поорет и сам вылезет. Видали таких.
И действительно, из-за большого дерева выглянул капюшон. Но я был уже готов, двенадцать метров – не особо большая дистанция. Бандит не успел даже ойкнуть – моя «Кобра» вошла ему четко горло, и он осел в грязную траву.
– Чис-сто с-сработано, с-солдат, – уважительно просвистел монстр. – Прямо как… – И замолчал.
– Ты что-то вспомнил? – обрадовавшись, я даже на миг забыл про бандита.
– Как будто… Нет, – сокрушенно покачал головой мутант, – нет, показалос-сь…
– Жаль. А что, этот хрен визгливый один, что ли, был? Да ну… – возвращаясь к реальности, искренне удивился я.
– Это же хор-рош-шо! – возразил Мут и тронул ногой валяющуюся обочь пустую трубу пускового устройства гранатомета. – Вот пр-ротив «Мухи» ш-шанс-сов немного…
– «Мухи»? – Я вытаращил глаза. – Ты сказал «Мухи»?
– Да, как чш-што называется, я помню. Точш-шнее, не помню, а знаю, но только когда увиж-жу, – сказал Мутант и тут же, уставившись вдаль, выдал на одном шипении, словно давно заученный текст: – Р-р-рПГ-26 – р-реактивная пр-ротивотанковая гр-раната, калибр – 72,5 миллиметра. Длина в походном полож-жении – 770 миллиметров, масса – почти три килогр-рамма. Дальность пр-рямого выс-стрела – 170 метров; Дальность пр-рицельного выс-стрела – 250 метров.
Я чуть не сел там, где стоял. Страшный зверь, так знающий характеристики оружия, – это что-то…
– Мдя, друг мой, – задумчиво сказал я, когда смог говорить. – Если я раньше и сомневался, то теперь уверен: ты точно бывший военный.
– А если я все ж-же вс-сегда был таким?
– Не верю. Был бы ты просто зверем, носился бы сейчас по просторам Зоны, как любая другая тварь, и искал бы, кого сожрать. Не-е, ты что-то совсем другое. – Я помолчал, формулируя мысль. – Логичнее всего предположить, что над тобой поиздевалась сама отравленная территория. Например, ты долго пробыл под воздействием аномальной энергии, которая заставила твой организм мутировать. Или пережил Выплеск. Или влетел в подлянку, которая не убила тебя, но… ладно, давай называть вещи своими именами: изуродовала. Зато наделила поразительными качествами – компенсировала вред, так сказать. – Я покосился на спутника, проверяя, не слишком ли его задели мои слова. – Но это лишь первые версии, приходящие на ум. И если они верны, я не знаю, кто и как сможет тебе помочь. Разве что сама матушка Зона запустит обратный процесс, но о таком я не слыхивал. Но есть и еще один вариант – наиболее мерзкий и гадкий. Я слышал про эксперименты, которые проводят здешние ученые. Не только над мутантами, но и над людьми.
– И тогда ес-сть ш-шанс вер-рнуть с-свое тело? – Монстр задумался, а потом оскалил страшные клыки и прорычал: – Но ес-сли я узнаю, кто это с-с-сделал, я пер-регр-рызу ему глотку!
При этих словах я опять четко увидел оторванную и окаменевшую голову псионика… Бр-р-р. Несмотря на то, что я много лет не вылезаю из Зоны и всякого повидал, по природе своей остался гуманистом, поэтому похлопал рукой по «калашу» и сказал:
– Может, не надо ничего перегрызать? Чисто по-человечески пристрелим?
– Нет… – начал мутант, но, видимо, понял мою шутку, и я вновь смог лицезреть страшную ухмылку моего товарища, только в этот раз к ней прибавились глухие рокочущие звуки: монстр смеялся.
* * *
Везде, насколько хватало угла обзора, расстилался песок. Я поднес к глазам бинокль. Мелкие барханчики; кое-где посреди бескрайнего желтого моря проглядывали проплешины с тонкой травой и редким кустарником. Таких оазисов, каждый в диаметре не больше пары метров, я насчитал всего штук пять.
– Капец, – выдохнул я. – Неужели Смоли больше нет?!
– Погоди… – перебил Мутант, выдвинулся вперед, неосторожно махнул когтистой лапой и чуть было не дотронулся до меня, но вовремя отдернул ее. Виновато оскалился. – Прос-сти. Давай обойдем тут вс-сё. Это ж-же пос-следняя моя надеж-жда!
Я хотел было парировать, что последняя его надежда может находиться как раз там, откуда мы явились: в лабораториях, куда можно попасть через ту самую вентшахту, из которой мы вылезли, едва познакомившись.
Мы двинулись по скрипучему песчаному ковру дальше. Автомат я держал наготове. Смоль всегда славилась тем, что здесь тучами роились зомбаки. Ученые, базирующиеся тут, даже периодически включали специальный прибор, который отпугивал мертвяков от их бункера, словно ворон с огорода. Но сейчас окрест было на удивление тихо. Ни заунывных стенаний, ни прочих подозрительных звуков, и, главное, никакой живности – мертвая тишина.
– Слишком тихо, – прошептал я. – Ой, не нравится мне это.
– С-с-согласен, – прошипел Мутант. – Где тихо, там беда.
Наконец впереди показался огромный котлован – подходы к нему были усыпаны все тем же толстым слоем песка. Сам бункер ученых все так же торчал на дне, вот только бункером уже не являлся: гигансткие дыры зияли тут и там, и я не сомневался, что, даже если тут кто-то чудом уцелел, эвакуация уже закончилась.
Озера Смоляного, которое располагалось сразу за котлованом, больше не существовало. Если раньше на этом месте была большая вонючая лужа, куда больше похожая на болото, где шастали зомби и резвились прыгуны, то теперь и это место было погребено под толстым слоем ядовито-желтого песка.
– Было Смоляное – стало песчаное, – невесело прокомментировал я. – Незадача, друг: никто нам тут ни на какие вопросы не ответит и содействие не окажет. Не повезло нам. Ладно, главное – сами целы. Хоть это радует.
* * *
Ветер тихо шуршал песчинками, то и дело поднимая их с барханов. Песка было много, берцы вязли в нем, и идти было жутко неудобно. Муту, несмотря на его огромный вес, на удивление легко давалась ходьба: он словно скользил по песку огромными лапами, практически в него не проваливаясь.
– Как думаеш-шь, это они меня сделали таким? – Мутант остановился и внимательно посмотрел на меня жуткими глазищами.
– Что теперь гадать? – пожал я плечами, продолжая движение и жестом показывая, что тормозить в мои планы не входит. – Всё возможно. Эта пустыня, к слову, тоже может быть делом их мозгов и рук. Бывает такое, когда эксперимент выходит из-под контроля. Вот взять тебя – ты же, получается, тоже вышел из-под контроля? Вырвался из лаборатории, сбежал на зараженные земли. И тоже можешь начать уничтожать Зону, как эти гребаные смерчи. Но у тебя, слава богу, интеллект достаточно развит, чтобы не натворить непоправимых бед.
– Куда мы теперь? В Пр-рипять?
– Да, туда. А там… – Я неопределенно повращал ладонью в воздухе. – А хрен его знает, что там. Вот дойдем мы до мертвого города, а дальше-то что? Где искать эти лаборатории? То, что они существуют, я практически уверен. Мы оба побывали в туннелях, а они, по слухам, связывают под землей эти самые лаборатории
