Газовая труба, сохранившая на себе желтую краску, огибала проход, украшая его, как арка портала. В глубине, уже по ту сторону галереи, стояли ржавые ворота с приоткрытыми створками, за ними виднелось большое свободное пространство вроде зала или ангара.
— Вот если ворота эти пройдем, то тогда, считай, уже дома, — прошептал Шип.
— А гайку кинуть?
— Тут нельзя. — Юрий строго покачал головой. — Можно такого накидать.
— А что делать?
— Обычно отмычку посылают. Он должен подойти и посмотреть, что там в зале. Так что ты иди! — беззастенчиво заявил сталкер.
— Подожди, кто кого нанял? — удивился Вадим. — Ты ведешь. Ты и веди.
— Если там со мной что случится, ты мне не поможешь, а если с тобой, то я что-нибудь придумаю. Наверное. — Логика сталкера была безукоризненна.
— Черт с тобой. Вот возьми только ребенка. — Малахов протянул сверток Шипу. Тот отдернул руки как от огня.
— Нет! Держи эту гадость при себе!
— Тогда иди сам!
На лице сталкера читалось невероятное отвращение. Его лысина засияла розовым из-под сдвинутого на затылок капюшона.
— Ладно, но это в последний раз! — Шип взял в руки ребенка, словно гремучую змею.
— В первый, — сказал Малахов и, достав из кобуры свой «Таурус», более уместный в этом случае, шагнул к воротам.
Хрустнул под ногами битый бетон и стеклянное крошево. Вадим подошел к воротам и заглянул внутрь зала.
Здесь когда-то располагался склад. Сейчас в большом помещении не было ничего, кроме нескольких разбитых деревянных поддонов, обломков бетона, стекла и пластика и обрывков бумажных мешков. Вадим внимательно осмотрел ворота и, убедившись в том, что это обычные ржавые металлические створки на таких же ржавых петлях, потянул правую на себя. Она, вместо того чтобы открыться, с грохотом рухнула на бетон.
— Ты что, идиот! — заорал Шип. — Кто же ворота трогает!
— Упс, — спокойно сказал Вадим.
Упавшая створка открыла вид на весь склад, теперь его можно было лучше рассмотреть. Ничего не вызывало беспокойство. Изнутри пахнуло теплой сыростью и запахом битума. Свет в помещение с трудом прорывался из узких окон под потолком, стекла в них, на удивление, были целыми. Пара опорных колонн поросли ржавым пухом, впрочем, не больше и не меньше, чем это встречалось обычно. А одна из колонн стояла, не касаясь ни потолка, ни пола. С такими сведениями Вадим и вернулся к Шипу. Сталкер взбесился.
— Ты что, угробить нас решил? Ты вернулся ко мне той же дорогой! — даже не выслушав, стал ругаться Шип. — Что нам теперь делать?
— Ну, видишь — вернулся. Выжил. И что? А что я должен был делать? Орать тебе оттуда? — Вадим спустил курок револьвера и спрятал его.
— Мог бы и проорать! Что там?
— Мне там одна колонна не нравится. — Вадим показал большим пальцем себе за спину, в сторону входа.
— Да нормально. Я знаю, о чем ты. Она всегда такая. Что еще?
— Ну, пуха там немножко. И все. Ничего я особенного не увидел. Вот нашел штучку! — Вадим протянул сталкеру артефакт, который он походя подобрал у ворот. — Что это? «Огонь»?
— Ну, ты везунчик! — искренне обрадовался Шип. — Считай, «бенгальский огонь» у нас в кармане. Прячь. Кстати, а дед не сидел на поддоне в центре зала? — Голос Шипа дрогнул.
— Нет, не сидел. Там вообще никакого деда не было. А что, часто сидит?
— Да пока еще ни разу его не видели, — сказал Шип и протянул детеныша Малахову. — Забирай своего.
— Это не мой. У меня свой есть далеко отсюда. Надеюсь, его тоже не обижают. А во-вторых, ты что, не видишь, ребенок уписался. Перепеленать не мог?
— Ой, блииин. — Шип только сейчас заметил, что вся его куртка мокрая. — Он что, литрами сцыт? Блин, говорил — прибить это отродье надо! Как я теперь пойду?
— Ну, не ходи. Нам надо бы, кстати, побыстрее. Если не перепеленать, он разорется.
Малахов опоздал с этими словами. Над всем Агропромом раздался обиженный, полный глубокого возмущения и справедливых требований плач младенца. Орал он так, что было ясно — чего-чего, а сил у него много.
— Идем, черт с тобой! — прошипел Шип.
Но пошел он не той дорогой, которой только что ходил в разведку Вадим, а взял чуть левее и приблизился к воротам по дуге. В зале он немедленно свернул направо и, стараясь не касаться стенки, подошел к двери. За ней находилась лестница, ведущая в подвал. Вадим еле поспевал за сталкером. На лестнице Шип достал фонарь и осветил уходящие вниз ступеньки. Темноту бетонных сводов прорезал синеватый свет фонаря. Спускаться пришлось несколько пролетов. Дальше начинался длинный подземный коридор. Пол его был усыпан сорванными хлорвиниловыми квадратами, когда-то служившими покрытием. Сейчас они тихо хрустели и крошились под подошвами ботинок. В подвале было сухо, и затхлый, стоялый воздух был насыщен обычными подвальными запахами — крысиного помета, ржавых водопроводных труб и вечной вони битума из гидроизоляции.
Шип остановился у железной двери и отпер ее ключом, который он выудил из кармана.
— Мой схрон, заходи, — слегка церемонно пригласил сталкер.
Узкий луч фонарика выхватил кучу книг, ящики, но рассмотреть подробно, что же там за дверями, было невозможно. Войдя все-таки первым, Юрий зажег керосиновую лампу, и помещение залил слабый, дрожащий желтый свет. Это была небольшая комната с громадным топчаном посередине и горой армейских ящиков вдоль стен. Впрочем, одна из стен была полностью закрыта полками с книгами.
— Ты много читаешь? — удивился Вадим.
— Да нет… Я просто… — Тут Шип замялся. — Ехал я себе из издательства, вез остатки на слив. Заехал на Щербаковскую. Потом очнулся в Зоне с кучей книг. Ничего не помню. Так и остался тут.
— Надо меньше пить, — заключил Малахов. Давай спать укладываться. Только этого надо накормить.
Шип, повозмущавшись немного, все-таки помог покормить младенца.
Когда детеныш заснул, Шип вдруг стал показывать свои реликвии. Там были и книги, которые он когда-то издавал, и сборники его стихов. Малахов сказал, что почитает их потом, на досуге.
Потом сталкер вспомнил, что они ничего не ели. Он долго копался в своих заначках, перебирал консервные банки. Вадим, который устал настолько, что забыл о еде, сначала хотел возразить, но все-таки дождался, когда Шип наконец выберет нужную банку, нарежет хлеба и сделает бутерброды. Лосось в собственном соку оказался в самый раз. Сталкер, подумав, достал из-за книг на полке чекушку водки. Водка пошла на «ура». Когда все было съедено и выпито, Малахов начал готовить себе ночлег, но тут увидел на полу большую стопку журналов «Ukrainian wireless news» за 1913 год.
— О, а эта фигня тебе зачем? — развеселился Вадим. — Оно же ни на что не годится!
