Алван ехидно усмехнулся:
— Они оскорбили себя сами! Завтра утром над ними будет смеяться вся Степь: Илар, сын Аццага так торопился выдать за меня свою дочь, что забыл поинтересоваться, когда у нее дни очищения! В общем, на рассвете возле ее юрты вывесят не кошму Первой Ночи, а алую ленту Воздержания…
Лайш-ири тихонько захихикала:
— Представляю себе лицо ее отца…
— А я — лицо орс-алуга… — усмехнулся Алван. И, увидев, что Дайана не поняла причины его ехидства, добавил: — Илар, сын Аццага — племянник умершего на днях Кирто, сына Ватана. Если бы не несчастный случай, этот алуг мог стать орс-алугом…
— И у вас интриги… — понимающе протянула девушка. Потом плавно поднялась, и, покачивая бедрами, отошла в дальний конец юрты: — Что будет пить мой повелитель?
— Пить я не хочу… Есть — тоже… Песен за три дня и две ночи я наслушался на год вперед… — улыбнулся Алван. — Поэтому вернись ко мне: я жажду твоих ласк…
Лайш-ири оставила в покое мех с кумысом, медленно повернулась лицом к хозяину, и, выгнув бровь, удивленно поинтересовалась:
— А что, Дайриза, дочь Цертоя и Жальиз, дочь Максуна не смогли затушить огонь твоего желания?
Вождь вождей похлопал ладонью по кошме, и, дождавшись, пока адгеш-юли опустится на указанное место, зарылся носом в ее волосы:
— Нежность и ласку я оставил для тебя…
…На рассвете следующего дня, ввалившись в Высокую юрту, Алван наткнулся на укоризненный взгляд восседающего на Зеленой кошме эрдэгэ:
— Вождь вождей! Если ты хочешь, чтобы твоя наложница радовала тебя еще не один год, то думать надо головой, а не сердцем! Потерпи всего четыре дня — и она будет греть твою душу и тело каждую ночь…
— Если с ней что-нибудь случится, я… — начал, было, берз, и тут же затих, увидев, что на губах Гогнара, сына Алоя зазмеилась кривая улыбка.
— Да, ты сможешь за нее отомстить. Если найдешь того, кто приказал ее отравить. А потом оплачешь… Но ведь это ее не вернет!
Представив себе печать Тьмы на лице своей адгеш-юли, Алван скрипнул зубами, и, изо всех сил сжав пальцы на рукояти Гюрзы, еле слышно пробормотал:
— Ты прав… Я не подумал… Эту ночь я проведу со своей Первой женой…
— …и постараешься сделать так, чтобы она стонала намного дольше, чем стонет твоя наложница… — без тени улыбки на лице подсказал белолицый лайши.
«Это будет нелегко…» — вспомнив дряблые телеса внучки орс-алуга, угрюмо подумал Алван. Потом подумал о Дайане, и утвердительно кивнул: — Постараюсь…
— Ойра! — склонил голову Гогнар, сын Алоя. Потом отхлебнул глоток вина из стоящей рядом с ним пиалы и улыбнулся: — Кстати, по Стойбищу уже поползли слухи, что ты сегодня ночью называл свою наложницу Ханишей…
Алван аж поперхнулся:
— Что?
— То самое! Пока твои жены грызутся между собой, им будет не до Дайаны…
Северянин был прав! И берз, подумав, смог спросить только одно:
— А… как к этому отнесется орс-алуг?
— Нормально… — буркнул эрдэгэ, сделал еще один глоток вина, и, поставив пиалу на кошму, вытер рукавом подбородок. — Да, чуть не забыл: к часу Орла тебе надо быть у него. Он назначил еще один Большой Хэйвар…
— Ты знаешь, о чем он собирается говорить? — догадываясь, каким будет ответ, поинтересовался берз.
— Да. Он хочет помочь тебе утвердиться в глазах остальных. Поэтому тебе надо подготовиться…
…Перестав кружиться на месте, Шакраз, сын Арама вдруг вскинул над головой свой посох, закатил глаза и затрясся, как ковыль на ветру. По его перекошенному лицу покатились капельки пота, а на тощей шее, покрытой желтыми пятнами, жуткими красно-синими червями вздулись вены. Несколько мгновений полной неподвижности — и Голос Отца Ерзидов исторг из легких такой жуткий вой, что у Алвана перепуганно заколотилось сердце. Еще один вопль, на этот раз воинственный — и Алвану захотелось вскочить на ноги, выхватить Гюрзу и ринуться на врага…
«Травы, брошенные в очаг, заставят вас реагировать на происходящее во много раз острее, чем обычно…» — мысленно повторил берз слова своего эрдэгэ и попробовал успокоиться. Не тут-то было — сладковатый запах из очага и рокот бубнов, терзаемых учениками орс-алуга, горячили кровь и кружили голову во много раз сильнее, чем самое крепкое вино.
«Он начнет говорить только тогда, когда поймет, что вы готовы…» — предсказывал белолицый лайши. — «То есть когда у каждого из вас заблестят глаза, покраснеет лицо и шея, а губы пересохнут, словно от сильнейшей жажды…»
— Слышу!!! — низкий и неожиданно гулкий голос верховного шамана ударил по ушам, как близкий раскат грома. — Слышу голос Отца Ерзидов!!! Он… смеется… В этом смехе — безумие битвы… упоение кровью… блеск стали… предвкушение Великих Побед…
Бубны зарокотали чуточку тише, но раза в два быстрее.
— Вижу!!! — распахнув глаза и уставившись на вождей красными, как кровь, глазами, после небольшой паузы еще громче взвыл орс-алуг. — Вижу взгляд Отца Ерзидов!!! В этом взгляде — тучные стада коней, пасущиеся вокруг наших стойбищ… горы оружия, сваленные рядом с юртами наших вождей… бесконечные вереницы прекраснейших женщин севера, бредущих по бескрайней степи…
— Чую!!! — потянув носом и раздув ноздри так, как будто действительно что-то чуял, завопил Шакраз на пределе своих сил. — Чую запах крови наших врагов… запах пожарищ… смрад горелого мяса…
«Вы будете видеть все то, что он говорит… Ваши руки будут стискивать рукояти сабель, глаза будут искать врага, а сердца — рваться из груди в предвкушении битвы… Боль… Только острая боль сможет снять с тебя это наваждение…»
Гнутый гвоздь, предусмотрительно зажатый в левом кулаке, впился в середину ладони, и через мгновение Алван, наконец, смог расслабить сжатые до предела челюсти…
«Горделиво кивни. Спокойно. Как будто все идет так, как ты и предполагал. Потом встань на ноги, выхвати саблю и издай воинственный клич. Только при этом обязательно смотри в глаза орс-алуга…»
Кивнул. Медленно встал. Поймал удивленный взгляд верховного шамана. И, выхватив Гюрзу, заорал:
— Алла-а-а!!!
— Алла-а-а!!! — мигом оказавшись на ногах, заорали остальные…
…Орс-алуг повернул ситуацию в нужном ему направлении без особого труда — раскинул руки в стороны, как парящий орел, вытаращил глаза, и, уперевшись взглядом в грудь Алвана, упал на колени:
— Ты!!! Ты поведешь нас к победам! Ты распахнешь для нас ворота каменных стойбищ севера!! Ты бросишь к нашим ногам бескрайние леса, полноводные реки и заснеженные горы!!! О-о-о!!! Над твоим челом знак!!! Оскаленная пасть Дэзири-шо!!! На колени!!! Все падайте на колени!!!
