Стольников выбросил вперед левую руку и почувствовал, как пальцы, разведенные веером, мгновенно испачкались чем-то липким и густым. С разбитыми глазными яблоками, пятясь и отчаянно крича, солдат шагал назад, выронив нож.
– Херово воюешь, салага! – рявкнул Стольников, выдергивая «кольт» из-за пояса изувеченного «грузина».
Он вскинул руку и нажал на спуск. Пуля пробила бойцу лоб, разломала затылок, и тот замертво повалился на траву. Еще некоторое время солдат скользил вниз, как по снегу, а потом уткнулся головой в камень и замер.
Стольников швырнул в сторону разряженный пистолет и на бегу передернул затвор «кольта». Велико было искушение поднять винтовку врага, но Саша знал, что это займет несколько секунд, которые после окажутся решающими.
Из-за укрытия появился коренастый чеченец с кривым носом. Он не сомневался в том, что разведчик не собирается углубляться в «зеленку», а намерен и дальше двигаться по краю обрыва.
В том, что это чеченец, майор не сомневался. Он слишком много времени пробыл на Северном Кавказе и с первого мимолетного взгляда мог угадать ингуша, осетина или кабардинца.
– Стоять!.. – скомандовал боец Ибрагимова, к немалому удивлению Стольникова.
Майор поднял глаза и рассмотрел свернутый в давних схватках нос.
«Слева били», – понял Саша, не стреляя, поднырнул под руку противника и сильно ударил справа.
Раздался смачный хруст. Когда боец падал, было хорошо видно, что его нос теперь свернут влево. Стольников перепрыгнул через противника, опустил пистолет и нажал на спуск.
Слева на поляну выскочили двое. Даже не поворачивая голову в их сторону, Саша свернул к обрыву, выбросил руку, и «кольт» трижды дернулся в ней.
Солдат лет двадцати прогнулся под пулей всем телом. Он хватал руками ветви, ломал их и заваливался под дерево. Второй несколько раз скакнул, как кенгуру, упал и, дико крича, схватился за простреленную ногу.
В этот момент выстрел из леса нашел свою цель. Саша узнал «Винторез» по характерному, едва слышному хлопку. Пуля, выпущенная именно из этой винтовки, насквозь пробила плечо майора. Не задев кости, она разорвала плоть и выбила из выходного отверстия короткую струйку крови.
Это было второе ранение руки за последнюю четверть часа. Глядя на ручей, льющийся между пальцев, Стольников пошевелил ими и поморщился от боли. Ранение не смертельное, но сейчас, во время бегства, когда зашкаливает пульс и артериальное давление, можно потерять всю кровь.
Он сжал рану пальцами и вскрикнул от боли. Мышца послушно собралась. Входное и выходное отверстия находились друг против друга. Майор едва не потерял сознание и сейчас пытался хоть как-то отвлечься, не допустить обморока.
– Сволочь!.. – сжав зубы так, что они скрипнули, прокричал Стольников, встал боком и дважды выстрелил.
Ему полегчало. Туман отступил, фиолетовые круги перед глазами рассеялись.
Но Стольников оказался на краю пропасти в прямом и переносном смысле. Теперь за его спиной своих для людей в грузинской форме уже не было. Раздался грохот выстрелов, и Саша повалился на землю, чтобы пули не сбили его с уступа. Он старался угодить между корнями дерева и краем обрыва. Так оно и вышло.
Пули не могли пробить насквозь дерево и камни. Они с визгом рикошетили от гранита и пролетали рядом со Стольниковым. Каждая из них могла угодить в цель.
Поняв маневр разведчика, его противники, находившиеся в «зеленке», ускорились, а те, что на время отступили, появились из укрытий. Обе группы открыли огонь по майору, прячущемуся в каменном кармане.
Саша изредка выбрасывал руку, отвечал им и тут же снова прижимался к земле. Наконец-то появилась возможность перетянуть раны. Он вынул из кармана индивидуальный пакет, зубами разорвал его, достал бинт, туго перетянул плечо и предплечье и сразу ощутил неудобство.
«Пройдет, – подумал майор. – Как только повязка пропитается кровью, все наладится».
Он снова считал вслух патроны. Когда их осталось в «кольте» пять, Стольников решил так: с последним выстрелом он прыгнет вниз и попробует руками и ногами зацепиться за выступы в скале. Под ним есть площадка шириной в полметра, длиной в метр. Кривая, с наклоном, но все-таки площадка. Другой нет.
Это был последний патрон в магазине его пистолета. Затвор отскочил назад и замер в этом инвалидном положении, демонстрируя полную недееспособность. Но сам выстрел был точен.
Пуля, вылетевшая из ствола «кольта», ударила в лоб бойца и вышибла из его затылка пригоршню костей и густую липкую жижу. Теперь, когда разгоряченные погоней мозги стекали по спине солдата, продолжающего стоять, Стольников отшвырнул пистолет, ставший уже ненужным.
Он был уверен в том, что не выйдет из этого укрытия живым. Впервые в жизни в нем шевельнулась мысль о полной безысходности.
Ему теперь оставалось прыгнуть с такой высоты, что парашют, если бы он у майора был, запросто успел бы раскрыться. Оттягивать этот момент Стольникову резона не было. Через минуту перед ним образуется кольцо из полусотни людей в грузинской форме.
Враги, которые приближались к нему, уже не торопились. Исход для них был очевиден и однозначен. Саша откатился назад, мгновение лежал без движения, а потом перевернулся на бок и свалился с уступа. Ошеломленные люди Ибрагимова еще некоторое время стояли, не веря своим глазам, а потом подошли к обрыву, тесня друг друга.
Несмотря на боль, Саша едва не рассмеялся. Ему еще ни разу не приходилось бывать в таком глупом положении. Он лежал на площадке, прижавшись к ней животом, а ноги его висели над бездной.
Полет длился не больше секунды. Окажись эта площадка нежданной, из него выбило бы дух. Он задохнулся бы, а после свалился бы кулем вниз, пытаясь наполнить воздухом легкие. Но Стольников заранее знал, что с ним случится. Напрягшись и выставив перед собой руки, он мягко и упруго рухнул на камень, выступающий из скалы.
«Надолго ли я продлил себе жизнь? – пронеслось в его голове. – На минуту?»
Все происходящее казалось ему нереальным. Все органы чувств за исключением слуха у него словно отключились. Но Саша уловил только те звуки, которые казались ему важными: клацанье затвора и тяжелое дыхание человека, наводящего ствол на цель.
В потрясенной голове спасительным маяком высвечивалась только одна мысль: ему нужно срочно оказаться в безопасном месте. Но кто не мечтает об этом за секунду до смерти?..
Подняв голову, майор с изумлением увидел слева от себя отверстие, зиявшее в отвесной стене. Саша назвал бы его входом в пещеру, когда бы оно не было таким узким, не шире форточки.
Майор поднял голову. Над ним стоял, держа его в прицеле М16, кто-то из офицеров Ибрагимова.
