Несмотря на сложность ситуации, Денис не удержался от улыбки. Но упоминание Егора о своей подруге дало его мыслям новое направление. Вначале он подумал о родителях. Первой мыслью было поехать к ним в область. Но затем решительно отмахнул этот вариант. Там его будут ждать в первую очередь. А вот Кристина!.. Он раскрыл паспорт и вытащил из-за обложки бумажку с телефоном.
— Дай трубку.
Набрав номер, Денис почувствовал, как взволновано дернулось сердце.
— Здравствуйте, барышня! Это вас беспокоит помощник красивых проводниц и истопник вагонных печек. Но желательно только на летнее время.
Конечно, Кристина его узнала. По ее голосу он понял, что она ему искренне рада, а возможно, и ждала этого звонка.
— Я уже не проводница! — засмеялась она в ответ. — Но от помощника не откажусь.
Почувствовав свою вину, Денис тоскливо вздохнул:
— Из-за меня?
— А то из-за кого же? Мы тогда как только на вокзал приехали, так там сразу по всем вагонам пошли. Твою фотографию показывали. А эти, из того купе, что с помощником депутата ехали, сразу тебя опознали. Ну тут и началось! Не знаю, чего ты там натворил, но столько полиции в одном месте я еще ни разу не видела. Но ты не расстраивайся, я давно уже уволиться хотела. Не работа, а одна нервотрепка! Так что не бери близко к сердцу. Кстати, ты, часом, не террорист?
— Нет. Я и сам еще не знаю, кем меня сделали. — Немного поколебавшись, Денис все же решился и спросил: — Кристина, можно я к тебе приеду?
Он почувствовал, как она напряглась.
Промолчав не меньше минуты, Кристина решила вновь свести все на шутку:
— А ты точно не расчленитель, не маньяк и не душегуб?
— Точно. Есть такие, которых я бы хотел разобрать на запчасти, но тебя среди них нет.
— Тогда запиши адрес.
— Говори, запомню.
Кристина жила в районе метро «Дыбенко», и о том, чтобы отправиться к ней пешком, не могло быть и речи.
Удалив из трубки Егора ее номер, Денис пошарил в пиджаке и, не найдя ничего, напоминающего деньги, попросил:
— Дай хоть на метро!
Егор демонстративно вывернул карманы и в свою очередь справился:
— А чего у Елкина не возьмешь?
Денис не сдержался от удивленного возгласа:
— Саня здесь?!
Он был уверен, что Елкин в Москве, продолжает сдавать себя в аренду для экспериментов.
— Я его днем сегодня не раз видел, а к вечеру он исчез куда-то. Слушай, Денис, и вправду, чего за тобой так резво гоняются? Мне-то можешь сказать.
— Не знаю, Егор. Честное слово, не знаю. Поверишь, даже самому интересно. — Он развел руками. — Но пока не в курсе.
— Как знаешь. Мы с Цезарем пойдем. Я так понял, что ты уже пристроился? А вон и дружок твой идет. Чего-то он как собака побитая. За тобой, наверное, скучает. — Егор хохотнул на прощанье и потянул Цезаря сквозь кусты.
Саня и впрямь был сродни выдворенному на улицу псу. Поникший, ссутулившийся, он шел, задумчиво глядя себе под ноги, и едва не споткнулся о перегородившего ему путь Цезаря. Егор что-то сказал ему на ухо и кивнул в сторону Дениса, прятавшегося в кустах. Денис ожидал, что Саня сейчас обрадуется, удивится и бросится к нему, но у Сани на лице отобразился испуг, затем он выдавил вымученную улыбку и подошел к закачавшимся веткам сирени.
— Здорово, дружище, — шепнул Денис. У него было ощущение, что они с Саней не виделись не меньше месяца.
— Привет, Дэн.
— А ты чего так рано из Сколково вернулся?
— Да так… не понравилось.
— Надеюсь, это не из-за меня?
— Ну что ты! Вообще-то, когда ты исчез, шуму много было. Меня тоже, конечно, поспрашивали, потом отстали. А что там одному делать? Вот я и уехал.
Денис прекрасно знал своего друга. И сейчас его не покидало ощущение, что Саня чего-то недоговаривает.
— А ты не знаешь, из-за чего шум? Не из-за выбитого окна, надеюсь?
— Нет. Еврей тот, Иван Степанович, что-то орал про то, будто ты какую-то его программу сорвал. Да ничего особенного, пошумели и забыли.
— Ничего себе забыли! Еще как ищут!
— Правда? Я ничего не знаю. — Саня затравленно оглянулся и спросил: — А что там с тобой делали? Ну, в Сколково?
— Не помню. Я под наркозом был.
— Да? Ну да ладно, чего ты тут прячешься? Пошли домой.
Денис недоверчиво посмотрел Сане в лицо. Неужели он ничего не знает о засаде или о том, что находится в розыске? Он не стал ничего объяснять и беззаботно ответил:
— Нет. У меня сейчас свидание. Переоденусь и поеду.
— Правда? А кто такая? Я ее знаю? Где живет?
— Нет, не знаешь.
— Денис, возьми и меня! Может, у нее подруга есть?
— Нет, Санек, не возьму. Здесь мне помощник не нужен. А вот деньжат я бы у тебя перехватил. Ты как, не богат? Деньжат дашь?
— Да-да, конечно. — Саня суетливо полез в карман и ткнул в руку Денису скомканную жменю купюр.
— Зачем так много?
— Ничего-ничего, бери! Я расчетные получил в части. У меня есть. А ты когда за расчетом собираешься? Морозов про тебя спрашивал.
Денис уже и забыть успел, что за ним в части долг. События последних дней выбили его из колеи, напрочь переключив на размышления об осажденном Кенигсберге вместо мыслей о расчете и обходном листе.
— Попозже. Завтра с утра в Национальную библиотеку на Невском собираюсь. Я там записан. Хочу кое-какую литературу полистать. А дальше видно будет.
— Да? Я тогда пойду. Удачи тебе.
Денис удивленно посмотрел в спину удаляющемуся Сане. Что с ним? Таким он его еще не видел. Всякое случалось — и ссорились, и не разговаривать могли друг с другом несколько дней. Но все это было не то. А сейчас Саня будто сторонился его. Обычно они всё говорили друг другу в лоб, а тут и невооруженным глазом было видно, что Саня затаил на него обиду и упорно о чем-то молчал.
Денис пожал плечами, вспомнил о Кристине и улыбнулся. Хотя бы здесь его не послали! А раз так, то надо собираться, пока еще ходит метро.
Воспоминания как листы бумаги. Ложась друг на друга, они застилают еще острые и свежие события, превращая их в историю. И спрашиваешь себя: «Какой еще к черту Кенигсберг? Ну было чего-то! Так ведь прошло!»
А все потому, что свалился сверху следующий лист. А на этом листе лежали еще свежие воспоминания, пахнущие прохладным ароматом духов далекой Франции. И ночь пролетела как один миг, оставив в теле приятную усталость и вкус ее помады на губах.
Кристина стоит в дверях в одном пеньюаре и держит в руках поднос с дымящимся кофе.
— Мы еще с тобой увидимся? — задает она наивный вопрос с подвохом.
Денис щурится на падающее через окно солнце, как разомлевший от сметаны кот.
«А может, жениться?» — исподволь всплывают крамольные мысли.
