Ничего на это не отвечая, я неспешно тянул свой бурбон и мрачно размышлял о том, сколько всяческих миниатюрных микрофонов могли запрятать специалисты в эту мою новенькую амуницию. Да и у Стефана, наверное, ничуть не меньше её во всяческих местах понатыкано, если только он сам не является крупным специалистом по налаживанию подслушивающей этой технологии.
А что касается самого бара, то тут и подглядывающие устройства имеются. И вполне официально.
— Итак, я слушаю тебя, Тед! — Стефан, наконец-таки, допил свой джин и внимательно на меня посмотрел. — Ты можешь в подробности описать это место.
— Это интересует тебя как мужа или как учёного? — с почти неприкрытой иронией поинтересовался я. — Если, как мужа, то могу сообщить, что у нас там была одна просто изумительная ночь на пляже! Ты даже представить себе не можешь столь волшебной ночи, Стефан! И я тоже не мог… ранее…
Я замолчал, потому что горло вдруг сжало так, что, казалось, ещё мгновение и не выдержу, разрыдаюсь навзрыд. Как мог я покинуть Снежану после такой ночи, как посмел?!
Уму непостижимо!
— Ты можешь описать мне эту ночь?
Голос у Стефана остался прежним, ровным и совершенно спокойным, словно я сейчас о каком-то невинном пустячке сообщил, а не о том, что на пляже с женой его мило развлекался. Вот что значит, настоящий учёный сухарь!
— А знаешь, — проговорил я, откинувшись на спинку стула, — прежде, чем я хоть что-либо тебе расскажу, сам хочу кое-что от тебя услышать! К примеру, как вы, учёные, представляете себе это странное место? Это другая планета? Другое измерение? Или ещё что-либо, скорее сказочное, нежели научное?
Стефан ответил не сразу. Некоторое время лишь рассеянно вертел в руках опустевший стакан, потом, вздохнув, поставил его на стол.
— Между наукой и сказкой не столь уж большое расстояние, — вздохнув, проговорил он. — Во всяком случае, оно куда меньше, нежели люди себе это обычно представляют.
«Ну, пошёл петлять! — с досадой подумалось мне. — Не знаешь, так прямо и скажи!».
В это время я увидел Мери, неспешно приближающуюся к нам по неширокому проходу между двумя рядами столиков. Сейчас на девушке были синие брючки, плотно обтягивающие нижнюю часть тела и какой-то излишне широкий и даже почти бесформенный свитер. Впрочем, и брючки, и свитер нисколько не портили впечатления, наоборот даже, они просто идеально подходили к миловидному личику Мери и её пегим волосам, топорщившимся во все стороны.
— Приветик, милый! — проворковала она, наклоняясь и целуя меня в висок. — О, да вы, оказывается, полковник!
— Сам удивляюсь! — не слишком любезно буркнул я. — Впрочем, для тебя я по-прежнему Тед, и только на «ты»! Договорились?
— Договорились! — Мери некоторое время внимательно смотрела на меня, потом перевела взгляд на насупившегося Стефана. — Я, наверное, помешала?
— Ни вот сколечко даже!
Я пододвинул Мери стул, но она так и осталась стоять, искоса поглядывая на Стефана.
— Тебе что-нибудь заказать? — спросил я.
— Я сама закажу! — Мери направилась было к стойке, но почти сразу же обернулась. — Тебе тоже взять что-нибудь, Тед?
— Бурбон, — сказал я. — Но не двойной. Хватит с меня двойных!
В это время Стефан поднялся.
— Пойду я, — проговорил он, неловко покашливая. — Не буду вам мешать. До свидания, Тед!
— Пока! — Не вставая, я пожал его протянутую руку и ощутив вдруг в своей ладони сложенный в несколько раз бумажный листок. — Встретимся ещё!
— Даже не сомневаюсь в этом!
Повернувшись, Стефан быстро зашагал в сторону выхода. А с противоположной стороны к столику уже приближалась Мери, держа в правой руке стакан с бурбоном, в левой же — высокий узкий бокал с какой-то розоватой смесью.
— Ушёл? — спросила она, хоть это и так было очевидно.
Мери поставила стакан передо мной, сама же уселась на место Стефана и тотчас же принялась смаковать свой коктейль через соломинку.
— Что, никак не уймётся? Опять приходил отношения выяснять?
— Да вроде того! — сказал я, незаметно опуская в карман полученное послание. — А ты сейчас как, на работе или снова выходной у тебя?
