мёртвого тела собственными глазами. И похер на то, что его уже могли забрать из Конкура, как прежде забрали тела Бума, Эффекта и Парагриппа. Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать: кто не спрятался, я не виновата! Пока лично не удостоверюсь – не успокоюсь! Может с другими подобное и прокатывает, но не со мной! Я, знаете ли, хреново слушаю бредни и совсем не слушаюсь никого, кроме себя единственной! Хрен вас всех подери!.. Куда там она свалилась?! С этого хренова обрыва?! Сейчас я его переверну с ног на голову! Да здесь ни единого сантиметра неизученного мной не останется! Хер вам всем, а не сдавшаяся я!
Было очевидно, что Отмороженной не повезло так же как мне зацепиться за что-нибудь толковое и остаться висеть на склоне. Она, без сомнений, вместе с лавиной укатилась в долину… Я, конечно же, пришла к выводу, что это очень-очень… Херово. В таком миксере и вправду едва ли возможно выжить. Но эта дура ведь Неуязвимая, не так ли? Так что пусть только попробует сдохнуть без получения у меня официального разрешения на то – реинкарнирую и собственноручно прикончу к фигам, так чтобы никакого повторного шанса на реинкарнацию не осталось! Не в мою смену, дорогие мои, вам копыта отбрасывать! Не в мою смену!
Я быстро передвигалась, но с поломанного склона мне удалось спуститься лишь с наступлением сумерек. Однако я не собиралась останавливаться всего лишь из-за каких-то там сумерек. Решила, что остановлюсь только после того, как станет совсем темно для того, чтобы долину возможно было осмотреть с особым пристрастием. Таким образом я прошла ещё минут сорок, прежде чем поняла, что двигаться дальше нет смысла – в такой темени можно было запросто наступить на Отмороженную и после с лёгкостью пройти мимо даже не обратив внимания на её жалкий писк. Вдоль границы зыбучих песков росли сплошные сосны, так что мне пришлось углубиться на пятьсот метров в лес, чтобы найти пригодное для лазанья дерево – старый клён. Если бы я знала, что Отмороженная тогда лежала всего в одной мили от меня, я бы не сошла с маршрута, но я не знала…
Забравшись на дерево, я пристегнулась к ветке своим спасительно длинным ремнем и только в этот момент поняла, как сильно я устала: всё тело гудело, нос и горло всё ещё сушило из-за песчаной пыли, глаза побаливали, а ещё эти назойливые мысли о том, что эхо всё-таки произнесло буквы “Д” и “К”. Я не заметила, как отключилась, как после полуночи лунный свет залил всю долину, как беспробудно проспала до глубокого утра… И как Отмороженная с утра пораньше прошагала вдоль границы зыбучих песков, всего в пятистах метрах от меня. Зато я неплохо выспалась. Так что во всём есть свои плюсы.
Глава 29.
День 7.
Тринидад.
Я позавтракала жаренной куропаткой из полиэтиленового пакета и выпила воды, над поиском которой мне нужно было уже начинать серьёзно задумываться. Ела я на ходу, так что на ходу же отыскала две стрелы – едва уловимо торчали наконечниками из песков. Даже не знаю, как я смогла их разглядеть среди прочего лесного мусора, вынесенного в долину лавиной. Впрочем, достать их было непросто. Я только час потратила на то, чтобы по очереди выковырять их из-под песка при помощи самой длинной из имеющихся в округе веток. Зато я была щедро вознаграждена за свои старания: теперь у меня было целых пять стрел. Хотя, не совсем уж целых… У одной стрелы слегка погнулся наконечник, ну да не критически.
Я уже вставляла поврежденную стрелу в колчан, когда выпрямившись невольно поморщилась от внезапного покалывания в икре правой ноги. Сначала я решила, что пока я, сидя на корточках, выуживала стрелы из песка, одна нога просто замлела чуть больше второй, но покалывание показалось мне странным, так что я решила проверить. И хорошо, что решила. Задрав штанину, я поняла, что в мою голень сбоку впился мраморный клещ.
Мраморные клещи – неприятные твари. Это если выражаться мягко. Подцепить их можно только в песках, а выдернуть их из-под кожи возможно только при помощи кровопускания, что ещё менее приятно, то есть больно плюс отвратительно.
Для начала я отошла чуть дальше от границы песков, чтобы поудобнее разместиться под раскидистым кедром с широким стволом. Затем обработала наконечник стрелы йодом, после чего нащупала на голени уже успевший образоваться лимфоузел, в котором засел паразит. Именно этот лимфоузел и нужно вспороть. Чем дольше паразит находится в организме, тем больше растёт от объёмов выпитой крови. Если его не остановить, через трое суток после попадания в тело он лопнет под кожей, после чего на новых местах образуется ещё несколько лимфоузлов – потомство паразита. Судя по размеру моего лимфоузла, клещ проник мне под кожу менее суток назад, так что гипотетически его ещё можно было вытащить без большой потери крови.
До предела сжав зубы, я начала производить надрез. Кровь бордовой струйкой начала вытекать из раны, но паразит вылезать не хотел. Пришлось надавить на лимфоузел и – бинго! – бледная тварь наподобие паука вывалилась на землю. Я сразу же раздавила его наконечником стрелы – благо клещи не из быстроногих тварей.
Кровь, как обычно после мраморного клеща, не желала сворачиваться быстро, так что пришлось обрабатывать рану йодом прямо поверх кровотечения. Дальше я наложила на голень повязку из бинта, но она мгновенно пропиталась кровью. Шить такой маленький надрез не хотелось: на моём теле и без того уже слишком много шрамов, в том числе от стеганых швов, да и времени на причинение себе дополнительной боли выделять тоже не хотелось. В итоге замотав голень потуже, я спрятала рану под штаниной и даже не хромая вернулась к границе зыбучих песков. В конце концов, я всё ещё не отыскала Отмороженную, так что рассиживаться времени не было.
Я продолжила поиски стараясь не думать о том, что эхо вложило в мои уши буквы “Д” и “К”. Да, я действительно это услышала, но я не хотела думать об этом. Потому что это неописуемо – вести список из несуществующих, придуманных лично тобой имён, за которыми скрываются личности, жизни, истории, и слышать, как твою выдумку, смешанную с чьей-то реальностью, разносит эхо…
Я нашла. Доказательства того, что Джекки выжила. Долгий след через пески – она ползла по-пластунски, таким образом распределяя вес
