— Да ученый тут, говорят, социолог. Типа от него зависит, будет ли ООН «Долгу» помогать. Я открою, а то стоит на столе, а закусить надо, чтоб начальство не унюхало? — Михаил ткнул пальцем в банку армейской тушенки, которую Шип выложил на стол, но не открыл.
— Давай, — кивнул Юра и достал из заначки кирпич черного хлеба.
— О, откуда это? Свежий, — потрогал Вадим хлеб.
— А ты в зоне человек новый, что ли?
— Ну, в общем, считай, что новый, — кивнул Вадим.
— А вот потому и не знаешь, что если в тесто добавить жгучего пуха, так, всего ничего, то хлеб не черствеет! Правда, только в Зоне.
Шип аккуратно нарезал хлеб, в это время «долговец», которому Малахов вышиб выстрелом автомат, его звали Игорь, ножом открыл тушенку. Потом ее долго, в тишине и сосредоточенности, намазывали на хлеб. Выпили и закусили, и только после этого Михаил вернулся к рассказу.
— Командир сильно этому ученому доверяет. Не нравится мне он что-то. Мутный какой-то тип. Поговоришь с ним, так башка потом гудит. Вот и потребовал вас привести. Наговорил на хороших людей. Вы сходите ж с нами, мужики?
— Да сходим, конечно, чего бы и не сходить. Правда, Шип? — согласился Вадим. — Тем более что и водка-то уже кончилась.
Курить все вышли в коридор. Шип не позволил дымить в схроне, чтобы не навредить ребенку. Минут через десять, тихо переговариваясь, они пошли по длинному подземелью туда, где сидел командир «Долга». Процессия выглядела достаточно странно. Впереди Шип, знающий коридоры как свои пять пальцев, за ним Вадим с младенцем, а за ними «долговцы», мирно беседуя о какой-то ерунде.
— Слышь, мужик, ты там не ляпни, что мне «калаш» изуродовал, ладно? — попросил Игорь. — Никто не заметит, что у меня другой.
— Да нет проблем. Но следующий раз стучи потише.
— Ну, так кто знал, что тут дешевая подстава? Нам такого нарассказывал Вадим Анатольевич. — Игорь раскаивался в содеянном.
— А это кто? — удивился Вадим. — Еще один комиссар?
— Ну, у нас недавно тут еще один человек поселился, говорит, тоже социолог. Сам без оружия, но всегда там, где стычка, отирается. И что за социолог такой… Такая же гнида, как и Андрей Павлович, но только с начальством не общается, нас перед выходом инструктировал. Я вот… Ой!
Он застыл как вкопанный. Свет фонаря вырвал из темноты фигуры трех кровососов, которые словно поджидали людей в сумраке глухих коридоров. Все вскинули оружие, готовые открыть огонь, но их остановил Малахов. Стрелять в узком коридоре было рискованно, срикошетировавшая пуля могла попасть в кого угодно.
— Не стрелять, попробуем договориться! — Он поднял руку.
Потом выступил чуть вперед и на вытянутых руках показал запеленатого детеныша. Шип, понимая, что это шанс, тоже подошел поближе. Рык кровососов оборвался, они тихонько заурчали, но было что-то в их бормотании необычное. Впрочем, необычность заметили все, кроме Вадима. Для него, никогда не слыхавшего и не понимавшего звуков, издаваемых кровососами, глухое бормотание не говорило ничего. Кровососы нерешительно топтались на месте. Нервно шевелились щупальца с присосками, лоснящимися от смердящего секрета. Один из кровососов, самый матерый, с глубокими морщинами вокруг налитых кровью глаз, развел в стороны лапы, придерживая соплеменников, рвущихся к людям.
Малахов сделал шаг вперед, монстры, поколебавшись, расступились. Еще шаг и еще. Вадим уже находился между чудовищами, он чувствовал их дыхание и мерзкий запах. Сзади сопел от напряжения Шип. Внезапно один из кровососов протянул лапу и подтащил сталкера к себе. Не успел Вадим даже обернуться, как зверь, понюхав куртку Шипа, опустил его. Так мелкими, осторожными шагами прошли мимо монстров. Еще десяток шагов — и бормочущие кровососы остались далеко позади.
— Ну что, Шип? Небось теперь ты не сильно расстраиваешься оттого, что детеныш твою куртку обмочил? — когда спало напряжение, спросил Вадим.
— Еще секунда, я бы и сам того, — сказал Шип и засмеялся.
— Мужики, а объясните, что вообще произошло? — спросил Михаил.
Военные до этого молчали и напряжено сопели.
— Что за новый метод — ребенка совать под нос кровососам? Я, честно, здесь вообще впервые младенца вижу. — Голос Михаила дрожал.
— Да делов-то? — с бесшабашной пренебрежительностью в голосе заявил Шип. — Это кровососа детеныш, а вы что думали?
— Твою мать, — только и вымолвил Игорь и бросил на пол свой сломанный «калаш».
Руководство «Долга» располагалось в другом крыле здания. Пришлось подняться по лестнице на первый этаж, пройти мимо висящей опоры и через маленькую дверь пройти в помещение, которое «Долг» выбрал себе под штаб.
Михаил жестом показал — ждите здесь, сейчас мы все решим. Он открыл дверь и, стараясь дышать в сторону, доложил:
— Товарищ майор, подозреваемые доставлены. Оказались не бандитами. Свои!
— Опять нарушаем, Дмитриев! Я же предупреждал! — послышался сердитый голос.
— А у меня смена кончилась, это я для дезинфекции, — не растерялся Михаил.
— Какой дезинфекции?
— У наших гостей биологический образец живой, вот на всякий случай.
— Так вы привели их или нет? — Майор был крайне раздражен.
— Так точно, товарищ майор! — лихо отрапортовал «долговец» и, отступив от двери, потянул Малахова за рукав, мол — заходите.
Вадим глянул на Шипа и шагнул в помещение.
Штаб был оборудован с армейским аскетизмом. У тыльной стены с грязным зарешеченным окном стоял письменный стол начальника. Стоял он так, чтобы входящие сразу попадали в поле зрения. На столе стоял полевой телефон, графин с пожелтевшими остатками воды, рядом лежал пистолет Стечкина. За столом сидел человек в офицерской, еще советских времен, форме с петлицами артиллериста. Погоны были и вправду майорскими, с защитного цвета звездочками. Майору было на вид лет сорок, он был слегка полноват и явно раздражен. С торца стола сидел штатский. По его облику Вадим сразу решил, что это тот самый социолог Андрей Павлович.
— Документы! — строго потребовал майор.
— Сам свои покажи. — Вадим заговорил неожиданно жестко.
— Да как ты! — Майор покраснел и вскочил.
— А ты? — спросил Вадим. — Ты что думаешь, напялил на себя форму несуществующей армии и уже шишка?
— Виктор Степанович, его надо пристрелить, — бесстрастно сказал сидящий с торца социолог.
— И пристрелю! — Майор взял в руки пистолет.
— Ну и что же ты за майор такой, если штатские гниды тобой командуют? — спросил Малахов.
— Что он себе позволяет? — Андрей Павлович вскочил и двинулся к Малахову. — Ты знаешь, с кем говоришь? Да твоя паршивая жизнь не стоит и гроша! Я сейчас вызову людей…
