Черная Вдова засмеялась, но это длилось недолго, потому что уже в следующую секунду мы слились в едином страстном поцелуе. Меня словно что-то пожирало изнутри, гнало вперед, заставляя забыть о голосе рассудка и руководствоваться лишь инстинктами. Но сейчас это меня нисколько не смущало. Лишь где-то на задворках памяти все еще теплились мысли о моей Катрин…
Я резко остановился и, слегка отстранившись, заглянул в глаза Черной Вдове. Ее лицо заметно покраснело, но я был уверен, что здесь не было места стыду и смущению, – на лбу выступила испарина, а зрачки заметно расширились. От всего этого она казалась еще прекрасней…
– Жрица Любви… – выдохнул я, не сводя с нее глаз. – Царица униженных и оскорбленных, брошенных на произвол судьбы.
– Почему ты остановился?
– Мы обязательно продолжим вот только… Катрин…
– Забудь о ней, сейчас существуем только я и ты, – девушка попыталась меня поцеловать, но я отстранился еще сильнее.
– Я верю в это… искренне верю… правда… – я продолжал смотреть на воплощение этой нечеловеческой красоты и мучил себя одной единственной мыслью – неужели такое и вправду возможно? Никогда, никогда прежде мне не было так больно. Но это пройдет… обязательно пройдет. Я вытравлю из себя это чувство, как уже не раз делал до этого. – Мой сын… Катрин… они остались в том моем мире, куда доступ Зоне закрыт. Это словно та моя часть, что никогда, слышишь, никогда, не пересечет пределов периметра. Они никогда не узнают о том куске моей жизни, что я навсегда похороню здесь. Никому в Зоне я не говорил об этом. Никто не знал о них. Это был мой секрет. Катрин – это мое сокровище, что дарует мне жизнь… А ты… ты первая из всех обитателей этой проклятой Зоны, что нарушила эту незримую границу… И знаешь, что там, за той чертой, которую ты переступила?
По мере своих слов я все ближе приближался к Черной Вдове, но казалось, она совсем не слышала меня. Я коснулся губами ее щеки, даря ей очередной мимолетный поцелуй, и, наконец, произнес:
– Ничего…
Удар чудовищной силы был нанесен снизу вверх. Кинжал вошел точно в гортань и ротовую полость. Следующий удар был нанесен наотмашь. Он казался безобидным, словно легкая пощечина. Из почти незаметного пореза на шее девушки хлынула кровь. Закончить начавшийся было кошмар и прервать агонию своей бывшей спутницы я намеревался точным ударом в висок. На все про все должно было уйти не больше пары секунд. К сожалению, в этом мире не все зависит от нас…
Черная Вдова не отстранилась, она не попыталась оттолкнуть меня и вырваться из лап смерти. Она даже не стала закрывать ладонями шею, из которой хлестала кровь. Я не ошибся, моя спутница и впрямь была не такой как все, и даже в последние секунды своей жизни она продолжала наглядно это демонстрировать.
Подавшись мне навстречу, словно пытаясь кинуться на шею, Жрица Любви вдруг резко выбросила руку вперед. Я не успел ничего предпринять, да и не слишком пытался, посчитав, что безобидный толчок, ослабевающего от потери крови противника, не причинит мне большого вреда. Что ж, мне в очередной раз на личном опыте пришлось убедиться, что порой за собственные ошибки приходится платить немалую цену. Бок обожгло, словно его пронзили добела раскаленным металлическим прутом, а потом продолжили проворачивать оружие в ране. Боль была чудовищной, в глазах вдруг потемнело, стало не хватать воздуха, словно я разучился дышать. Силы с каждой секундой покидали мое слабеющее тело, будто теплая кровь, что сейчас заливала живот. Сделав неуверенный шаг вперед и заглянув в безумные пылающие ненавистью глаза Черной Вдовы, я повалился на нее. Последние отведенные мне секунды сознания были потрачены на очередной, на этот раз слабый и безжизненный удар. Мир вокруг потемнел и лопнул, как переполненный воздушный шарик, осыпаясь в моей блеклой памяти мириадами ослепительно ярких искр.
Глава 4
«В погоне за смертью»
Почему-то открывать глаза было больно и неприятно. Осторожно ощупав лицо, я обнаружил, что вся кожа покрыта глубокими царапинами. Кровь уже свернулась, и теперь мне только оставалась гадать, на что похоже мое изуродованное лицо. Но это потом, когда выберусь отсюда и смогу, наконец, обо всем обстоятельно подумать.
Попытавшись подняться, я закричал, рефлекторно зажимая рукой поврежденный бок. Стало только хуже. Беглый осмотр показал, что ближайшее будущее может быть менее безрадостным, чем я на то рассчитывал – защитный комбинезон был порван, и мне была отлично видна достаточно глубокая рваная рана, которая продолжала кровоточить. Какого черта меня понесло на эти болота! Осторожно дотянувшись до пояса и расстегнув специальный противоударный контейнер, я вынул шприц, наполненный бесцветным раствором. На войне, конечно, все средства хороши, но… Ох, и не люблю я эту, безобидную на первый взгляд, дрянь, способную поставить на ноги слона, но точно также и свалить его при условии передозировки или несовместимости компонентов препарата с организмом испытуемого. Дело в том, что этот раствор был этаким «ноу-хау» из мира медицины: препарат еще состоял на стадии испытаний и в будущем им должны были укомплектовывать стандартные военные аптечки. Впервые мне пришлось его использовать после малоприятного контакта с «Жаркой», и, надо отдать должное, тогда он спас мне жизнь. Случиться ли чудо сейчас? Сорвав зубами колпачок, я ввел препарат в бок. Кожа тут же онемела, а через пару минут кровотечение почти полностью остановилось. Что ж, это был хороший знак, по крайней мере, мне не суждено было сдохнуть от потери крови. Сделав пару глубоких вздохов и сжав зубы, я попытался, наконец, подняться. Не сразу, но мне это удалось. Опираясь на верную «Грозу» как на костыль, я огляделся по сторонам.
Сердце начало было учащенно биться, но я приложил все усилия, чтобы держать себя в руках. Не хватало еще, чтобы от моих глупых поступков, совершенных под воздействием эмоций, возобновилось кровотечение. Правда, представшее перед глазами зрелище и впрямь было не для слабонервных.
Около каждой из окружавших меня трех стен располагалось по паре трупов, словно неведомый взрыв, произошедший в центре комнаты, раскидал их в разные стороны, да так и оставил лежать. Судя по единой форме и вооружению, это были те самые загонщики из «Долга», что преследовали нас все это время. Что ж, они нас догнали, вот только их аргументы оказались менее весомыми, чем им того хотелось. Не было необходимости осматривать трупы, чтобы убедиться в том, что среди них нет выживших. Судя по тем немногочисленным ранам, что мне удалось разглядеть с разделявшего нас расстояния, с ними обошлись на редкость жестоко. Но самое странное заключалось в том, что всех их буквально покромсали без применения огнестрельного оружия. И, кажется, я догадывался, чьих когтей это было дело.