— Извини, Тед! — проговорила, вернее, прошептала Мери, глядя куда-то себе под ноги. — Я тебе вчера… ну, солгала, что ли… Пошутила, короче! Я в этой забегаловке вообще не работаю… извини ещё раз!..
— Да ладно, мне какая разница! — я отхлебнул из стакана и вновь нащупал кончиками пальцев сложенный бумажный листок в кармане. Потом встал. — Я скоро вернусь!
— Куда ты? — обеспокоенно проговорила Мери.
— Туда и обратно!
Кивком головы я указал в сторону матово-стеклянной двери с нарисованным на ней мужским силуэтом в шляпе.
В туалете я зашёл в первую же попавшуюся кабинку (уж там, наверное, видеокамер не успели ещё нацеплять!), для начала справил кое-какие дела, потом вытащил записку и внимательно её прочёл. После чего перечитал повторно и, разорвав на мелкие клочки, бросил в унитаз, спустив, вслед за этим, воду. Не спеша подошёл к умывальнику…
«Интересное послание, ничего не скажешь! Другой вопрос, насколько ему можно доверять?»
Когда я вновь вернулся к столику, Мери смаковала уже какую-то лимонно-оранжевую жидкость, а на моей стороне столика возвышался очередной стакан с бурбоном. Двойным.
Ну что ж, двойным, так двойным! Пусть будет двойной…
— И какие у нас дальнейшие планы, милый? — томным воркующим голоском прошептала Мери, когда я вновь уселся за столик и придвинул к себе стакан. — Может, к тебе сейчас?
Вот так, сразу, быка за рога! Торопится, девочка, не знаю, правда, с чего бы ей так торопиться?
— Ты извини, зайка! — Я сделал глоток, потом весьма артистически изобразил самое натуральное смущение. — Просто у меня… — Тут я взглянул на часы и торопливо добавил: — В общем, дела у меня сейчас неотложные. Опаздываю уже…
— А когда освободишься? — почти жалобно проговорила Мери. — Скоро?
— Скоро? — я задумался, вернее, сделал такой задумчивый вид. — Нет, не думаю! Ты знаешь что, ты сюда подгребай вечерком! Часиков этак в восемь. Тут и встретимся… ну, и о дальнейших наших планах потолкуем!
Я быстренько допил бурбон и встал. Потом положил на край стола несколько смятых купюр.
— Ну, всё, зайка! До вечера!
И для большей убедительности смачно чмокнул Мери в капризно надутые губки.
Всё то время, пока шёл к выходу, я собственным затылком ощущал на себе взгляд Мери: очень внимательный и настороженный какой-то. И ещё чей-то весьма недоброжелательный взгляд упорно буравил мой затылок, или это нервишки у новоиспечённого полковника так расшалились?
* * *
Направился я, разумеется, в сторону дома, и это нисколько не выглядело подозрительным. Потом, оказавшись в квартире, самым первым делом стянул с себя всю эту праздничную амуницию и облачился затем в спортивные брюки и куртку, решив, что уж их-то вряд ли подслушивающими устройствами снабжать будут. Подумал немного и натянул поверх этих брюк ещё одни, поплотнее и попросторнее.
Не помешают…
Так, теперь обувь!
Высокие армейские кожаные ботинки должны были подойти. Не слишком, правда, разношенные они, почти новенькие, да и великоваты мне чуток, как бы мозоли не натереть. Впрочем, ежели по два носка да на каждую ногу…
Тогда сойдёт!
Куртку я выбрал ту, кожаную, очутившуюся в моём шкафу неизвестно каким образом. Подарком от мистера Смита…
Ну, что ж, спасибо! Грех не попользоваться, хоть в ней, наверное, аж зашкаливает от встроенных жучков.
Оружие?
Оба моих подарочных кинжала (британский и немецкий) остались где-то там, на жёлтом песочке (или в оранжевых джунглях, не помню!) Пришлось взять складной охотничий нож и, конечно же, револьвер. Именной «кольт-питон» из нержавеющей стали, мощный, шестизарядный, с патронами калибра 0,357дюйма «Магнум», который столько времени безо всякой пользы в нижнем ящике письменного стола валялся. Патроны в нескольких картонных коробках хранились там же, и я, стараясь сделать всё это как можно более незаметно для многочисленных камер, просто вытащил из письменного стола нижний ящик, а затем всё его содержимое вывалил в рюкзак. Певать, что там, вместе с оружием куча всякого канцелярского хлама оказалась, потом разберу.
