Домашнюю систему любая из ее офицеров знала лучше, чем собственную каюту и на данном этапе ее вмешательство не требовалось. Кетана сконцентрировала свое внимание на тактической схеме. Преимущество роя в системе было подавляющим. По кораблям тяжелых классов более чем в семь раз, а по малым более двадцати. Сказать, что положение было критическим, это нечего не сказать. Треть кораблей инсектов блокировали планету и не позволяли вырваться флоту матриархата из-под прикрытия орудий орбитального оборонительного комплекса. Основная же масса сформировала оборонительную призму вокруг огромного сооружения на базе корабля матки, что насекомые возводили ударными темпами. Фрегата Алека не было на тактической схеме, что и немудрено. Системы маскировки Джоре были не по зубам никому в исследованном космосе.
— 5 секунд до варп-прыжка — высветилось оповещение сети и начался обратный отсчет — 3, 2, 1, ВАРП.
Кетана отбросила все посторонние мысли, сейчас ей нужна максимальная концентрация. Космос на обзорном экране превратился в темный тоннель с серебристыми росчерками. Несколько секунд и все закончилось. Охотник вывалился в непосредственной близости двух туш линкоров. Кетана активировала режим слияния, перехватывая управление кораблем, сама становясь его частью. Окружающий мир рывком расширился, рубка исчезла, вокруг был бескрайний космос. Члены экипажа, что также вошли в частичное слияние, стали идеальными ассистентами, чувствовавшими любую ее мысль или желание. Технология группового слияния одна из последних разработок сплотов, что позволяла увеличить боевую эффективность в несколько раз.
Кетана-корабль рванулась вперед к голубой планете, вкручиваясь между начинающих разворот противников. Архи даже представить не могли подобных самоубийственных действий от одинокого, хоть и боевого корабля. В их рядах началась сумятица. Фрегаты охранения прыснули в стороны, словно испуганные птахи. Один из линкоров врубил маршевые двигатели, стараясь избежать столкновения и буквально раздавил замешкавшийся эсминец.
Лежащая в ложементе Кетана улыбалась, нет ничего слаще чем паника в рядах противника. Оседлав факел работающих на сто двадцать процентов двигателей, она вела огонь из всех орудий, подливая масла в пламя хаоса и паники. Орудия главного калибра били в упор, оставляя огромные дыры на телах линкоров. Средние и малые безжалостно сжигали фрегаты охранения. Парочку легких крейсеров, пытавшихся заслонить дорогу и заставить свернуть с прямой траектории, она просто раздавила щитами, просадив их сразу на сорок процентов. Но выбирать не приходилось, стоит чуть снизить напор и противник придет в себя. Этого допустить нельзя, внезапность их единственный козырь и шанс на успех.
Красных маркеров в зоне действия орудий почти не осталось. Путь был открыт, но торжествовать было рано. Удирающие фрегаты инсектов, успевшие ускользнуть от ее орудий, заложили резкий разворот и, закрутившись в противозенитном маневре, рванули к ней. Легкие гончие неслись встречным курсом со всех сторон, щиты вспыхнули от первых попаданий прорвавшихся через поле обломков ракет. Она отключила орудия главного калибра, сбрасывая энергию с оружейных накопителей на проседающие щиты. Это даст несколько дополнительных секунд их жизни, но сейчас даже секунда — это роскошь.
Голубой шар родной планеты неумолимо рос в размерах, среди белых облаков уже можно было различить крапинки летающих городов и грязные кляксы пожаров. Кетана при виде ран на теле своего дома закусила от злости губу, чувствуя, как капельки крови бегут по подбородку. Она отключила еще десяток второстепенных систем, передавая очередную крупицу энергии идущим в разнос двигателям. Но все было бесполезно, разгневанный рой не собирался отпускать дерзкую добычу. На Охотника каждую секунду ложились все новые и новые стазисные сети, а до спасительной границы поражения орудий орбитального комплекса было совсем недалеко. Им не хватило совсем немного, у них почти получилось! Но все было зря, она ошиблась в нем. По лицу покатились горькие соленые слезы.
