полотна, чтобы не мучалась, и, за десять минут вспомнив ролик про арафатки, на который наткнулся пару лет назад и потратив три попытки, завязал вполне сносный шлем с узлом на боку головы. Завязал даже правильно — нижнюю часть можно было стянуть вниз, чтобы, например, сделать глоток воды. Показал Торе, как это делается, и она с третьей попытки научилась сама.
И сейчас, обозревая видимый горизонт через узкую щель в слоях белой ткани, Тора наконец ткнула пальцем куда-то в сторону и уверенно сказала:
— Туда!
— И почему же?
— Потому что это самая далекая точка, которую я вижу. — объяснила Тора. — Почти две квадры.
— Это же мало. — удивился я.
— Тем лучше. Чем короче будут мои порталы, тем больше сил останется на то, чтобы выдернуть нас обратно в гостиницу, если что-то пойдет не так. — кивнула Тора, уже шаманя над порталом. — Готово. Я снова первая.
Я без споров пропустил ее вперед, после чего шагнул сам. Все тело уже привычно обожгло абсолютным нулем межпространственного вакуума, что после жары Шалихада показалось даже приятным, и вот я уже стою рядом с Торой, которая задумчиво оглядывает окрестности.
— Ну, как? — поинтересовался я, имея в виду ее самочувствие.
— Совсем нетрудно. — ответила она. — Наверное, я начинаю привыкать. Я еще два десятка таких могу провесить прямо сейчас. Потом выдохнусь, конечно.
Я огляделся, повернулся на сто восемьдесят и огляделся еще раз:
— Тогда провешивай, потому что тут я не вижу ничего интересного.
— Да погоди ты так сразу. — возмутилась Тора. — Давай хотя бы пройдемся, поглядим — может, мы прямо стоим на чем-то интересном?
Я скептически посмотрел себе под ноги. Из интересного там была только торчащая из земли чья-то выбеленная солнцем, ветром и песком, маленькая кость.
Но перечить Торе я не стал, и мы немного прошлись по спирали, внимательно, насколько это позволяло слепящее даже через узкую щель матерчатого шлема, солнце, разглядывая окрестности.
Я насчитал пятьсот шагов, когда Тора наконец вздохнула и признала, что здесь ловить нечего. Было бы странно, если бы тут было чего ловить — ни за что не поверю, что гробницу могли разместить так близко к городу, что на нее можно наткнуться просто побродив пешком. Да даже не гробницу, а вообще что-то интересное! Так близко к городу любые интересности давно бы уже превратились в давно изученные места с извечным «Вася был тут».
Тора открыла новый портал и перенесла нас еще на две квадры. Потом еще на одну. Еще на две. Еще на две. Еще на пол-квадры. И в каждом месте мы проходили ритуальные пятьсот шагов по спирали, прежде чем Тора предлагала двигаться дальше. Каждый новый портал она открывала с расчетом на то, чтобы двигаться не в сторону других городов, а наоборот — вглубь пустыни. Это было логично с учетом специфики наших поисков, но пока что не особо результативно.
После пятнадцатого портала мы присели перекусить и отдохнуть. Ну, вернее как «присели». Мы попытались присесть, но даже задницы не успели приземлить, как тут же подскочили на ноги снова — настолько горячим был песок! А ведь даже через подошвы не чувствуешь этой дикой температуры! Какие там яйца, жареные на песке⁈ Тут, по-моему, камень можно было бы кинуть, и он бы тоже поджарился!
К счастью, вода во флягах, предусмотрительно закрепленных на поясах и скрытых под одеждой, не вскипела, и оставалась если не прохладной, то, как минимум, приемлемо-теплой и позволяла утолить жажду, особенно если правильно ее пить — сначала как следует погонять во рту глоток, смачивая пересохшие слизистые, и только потом глотать. Тора, когда это увидела, посмотрела на меня так странно, будто я только что на ее глазах нырнул голым в прорубь, вынырнул обратно, вытащив при этом за хвост сопротивляющуюся касатку, а потом собственными ногтями разделал ее, приготовив из мяса суп, а из шкуры построив юрту. Когда я спросил, в чем, собственно, дело, оказалось, что она понятия не имела о таком способе употребления воды.
Если задуматься, логично. Силовыми тренировками, когда нельзя много пить, но хочется, она явно не занималась, в отличие от меня. А в лесах Андрады проблем с питьевой водой не было — там хоть в землю сильнее топни — след водой наполнится.
Перекусив прямо на ногах, мы отправились дальше, и совершили еще с десяток прыжков, прежде чем наконец нам попалось что-то интересное.
Это был оазис. Натуральный кусочек жизни в этом гибельном месте. Небольшой, буквально в десяток квадратных метров, прудик с прозрачной водой, который от палящего солнца прикрывали своими листьями несколько высоких пальм. Берега прудика заросли травой, которая на границе с песком безнадежно вяла и желтела.
— Вот где надо было привал устраивать. — посетовал я, присаживаясь возле прудика и с наслаждением опуская в него руки.
Вода оказалась теплой-теплой, что, конечно, не удивительно, но все равно приятной на ощупь. Дно прудика было песчаным, и, судя по тому, что он отказывался пересыхать под палящим солнцем, от чего-то он питался. Я окинул взглядом берег — много где трава была ожидаемо примята.
— Звери ходят сюда на водопой. — решил я блеснуть эрудицией, указывая Торе на следы.
— Ходят. — согласно кивнула она. — Давай не будем им мешать и отправимся дальше.
— А ты запомнила этот оазис? — на всякий случай поинтересовался я. — Мы сможем сюда вернуться, если что?..
— Если что? — подозрительно спросила Тора.
— Ну… — я покрутил рукой. — Если что.
— Если что, сможем. — кивнула Тора. — Давай вставай, скоро уже вечер.
Я нехотя поднялся, спрятал мокрые руки под накидкой и шагнул вслед за Торой в новый портал.
Спустя еще два прыжка мы нашли еще кое-что интересное. На сей раз это было какое-то непонятное черное пятно, раскинувшееся на песке шагах в двухстах от того места, где мы появились. Не сговариваясь, мы с Торой побежали к нему, увязая в песке, а когда добежали, оказалось… что это тоже песок. Тот самый черный песок, о котором говорила Тора еще по ту сторону границы.
Он и правда напоминал измельченный обсидиан — настолько он был черным. Несмотря на то, что каждая песчинка представляла собой кристалл, они не блестели на солнце, как положено песку. Они будто бы вбирали в себя солнечный свет, не отражая его, и, если это так, то я даже не берусь
