилище. Я остался один.
Это была тяжелая ночь. Тёмная, беспросветная, полная отчаяния. За окном выла и хохотала вьюга. Ярость, страх и стыд выворачивали душу наизнанку. Лишь теперь я понял, какие чувства обуревали моих сограждан-фрогов. До сих пор я смотрел на их переживания отстраненно, с позиции чужака – мы, люди, не впадаем в зимнюю спячку, нам не приходится тревожиться за беспомощных близких, вмороженных в лёд… Только однажды мне довелось пережить нечто подобное: во время Трехдневного восстания. Тогда я бросил учебу в Метрополии, примчался обратно в этот мир, потратив все имеющиеся сбережения на билет, принялся разыскивать родителей… Но стоило мне узнать, что они покинули столицу и находятся в безопасности – и я обрел почти мистическое спокойствие. Тогдашние мои приятели не знали, считать меня храбрецом или же идиотом. Бродить по охваченным беспорядками улицам, ежеминутно рискуя быть ограбленным или убитым, якшаться со всяческим отребьем, сомнительными делишками зарабатывая на миску супа – с их точки зрения, верх легкомыслия… А я был счастлив и не слишком переживал за собственную шкуру. В конце концов, все мы когда-нибудь умрем, не так ли? Расследования, по сути, стали для меня игрой – пускай рискованной, опасной, щекочущей нервы, но и доставляющей массу удовольствия… До этой самой ночи.
Я примерно представлял себе, как было дело. Они постучали в дверь, и Эльза открыла – бедная, доверчивая, глупенькая Эльза… Должно быть, она решила, что это вернулся я. Негодяи заставили её написать записку… Или она написала её ещё раньше и оставила на столе, а потом решила всё-таки меня дождаться, это неважно. Стыд накатил с новой силой. Меня обвели вокруг пальца, причем сделали это играючи – кто-то из негодяев сунул клочок бумаги меж дверью и косяком. Такое можно сделать, только уходя – поэтому я был в полной уверенности, что квартира пуста… Сколько же их в этой шайке? Кто они, куда её повели? В метель видимость составляет не более десятка шагов, а крики уносит ветер… Я вдруг понял, что не могу больше рассуждать здраво. Просто не могу – и всё.
На то, чтобы избавиться от пут, ушло немало времени. Я учился этому в школе боевых искусств Тыгуа, ещё будучи сопливым юнцом – но с тех пор утекло много воды, да и попробуйте-ка проделать такое в зимнем пальто! Освободившись, я закурил, и в две затяжки высадив сигарету, принялся мерить комнату шагами. Они ведь могли и солгать. Они могли убить её прямо здесь – а тело запрятать в ближайшем сугробе…
Эта мысль была настолько невыносима, что я выскочил на улицу и принялся разгребать снег. Надо ли говорить, что больше всего на свете я боялся найти подтверждение чудовищной догадке. Пальцы вскоре заныли от холода, и эта боль странным образом помогла мне прийти в себя. Вернувшись домой, я рухнул в кресло. Сигареты сгорали одна за другой. Пачка пустела с пугающей быстротой. Самым разумным сейчас было бы – принять пару таблеток снотворного и заставить себя поспать, хоть несколько часов… Я начал рыться среди хлама на полу – налетчики сбросили аптечку со стены; но внезапно передумал и огляделся.
Оружия у меня оставалось не так уж и много. Нож и пистолеты гнусная парочка прихватила с собой. У меня, правда, имелся ещё один ствол – но, подумав немного, я остановил свой выбор на мачете. Эти тесаки – весьма популярное местное оружие и одновременно хозяйственный инструмент. Их существует бесчисленное множество разновидностей, но я всегда предпочитал армейский вариант – с широким полуметровым клинком, крытым черным лаком, и рукоятью из вулканизированного каучука. Брезентовые ножны пристегивались к подкладке пальто, так что мачете висело рукоятью вниз. Стоило завести руку за полу и отстегнуть ремешок фиксатора, и оно само прыгало в руку.
Холодный ветер пробирал до костей. Тусклые пятна фонарей раскачивались на ветру. На улицах не было ни души. Казалось, город вымер, а я – единственный, оставшийся в живых. Поначалу я даже не понимал, куда иду – просто брел сквозь метель; но спустя некоторое время понял, что ноги несут меня по направлению к Весёлым Топям.
Наверное, в каждом большом городе имеются места, куда не следует соваться без серьёзной на то необходимости. По крайней мере у нас, в Амфитрите, такой район был. Весёлые Топи были классическими трущобами. Там издавна селились отбросы общества, те, для кого не нашлось места в нормальной жизни. Но лет эдак двести назад в Топях ударили горячие источники, и район на короткое время обрел было популярность – ибо геотермальное тепло фроги используют сотней различных способов.
Увы, перебороть нравы местных обитателей не удалось. Дошло до открытого противостояния: тогдашний монарх специальным указом повелел разрушить незаконно возведенные постройки. Тотчас начались беспорядки, резня – в общем, город буквально захлестнуло волной насилия и преступности. Кончилось тем, что в столицу ввели войска. С превеликим трудом загнав джинна в бутылку, власти предержащие облегченно вздохнули – как оказалось, напрасно. Вскоре произошла смена династий, затем разразилась очередная война – и спустя всего несколько лет Весёлые Топи вновь вернули себе прежний статус… С тех пор власти уже не повторяли ошибки.
Здесь жили по своим законам; королевское правосудие вторгалось на узкие улочки лишь изредка, в лице хорошо вооруженных полицейских отрядов. Работа с осведомителями и последующие молниеносные рейды оказались самой действенной тактикой. Впрочем, после таких налетов в каналах частенько всплывали трупы с перерезанным горлом и продернутым в рану языком – так называемый «галстук болтуна». Среди жалких, скособоченных хижин процветали всевозможные пороки и творились чудовищные злодеяния; но… Они редко покидали границы этого маленького социума, а значит, не слишком волновали добропорядочных граждан.