Глава 20
Ночной охотник ворвался в ряды архов, как волк в овечью отару. Не мудрствуя, ломанулся напрямик сквозь ряды противника и вел непрерывный огонь из всех орудий. Инсекты растерялись. Блокирующие планету корабли были равномерно распределены и образовывали сферу. Это позволяло контролировать всю ее поверхность. Сеть хоть и была редкой, но не позволяла вырваться с планеты даже челноку, не говоря уже о полноценном корабле. Это и с играло с ними злую шутку. Сосредоточившись на блокаде, архи забыли про тылы, за что сейчас и платили паникой и растерянностью.
Мой фрегат следовал по пятам. Набрав нужную скорость, я отрубил маршевые двигатели и все средства наблюдения, оставив только визуальную картинку. Изредка работая маневровыми, у меня вполне удачно получалось копслеить один из сотен обломков в хвосте рвущегося к планете охотника. Он падал на ее поверхность словно комета в дыму и пламени, рассыпая вокруг сотни обломков вражеских кораблей.
Вот один из попавшихся на пути корабля Кетаны линкор чихнул пламенем из пробоин и тут же переломился пополам от мощнейшего внутреннего взрыва. Второй усиленно работал потерявшими синхронизацию маневровыми двигателями, пытаясь довернуть корпусом неуспевающие поймать в прицел шустрого противника башни главного калибра. Ему это почти удалось, беглый залп моих излучателей вывел из строя две из шести башен главного калибра и остатки маневровых двигателей, лишив его даже тени шанса выполнить задуманное.
Искин подсветил красным контур куска искореженного корпуса, что еще недавно был эсминцем. И что ему не понравилось, зум. Сейчас я работал, лишенный средств подсветки, наведения, сопровождения и захвата цели, по старинке «на глазок». Искин выдавал целенаведение с учетом упреждения обычным прицельным перекрестьем, как компьютерной игре. Искореженный корпус приблизился, я смог рассмотреть открывшийся зев торпедной установки.
— Нет, так не пойдет, братец — залп и эсминец исчез в пространственном искривлении.
Еще дважды мне пришлось добивать оставленных Кетаной подранков, что пытались достать ее спину, а потом удача и эффект неожиданности себя исчерпали. Разбежавшиеся фрегаты пошли на разворот. Тройка легких гончих шла встречным курсом чтобы спеленать наглого нарушителя. Десяток средних и тяжелых крейсеров ложились на тот же курс. От орбитальных крепостей, расположенных на низкой орбите, рвались на встречу корабли клана. Хвостатые опознали корабль главы и сейчас на всех парах спешили на выручку. Но я отчетливо понял: им не успеть.
И вот уже один из фрегатов, словно опытный ковбой, накинул лассо стазис-сети на взбесившегося скакуна. За ним второй, третий и, несмотря на запредельную мощность двигателей, работающих за пределами своих возможностей, скорость охотника начала падать. Не прошло и пары минут, как вокруг корабля Кетаны образовался целый рой фрегатов противника, а щиты полыхнули первыми попаданиями.
— Рано Леша, рано!!! — уговаривал я сам себя — у тебя только один шанс.
Несмотря на усилия инсектов, расстояние между Охотником и делегацией по встрече неумолимо сокращалось. Секунды промедления вытягивали нервы в тонкие струны, словно именно они пытались сдержать обладающий огромной мощью корабль.
Охотник почти остановился, еще десяток секунд и подоспевшие гончие его окончательно стреножат.
— Пора!!! — скомандовал я сам себе, входя в режим полного слияния и врубая маршевые в режиме форсаж.
Космос рванулся навстречу и пустота, словно любящая мать, распахнула свои объятья. Душа ликовала, опоенная свободой, а в крови закипал адреналин. Словно раскаленный нож сквозь масло, я прошел среди облепивших корабль Кетаны фрегатов, обрубая опутавшие его нити. Заложил резкий разворот на пределе возможностей корабля, собираясь повторить свой успех, но ситуация резко изменилась. Инсекты бросили свою жертву, Охотник, неожиданно получивший свободу, рванул вперед, словно пушечное ядро.
