не может быть Удав, его пробуждение мы бы услышали за километры. Получается что, реально Апостол приперся? Снизошёл, блин, с небес. И вот как быть?
— Ну и чего? — прошептал я долговцу, наклонившись чуть вперед, — чего делаем?
— Он же за Багирой пришел, — ответил тихо Сергей, опуская медленно табурет на пол. — Логично, что он недоволен! Только еду зачем принес?
— Меня больше волнует вопрос, как он выжил?
— Ваш сученыш нанёс мне подлый удар и бросил умирать, — продолжил назвавшийся Апостолом. — Я хочу поговорить с ним. Хочу понять, за что.
— Командир, что делаем? — Я потоптался нервно, выжидающе глядя на капитана. С одной стороны, он может быть опасен, особенно для мирно спящего наверху Виктора. С другой стороны — ЕДА! Она нам щас не помешает! А вдруг уловка? Может, нет у него никакой жратвы с собой? Эх, было бы намного лучше с обрезом в руках! Сразу бы диалог стал культурным и неспешным!
— Ладно, давай попробуем впустить его, а там посмотрим, — Волков вздохнул так, словно другого выбора у него не было. Надеюсь, это нам не выйдет боком. — Я открою дверь, а ты обыщи его.
Потянувшись к стальному засову, долговец прикрикнул с угрозой Апостолу:
— Шаг назад от двери! Оружие на землю и руки вверх!
Подождав пару секунд, слушая невнятную возню за стеной, долговец с лязгом выдвинул засов. С открывающейся дверью моё сердце начинало биться быстрее. Бледный свет падал на спину высокого человека у порога. Я не сразу смог рассмотреть лицо знакомого азиата. Всё в том же плаще, только без листьев, на шее плотно примотаны бинты. Вроде, правда, Апостол. Задержав дыхание, я шагнул к нему, со страхом ожидая удар ножа в район груди, живота или тоже шеи. Сталкер стоял, не шевелясь, подняв высоко руки над головой. У ног его лежало мачете и… знакомый рюкзак! Надутый как беременная псевдо-плоть! Он что, тащил его упорно до нашей баржи? Ну, уважение пока к нему не прибавилось. Рано пока!
Дыша через раз, я похлопал Апостола по бокам, вывернул карманы на наличие спрятанных ножей. Вроде ничего не нашлось. Подобрав с пола мачете, я отступил от сталкера, приглашающе махнув ему на раскрытую дверь. Там его уже встречал суровый долговец с табуретом.
— Ну, пациент скорее жив, чем мёртв! — не удержался я от колкости. Апостол ничего не ответил, молча поволок за ремешок рюкзак внутрь баржи. Приподнял его, перевешивая через высокий порожек. Я прикрыл за ним дверь, стараясь не отрывать взгляда с широкой спины. Мачете спрятал себе за спину. Было бы неплохо вообще его себе оставить!
Волков встал перед Апостолом, скрестив угрюмо руки на груди. Табурет поставил рядом с собой, на всякий случай. Азиат же с интересом оглядывал помещение бара, будто просто в гости пришел. Вот-вот скажет, какой у вас здесь красивый интерьер! Я кашлянул в кулак, обращая его внимание на себя.
— Как ты удрал от Удава? Да еще и с раной такой…
— Я был на волосок от смерти, — с гордыми нотками начал Апостол, выше подняв подбородок. — Чудовище смотрело прямо на меня. Но удача была на моей стороне. Из деревни поднялся многоголосый хор, и чёрный дьявол отвлёкся на него. Он заметался, думал, на кого бросаться, и решил отправиться на зов песен. Потом всё стихло, и Удав ушел. В вашем рюкзаке я нашел аптечку. Мне вдвойне повезло, что ваш друг не задел мне артерию. Просто глубокий порез.
— В деревне «дикари» живут, — пояснил угрюмо Волков, — наверное, они позвали Удава позавтракать, чем получше.
Это такое оскорбление или всё-таки можно считать комплиментом по отношению к Удаву? Ну да ладно, чёрт с этим муденем!
— Мы в курсе произошедшего между тобой и нашим товарищем, — деловито начал я. — Мы осуждаем его поступок. Как мы можем принести извинения? Дать еды?
— Мне не нужна еда, я принёс вашу, — Апостол кивнул на рюкзак, — кое-что взяли мои… знакомые. Вражды с нашими лагерями я не хочу и со своей стороны обещаю не трогать вас.
Волков неопределённо хмыкнул на заявления азиата. Не знаю, как ему, но у меня доверия к Апостолу пока нет. Даже если он притащил наши пожитки, часть-то спёрли, включая автомат с обрезом!
— Дайте мне с ним поговорить, — повторил сталкер настойчивей, — его голос показался мне знакомым…
— А ты его не узнал? — Волков мрачно усмехнулся. — Его зовут Багира, он сказал, что вы с Листом выгнали его из бункера. А перед этим избили и издевались.
Брови удивленно поползли на лоб азиата. До этого в беспристрастных тёмных глазах появилась сложная эмоция. Уголки губ слегка дрогнули в странной улыбке. Не понравилось мне это совсем.
— Во-о-от как, — протянул тихо Апостол. — Понятно, в чём дело. Что ж, этот Багира немного исказил историю. Во-первых, его зовут Молчун, и он из «Монолита».
По макушке как кирпичом шарахнули. Я сморгнул, мотнув головой, как бы машинально отрицая услышанное. Какой в жопу, «Монолит»⁈ Ты с какого дуба рухнул, придурок⁈ Я косо глянул на Сергея, видя, как стремительно багровеет его лицо, и сжимаются крепко кулаки. А незваный гость продолжал резать без ножа, рассказывать свою версию.
— Во-вторых, мы его не избивали. Да, ударили пару раз, но не зверски. Не знаю, что он еще городил, но в бункере он закатил истерику. Не хотел, чтобы мы оставались там. Стал биться в конвульсиях. Я потащил его в душ, раздел и облил холодной водой. Хотел привести в чувство. А ночью он смог развязаться и сбежать, полностью голый.
— Да ты блядь, серьёзно⁈ — вспылил я, — это и было издевательство! Залезли в дом, раздели, водой облили! У него не истерика была, а приступ эпилепсии! Самого бы тебя!..
— Игорь! — строго рыкнул на меня Волков, заставив тут же заткнуться. От тона долговца по телу пробежала дрожь, и пришло внезапное осознание, что опасность для Багиры исходит не столько от Апостола, сколько от вскипающего капитана «Долга».
— Я не причинил ему вреда, — настаивал азиат, — и я всё равно хочу поговорить с ним. Не бойтесь, убивать его не буду.
— Иди, — проронил сквозь зубы долговец, глядя зверем на меня. Под этим взглядом не хотелось даже пытаться пискнуть, не то, чтобы заорать в поддержку анархиста. Чувствовалось на подсознательном
