Наконец время пришло. После сбора всей необходимой информации, пока флот зависал в укромном уголке бескрайнего космического пространства, наступило время битвы. Единственное, что тревожило сейчас Рогова, – практикантка. Ведь план предстоящей битвы был разработан ею, хотя и Суили, и Лейя тщательно перепроверили и отредактировали её творение. Впрочем, отступать было поздно, и – пора!
Сидящий за пультом оператор станции слежения вдруг истошно завопил, когда голографическая сфера перед ним вдруг полыхнула сиянием – количество отметок, переданных сенсорами датчиков контроля пространства, не поддавалось счёту. Во всяком случае, компьютеры тактического центра со своими обязанностями явно не справлялись. Человек ещё успел хлопнуть по тревожной кнопке ладонью, включая сирену, но в следующий миг полыхнувший в пространстве взрыв превратил массивную конструкцию в груду перекрученных, оплавленных обломков, не давая персоналу ни малейшего шанса на спасение. А потом целый ливень торпед, ракет, просто астероидных обломков врезался в минное поле, заставляя детонировать смертоносные устройства. Яркие вспышки и сигналы контролирующих установки датчиков мгновенно вызвали именно ту реакцию, которую ждали русские и их союзники: тревогу среди гарнизонов орбитальных фортов и команд кораблей-защитников.
Поскольку нападение происходило пока только с одной стороны системы, то, оставив малую часть флота, на всякий случай, командующий обороной распорядился перебросить основную часть сил на направление главного удара. Во всяком случае, туда, где, как ему казалось, тот будет нанесён. Но едва перестроение было завершено и все заняли свои позиции, как началась массовая детонация орбитальных мин с другой стороны, совершенно противоположной первой. И под истошные вопли генерала Альянса массивные шары фортов и группы кораблей потянулись обратно. Но не успели ещё последние участники обороны дойти до новых позиций, как теперь полыхнуло совсем в другом месте. И снова всё повторилось: истошные вопли командующего обороной, ругань и мат команд и гарнизонов, холодный пот на спинах трюмных и машинных команд. Но самое страшное не то, что расходовалось топливо и ресурс двигателей. Куда хуже было, что военнослужащие перегорали, если можно так сказать. Величайшей ошибкой Альянса было использование боевых препаратов для военнослужащих. А попросту говоря – специальных наркотических средств. И начнись битва по-настоящему, нападающим пришлось бы туго. Подстёгнутые нервы и ускоренные рефлексы позволяли обороняющимся спокойно противостоять врагу. Но… Как раз никто и не нападал напрямую. Шквал ракет и торпед из пространства – и ничего и никого. Адреналин перегорал впустую. Раз. Другой. Третий. На четвёртый раз пилоты уже вели свои истребители и штурмовики трясущимися руками, а кое-кто из артиллеристов бился в истерике, требуя противника. Ожидание боя оказалось куда хуже самого боя! Да и воздействие препаратов не могло продолжаться вечно, наступал откат. Но откуда противник нанесёт удар, так и непонятно. Плюс ещё то, что воочию врага никто не видел. Засвеченные сферы компьютеров, непонятные сбои в цепях, пустое пространство. Офицеры сходили с ума, пытаясь что-то увидеть, операторы и специалисты проклинали неизвестного противника, который каким-то образом умудрился стать совершенно невидимым, что невозможно по всем законам физики. Только вот… Все метания были бесполезны, и это наконец дошло до подстёгнутых синтетикой мозгов командующего обороной. Недолго думая он приказал всем собраться в центре обороняемого района, откуда в любую сторону его войска могли броситься на атакующих. Тем временем…
– Сколько ещё? – Рогов с нетерпением взглянул на часы, отсчитывающие последние секунды до настоящей атаки.
– Пятнадцать секунд.
Последние мгновения тянулись, как всегда, мучительно долго. Но вот где-то далеко-далеко, за пределами досягаемости всех имеющихся у противника сенсоров, полыхнуло гигантское пламя. Началось! Адреналиновая волна заставила забыть обо всём. Там, в нескольких световых секундах от места боя, сдвинулась огромная глыба камня, величиной в несколько десятков километров, разгоняясь следом за мощными буксирами. Именно пламя, изрыгаемое их дюзами, и засёк генерал. Напряжение в рубке стало таким, что ощущалось физически. Его, казалось, можно было пощупать руками.
Вновь потянулся отсчёт, пока корабли спешно перестраивались из сотового построения в нападающие порядки. Вперёд выдвигались самые мощные и большие корабли, штурмоносцы готовились выпустить стаи маленьких, юрких, но от того не менее смертоносных истребителей, штурмовиков и торпедоносцев. Это уже была не отвлекающая атака лёгких сил, на которых ради такого случая установили дополнительные пусковые установки, а настоящая атака, тщательно просчитанная и десятки раз за время похода проигранная на тактических логгерах. А равных им у Альянса не было. Те использовали компьютеры, панически боясь дать своим процессорам хоть чуточку индивидуальности, отчего и назывались электронные приборы у противника по старинке – компьютеры, а у русских – логгеры, от «логически мыслить». Потому что Империя не стеснялась и не боялась искусственных личностей, раз и навсегда решив проблему теоретически возможного восстания машин.
Но время шло, и огромный, в несколько миллионов тонн космический булыжник уже достиг скорости почти двухсот километров в секунду. Мизер по сравнению с тем, что могли развивать стандартные космолёты разумных, но, учитывая массу астероида в тридцать пять с лишним миллионов тонн, последствия от его появления в системе могли быть фатальными… Вот камень миновал боевые порядки Союза, ещё несколько сот тысяч километров разгона, вспышки отстрела буксирных тросов, практически неразличимые глазом из-за длинных факелов двигателей тягачей, которые начали описывать плавную дугу, уходя в тыл нападающих. И тут же все корабли Рогова, абсолютно синхронно, медленно набирая скорость, двинулись вперёд.
Пётр боялся сглазить удачу, но это действительно было то, что задумали асийчи, – булыжник неотвратимо надвигался на сгрудившиеся по приказу командующего-демократа корабли обороняющихся! Видеть камень они не могли – все компьютеры были задавлены мощнейшим полем подавления, генерируемым станциями РЭП, радиоэлектронных помех, установленных на поверхности каменюки. Генерал не заметил, что даже перестал дышать, таким было напряжение. Последние, невероятно мучительные секунды и… Ярчайшая вспышка озарила всё пространство на несколько парсеков. Гигантские протуберанцы взрывающихся реакторов, ливень энергии практически стёрли львиную долю кораблей обороны. И тут же корабли Рогова будто прыгнули с места, врезаясь в противника, словно раскалённый нож в масло. Пётр с удовлетворением увидел, как его подчинённые набросились на альянсовцев, буквально разрывая их на куски.
