– это давние служители Прародителей. Они помогали драконам творить наш мир. Каждого избирали за выдающиеся качества. Они вели первых людей, направляли племена и кланы, а затем получали частичку драконьей силы. Каждый из Прародителей становился покровителем для нескольких жрецов и с их помощью хранил баланс и гармонию во всех землях.
Монах медленно побрел дальше, как будто ссутулившись, словно на его плечи лег непомерный груз.
– Никогда про них не слышал, – не унимался Малыш. – Что случилось потом?
– Потом? – пламя на руке Ши-Фу померкло, и тени стремительно приблизились к пришельцам. Сам он стал говорить все тише и тише, подобно затухающему на закате солнцу. – Прародителям пришлось… уйти. На время. Благо их творение было завершено, посему они оставили заботы о мире своим помощникам и всем людям. И первое время все шло неплохо. Росли города, всходили урожаи, день сменялся ночью, а лето зимой. Жрецы лишь издали следили, чтобы никто не вмешивался в баланс. Они ткали потоки небесной Дзинь и темной Хань, хранили гармоничный союз между ветром и землей, огнем и водой, однако затем…
– Что затем? – Жу Пень замер, чтобы не пропустить ни одного слова из уст монаха, который почти перешел на шепот.
– Их не стало.
– О духи! Они что, умерли, мастер Ши-Фу?
– Именно так. Это были очень странные смерти, загадку которых до сих пор никто не решил. Жизненные силы и дары от Прародителей просто покинули их тела. Кто-то считает, что вмешались сами драконы, что, конечно же, полная чушь, заверяю тебя. Другие толкуют о демонах и прочей нечисти. Этого нам, боюсь, не узнать. Люди похоронили их в местах, подобных этому. Жрецов, что почитали черного дракона Ю Ми, владычицу всех вод, разместили здесь, на берегу Желтого моря. И храм в их честь построили, вокруг которого потом вырос Лоян.
– Ю Ми… – протянул Малыш. – Какое красивое имя.
– О да, она была красива, – усмехнулся Ши-Фу. И добавил: – Как говорят. Нрав ее был необуздан, иной раз грозен и волнителен, но обычно пуглив и спокоен. Совсем как море. Вечное, преисполненное мудрости и глубины.
– Откуда ты знаешь столько всего, мастер?
– Я ведь странствующий монах, забыл, мой дорогой Зю Фень? Я много где побывал, слушал истории, читал свитки. Так, по крупицам, я собирал знания по всему миру.
– Тебе нужно написать эту, как ее, книгу! Самую настоящую! Если писать умеешь, конечно. Мне бы очень хотелось, чтобы родители по всему миру читали ее для маленьких детишек. Чтобы все помнили. Чтобы, это, знали, что к чему.
Ши-Фу улыбнулся, и тень печали исчезла с его лица. Огонь загорелся ярче, и в подземелье вновь стало светло.
– Я слеп, друг мой, и мне не удержать пера в руках. Возможно, ты сам однажды будешь странствовать и к старости накопишь достаточно знаний, чтобы поделиться ими со всеми. Кстати, однажды я уже помогал кому-то писать книгу, представляешь? Хе-хе… Жаль, только, не помню, о чем она была… О-о, посмотри во-о-н туда. Кажется, там что-то лежит.
Жу Пень не стал выяснять, откуда старик узнал об этом, но, наклонившись к обломкам каменной плиты саркофага, он нашел неповрежденный деревянный ящик. Тот был достаточно большой, с руку длиной, и оказался довольно увесистым, когда парень поднял его.
– Тут этот, чтоб его, ящик! Целехонький.
Ши-Фу немедленно присел рядом.
– На нем есть что-нибудь? Знаки, символы?
– Кажется, да. Здесь нарисован меч, воткнутый во что-то странное. Может, это холм? Или гора?
– Нет-нет, – сказал монах. – Это кучка соли.
– Соли? Точно! – Малыш поставил ящик и хлопнул себя по лбу. – Братство Соленого берега! Злобные пираты, я вспомнил! Я уже видел этот знак. Такой же был на рукаве одного нашего отвратительного дружка, Хай Зу. Ух, чтоб ему, это, пусто было.
– Открывай, посмотрим, что внутри.
Жу Пень вонзил мясистые пальцы в щель под приколоченной крышкой и как следует потянул. Раздался скрип гнущихся гвоздей, в нос и глаза ударила пыль и щепки. Прокашлявшись, Малыш подставил ящик под свет и присвистнул.
– Ну? Что там, юный Зю Фень?
– Здесь… ох, – голос юноши казался разочарованным. – Тут всего лишь всякое тряпье. Ничего ценного.
– Тряпье?
– Ну эта, одежда то бишь. Платье синее, девчачье, – он начал по очереди вынимать содержимое ящика. – Зеленый халат. Погоди-ка! Неплохой, кстати! Ого, из шелка! Такой можно неплохо продать у старушки Шимаги…
– Не отвлекайся, что еще там есть?
– Накидка меховая. Три.
– Дальше, дальше.
– Какие-то не то тряпочки, не то повязки. Тоже зеленые, хе-хе. Ох… – Жу Пень озадаченно покосился на старика. – Тут несколько ряс.
– Ряс? – спросил Ши-Фу, в удивлении выгнув кустистые брови. – Каких ряс?
– Ну, этих, монашеских. Как у тебя. Желтых.
Старик раздвинул края плаща, под которым скрывалась его одежда. Совсем такая же, как и описал Малыш.
– М-да. Все это очень подозрительно. А ну-ка, дай-ка мне ее потрогать, – Ши-Фу долго ощупывал рясу, что-то бормотал, без конца хмурился. – Они точно сшиты в храме Семи ветров.
– Как ты узнал?
– Я сам ткал такие много лет. Точно из такой же шерсти, собранной с овец, что пасутся на сочных зеленых лугах вокруг храма. Сомнений нет. Пойдем дальше, мой друг.
Жу Пень поднял к нему вопросительный взгляд.
– Что делать с одеждой?
– Брось ее. У нас теперь есть кое-что куда более ценное.
– Что же, мастер?
Ши-Фу подмигнул ему.
– Пища для размышлений!
Малыш с сожалением покосился на зеленый халат, прикинул, что пища для размышлений наверняка стоит меньше, чем такая вещица, и быстренько засунул находку за пазуху. Нагнав ушедшего далеко вперед старика, он спросил:
– Что ты понял, мастер Ши-Фу? Я совсем запутался!
– Можешь вспомнить, – вместо ответа задал вопрос монах, перебравшись через поваленную колонну, – какая обстановка была тут, когда вы с юным Ляо пришли?
– Ну-у, – Жу Пень перекатился через препятствие, стянул с головы пропотевшую косынку и поскреб затылок. – Здесь, значится, было много этих, ну, каменных штук…
– Саркофагов?
– Точно, сафрокаков! На них стояли ящики, инструменты… и одежда! Тоже всякая разная. Да даже броня была, совсем как у воинов из охраны дома Кайсин. Синяя такая… Вот же глупый Жу Пень! И почему я сразу не понял, что это оно?!
– Ты не мог знать наверняка, не кори себя, – сказал Ши-Фу. – Все это очень странно. Запутанно, но и будто бы очевидно. Хм-хм.
Они остановились в конце зала, где имелся один выход в виде еще одной каменной арки. Оттуда потягивало прохладой. Ветер приносил запахи дождя и чего-то приятного. Вкусного. Желанного.
Это были ароматы свежей выпечки!
В животе Жу Пеня что-то отчаянно забурлило.
– Расскажи мне, мастер. Я что, зря,
