– Я тоже хочу, чтобы мы были вместе, – Раста опустила дрожащие ресницы и порывисто дернулась. – Всегда! Слышишь? Всегда. Я… я не просто железка, нет. В меня много вложили… я умею чувствовать, умею мечтать… умею любить, наконец! Да‑да, умею… Один человек когда‑то любил меня… и мне казалось, я тогда любила его… Или даже не казалось, просто в тот момент я чувствовала себя именно так.
– Что стало с этим человеком? – шепотом поинтересовался сын вождя.
– Он погиб. Я рассказывала.
Девушка закусила губу – чувства захлестывали ее, лились через край, что было бы слишком не только для боевого киборга.
– Погиб там, в Коломне, защищая меня… впрочем, не только меня…
– Коломна?
– Там красивая крепость, там люди… свободные люди! Они примут нас, Дарг, – голос киборга дрожал, наливаясь холодным убежденьем и силой. – А здесь нельзя больше оставаться. Вождь Тварр, наверняка, уже знает о наших отношениях.
– Я ему нужен, – напомнил молодой человек. – И ты.
– Пока нужен, – Раста снова покусала губу. – Пойми – пока. Но, очень скоро… Зачем ему НИИТЬМа? Хочет владеть излучателем?
– Да, так, – сглотнув слюну, Дарг кивнул. – Ты умная, догадалась.
Девчонка фыркнула:
– Тут и тупой бы догадался. Тоже мне – секрет! С помощью излучателя Тварр надеется победить всех?
– Ну… наверное…
– Зря надеется! – отрезала Раста. – И ты зря копаешь. Излучателя вам не достать.
– Да почему же? – юноша неожиданно разозлился, чувствуя, как досада захлестывает его с головой. – Почему ж не достать? Мы же все для этого делаем, и, поверь, настанет такой момент…
– Не настанет, – красотка упрямо мотнула головой. – Никогда. Потому что вы – дикари, а люди НИИТЬМы – остатки цивилизации. Что такое физическая сила и первобытная хитрость против современного оружия?
– Ты недооцениваешь вождя, милая. Он хитер, умен, коварен. И привык добиваться своего, чего бы это ни стоило.
– Однако…
Красивое лицо девушки вдруг скривилось от внезапной боли. Зажав уши руками, Раста скрючилась, словно получила сильный удар в живот, жемчужно‑серые глаза ее сузились, словно танковые щели.
Зов! – тут же сообразил юноша. Зов академика Кулагина… Дарг тут же наладил с Растой ментальный контакт, принимая ее боль на себя…
Жутко заломило виски, все тело вдруг стало тяжелым и неповоротливым. Как будто бы дело происходило теперь не на Земле, а на каком‑нибудь Юпитере или Сатурне. Сила тяжести придавила Дарга к земле, едва не расплющив… еще немного, и, кажется, лопнули бы глаза… И воздуха в груди осталось так мало, что только лишь умереть… хотя бы успеть взглянуть на любимую… напоследок…
Зов кончился так же, как и начался. Внезапно. Влюбленных сразу же отпустило, и, казалось, ничего такого с ними и не было, лишь в головах осталась звонкая пустота… постепенно заполняющаяся мыслями.
Придя в себя, Дарг бросился к возлюбленной:
– Раста! Ты как?
– Честно сказать – хреново, – тяжело дыша, девчонка едва разогнула спину. – Зов… ну, сигнал – резко усилился. Наверное, Мозг что‑то такое прознал. Мы больше не сможем с тобой гулять, милый Дарг. Слишком уж это опасно.
– Погуляем еще, – подхватив девушку за талию, молодой человек злобно взглянул на небо. Словно бы это месяц или звезды были виноваты в том, что происходило с Растой… и с ним.
– Погуляем… пусть даже и не здесь. А пока – да, пойдем‑ка.
Заботливо придерживая возлюбленную, юноша зашагал к метро. С каждым шагом Раста все больше оживала, вот уже и заулыбалась, и принялась что‑то рассказывать… Оказывается, ей привиделась какая‑то жуткая отчаянная девчонка с саблей, кистенем, и двумя наганами! В широкой юбке и в красном пролетарском платке. Звали ее – то ли «разбойница Марья», то ли «Манька Ростокинская». И была у нее своя шайка, и все ее боялись… впрочем, кто‑то и обожал… особенно те, чьи кости догнивали сейчас на заброшенном кладбище.
В библиотеке влюбленные окончательно пришли в себя и долго пили чай, заваренный из сушеных трав, принесенных Даргом еще дня три назад от старой колдуньи. В маленькой печке‑«буржуйке» весело трепетало пламя, и черный дым, вылетая из выставленной в дверь трубы, клубами уносился в туннель. Такая уж тут была вытяжка – сквозняки, ветер.
Именно это и насторожило юношу, уже собиравшегося выбираться наружу, в стойбище. Дым вдруг изменил направление, резко, словно его кто‑то вытолкнул из туннеля, выплюнул с силой духового ружья.
Спрыгнув с края платформы, молодой человек припал ухом к рельсам… и вздрогнул. Про старым путям метро что‑то ехало! И это что‑то явно не было просто вагоном метро, вроде того, на котором передвигалась матка потолочников Материнство Три. О, нет! Судя по дрожанию рельсов и стен, на станцию катило что‑то тяжелое, основательное… и, наверняка, хорошо вооруженное!
– К бою! – оценив обстановку, скомандовал сын вождя.
Патрульные сразу же залегли за пилонами, приготавливая огнеметы, весьма действенные против всяких подземных тварей. Да, местные потолочники подчинялись Даргу, но ведь были еще и руконоги, и земляные черви, и… кого только не было! Может быть, именно сейчас здесь, под землей, начался Гон, когда ни с того ни с сего вдруг полезет на посты и отряды целая прорва самых гнусных и кровожадных тварей, иногда – и по нескольку раз в день. С чего так происходит – никто не знает, как неведомо никому и то, откуда вообще столько тварей берется?
Как опытный воин, Дарг видел только один выход – отбить первый натиск и сваливать на поверхность, как можно быстрей. Пусть Гон пройдет мимо, пусть. Вряд ли твари полезут на поверхность… Вот только Расту надо будет прихватить с собой… и беречь от Зова. Раста… Милая Раста…
Девушка‑киборг, между тем, залегла рядом с возлюбленным, за пилоном. Вытащила браунинг, деловито проверив магазин, да, молча скривив губы, показала Даргу три пальца. Три патрона осталось – невесело. Впрочем, у сына вождя в обойме трофейного «Манлихера» и вообще оставался всего один. В схватке особо не разгуляешься, и Дарг больше надеялся на огнеметы. Жаль, великий вождь тварров сильно экономил заряды с огненосной смесью. Приходилось экономить – маркитанты просили за нее дорого. Имелись бы заряды в достатке, может, и выдержали Гон, отбились бы, загнав тварей обратно в туннели. Ну, а так…
– Приготовиться к залпу! Огонь по готовности.
Огнеметчики подняли пусковые устройства. Тяжкое напряжение повисло в зале невидимым гнетущим туманом. Сколько их будет, тварей? Какие именно? Да, какие бы ни были – огненная струя не понравится никому. Скорей бы все началось, скорей бы… ага!
