рост, — сказал я, чувствуя, как мана покидает тело.
Трава возле ладони зашевелилась и быстро пошла в рост, пока не стала высотой с меня. Почувствовав приступ раздражения я отмахнулся от надписи.
Вы обрели понимание заклинания Буйный рост:39 из 100
Солнце еще не встало, но небо на востоке окрасилось всеми оттенками желтого, перетекая от яркой позолоченной полоски у горизонта в едва различимый мутный буро-палевый. Я отряхнулся от налипших комьев грязи и потопал в деревню. Надо бы наведаться в хижину волхва.
Жилище выглядело древним, хотя ему никак не могло быть больше двадцать лет. Дверь посерела и рассохлась, но на всей ее поверхности виднелись небольшие сучки с зелеными листьями. Как и ожидалось, просто так проникнуть внутрь не получилось. Я стал размером с толстую мышь и попытался протиснуться сквозь щель, но невидимая сила упорно выталкивал меня обратно.
Дверь с ростками навела меня на одну мысль. Я прикоснулся к дереву возле щели, используя Буйный рост. Высохшая древесина поддавалась неохотно, но исчерпав всю ману, я добился того, что щель расширилась, ведь дерево выгнулось, образуя побег.
Передохнув, я вновь занялся преобразованием хижины. Небольшой побег превратился в ветку, нырнувшую в землю. Через час в стене образовалась дыра, а кусок доски пустил корни и обзавелся небольшой шапкой листьев. Сработает ли?
Я попытался протиснуться внутрь.
— Чево творишь,? — сзади раздался голос, сухо и скрипучий, как ломающейся дерево. — Ты чаво из леса выперся и пакостишь!? — волхв скрестил руки на груди.
Облик старика меня не впечатлил. Сухой сморчок ростом всего на две головы выше меня. Одет в драные штаны и серый плащ. На голой груди болтается амулет из клыков. Крючковатый нос делал его похожим на хищную птицу, а золотистые круглые глаза только усиливали сходство.
— Учиться хочу, — я тоже скрестил руки на груди.
— Ты!? — вытаращил глаза волхв. — Говоришь!? Гляди якое чудо!
— Мне бы книгу по природной магии, — сказал я, наступая на старика.
— Так нет их, — с интересом прищурился он. — А кто ты таков? Веет от тебя землей сырой и травой, но рогат, как черт, неужто альвов очередная выдумка?
— Ясно, помощи тут ждать не стоит, — кивнул я.
— Погоди, — блеснули глаза старика. — Мне как раз помощник нужно. Контракт заключим, я тебя всему научу.
— Контракт…? — я скорчил кислую мину.
— Афанасий! — раздался громкий крик. К нам подбежал дородный мужик. — Долгоносик на хмель напал! Точит зараза на глазах!
— Хмель!? — зарычал от ярости волхв.
Тощая рука старика с неожиданной силой схватила меня и он помчался сквозь деревню, будто его бык боднул. Через минуту мы были на поле. Хмель безжалостно пожирался жуком. Мне стало мерзко от шевеления букашек, облепивших кусты.
— Вот же елда лесная, — закричал волхв, хватаясь ща голову. — Это все та тварь! Покажись, негодница!
Волхв сбросил всю одежду. Крестьян прислонился к дереву, видимо привыкнув к обнажению волхва. Старик завопил и побежал прямо в поле, сшибая телом растения. И я что-то почувствовал. Хмель вдруг одуряюще сильно запах, так что начала кружиться голова. Растение закачались, вытягиваясь вслед старику. Они извивались будто живые.
Я подошел поближе. Ветки и шишковатые соцветие двигались. Чем больше кругов нарезал волхв по полю, тем страшнее преображался хмель. Шишки приоткрылись, будто маленькие пасти, а тонкие ветки хватали жуков и засовывали их внутрь. Теперь не долгоносик жрал хмель, а хмель жрал долгоносика.
Но волхв малость переборщил. Посредине поля вымахал особенно здоровенный куст — он возвышался будто зеленые великан, а коричневые побеги стегали землю, поднимаю тучи пыли. Волхв тонко завизжал. Куст схватил его и потащил к щелкающим зубастым шишкам, ставшим размером с человеческую голову.
Хм, что-то пошло не так. Если остальные растение приняли обычный облик, великан продолжал увеличиваться, с азартом пытаясь схарчить старика. Тот отбивался, с нечеловеческой ловкостью перегрызая ветки и побеги.
— Опять началось, — махнул рукой крестьян и пошел в деревню.
Я же с интересом наблюдал за разворачивающимся представлением. Куст трепал волхва, тот грыз куст, все менее походя на человека. Кожа слетала со старика, уступая место коричневой шерсти, а его голова сплюснулась и вытянулась, превращаясь в звериную морду.
Он оборотень? Видимо, способности волхва позволяли ему обращаться в животное. Я всерьез призадумался насчет контракта. Силы природы весьма страшные в своем буйстве. Во все стороны летели листья, кровь и клочья шерсти. Битва затронула все поле — только на самых краях еще остались целые кусты.
Огромный медведь навалился на куст, хватаясь пастью за самое основание. Бугристые мышцы напряглись, с корнем вырывая обезумевшее растение. Но сражение не прошло для волхва даром — его спину покрывали ужасные раны.
— Старый дурак, — захихикал кто-то рядом.
Я оглянулся. Голос шел откуда-то совсем рядом, но я никого не видел. Погодите, возле дерева было какое-то мутное пятно. Вглядевшись пристальней, я заметил смутные очертание небольшой человеческой фигуры.
С глаз долой! 50 из 100
Фигура тут же стал объемней и цветастей. Девчонка? Малышка лет двенадцать в смешной остроконечной шляпе и с посохом с наслаждение наблюдала за медведем. Ее лицо покрывали белила, а глаза был густо подведены углем.
Она поняла, что ее заметили, только когда я приблизился почтив плотную. Огромные черные омуты глаз уставились на меня с холодным интересом. Я шкурой почуял, что от нее исходит прохлада. Не человек, а мавка. Точно она. Черт, надо было повнимательней читать книгу про нечисть. Не помню ничего про способности мавок.
— Бес? Мелкий? — бледные пальцы потянулись ко мне, но я отпрянул. — Фу, грубиян.
Что-то в ее облике казалось мне смутно знакомым, что было неудивительно. Черные прекрасные волосы…
— А мать твою не Аглаей случаем звали? — спросил я.
— Не помню, — девочка скривилась, будто от сильной зубной боли. — Нас там задушили, за Логом медвежьим, где ручей. Не больно совсем было. Мамочка говорила, что с детьми ее замуж не возьмут. А ты знал мою маму?
Я не нашелся, что сказать, но мавка быстро отвлеклась на волхва. Тот тяжело дышал, прислонившись к дереву. Старик был исцарапан и подерт, словно на него набросилась стая бешеных котов. Все поле хмеля беспощадно истоптано.
— Он тебя обидел? — я повернулся к мавке, но ее и след простыл.
Мне не хотелось думать, что Аглая задушила своих детей, чтобы удачно выйти замуж. Могла ли она так поступить? Не знаю…
— Поди сюды, — наконец отдышался старик. — Видел ее, видел гадюку эту? Спокойствия мне не дает. Вот изведешь ее, так я тебя без контракта всему научу.
— Ты не гони телегу поперек лошади, — огрызнулся я. — Аванс необходим.
— Будет тебе аванс, — ухмыльнулся старик, натягивая одежду. Он
