быть на виду!
Он схватил за руку Габи, рванув с ней в сторону. Все люди разбежались, разделившись на пары, максимум на трое. Крис бежал со всех ног, таща за собой дочку, следом бежала Ребекка, заметно отставая от них. У Габриэллы тоже не оставалось сил, она спотыкалась, но отец не отпускал ее.
Через десять минут непрерывного бега позади раздался вскрик. Крису и Габи пришлось остановиться. Оглянувшись, мужчина увидел сестру, которая тяжело дышала, лежа на мокрой земле. Она была вся мокрая, перепачканная в грязи. К ней сзади неслись монстры. Крис ругнулся, велев Габи бежать и не оглядываться, сам рванул к сестре, спеша поднять ее на ноги.
— Давай, Бекка…. Вставай! — ругался он.
Ребекка пыталась подняться на ноги, собираясь с силами. Руки скользили по грязи, не давая ей возможности сделать все быстро. Кристоферу удалось помочь сестре, но в тот же миг позади раздался громкий истошный крик.
Сердце мужчины вмиг замерло. Ему показалось, что время вокруг них остановилось. Он увидел, как с ветки дерева на Габи спрыгнула здоровенная тварь, повалив девочку в грязь и наступив на нее.
Кристофер сорвался с места, рванув к дочке. Он один за одним стрелял дробью в мощную спину. Выстрелив все восемь зарядов, Крис понял, что убить ему эту тварь не удалось. Наоборот, здоровенное создание повернулось к обидчику, оскалив зубы, и бросилось на Криса, оставив Габи лежать на земле.
Мужчина поспешно перезаряжал дробовик, но не успел сделать и выстрела до того, как здоровенная тварь махнула лапой, с силой ударив его по лицу, расцарапав его когтями. Упав на спину, он всё же успел выстрелить несколько раз прямо в скалящуюся морду. К счастью, это помогло.
Быстро смахнув кровь (тогда он даже не ощущал боли), он побежал к Бекке. Крис упал на колени возле лежащей на стылой земле дочери. По его лицу из свежих ран вновь сочилась кровь, но ему было плевать на это. Увиденное заставило его сердце замереть, сковав нестерпимой болью. Светлые волосы девочки были перепачканы в грязи и крови. Глаза были наполнены слезами, а ртом она хватала воздух, постанывая от нестерпимой боли. Габи дрожащими окровавленными руками пыталась закрыть рану на шее, откуда стремительно сочилась кровь.
Крис взвыл, сам зажал рану. Девочка взвизгивала от нестерпимой боли, хрипела. Бекка сидела рядом на коленях, закрывая рот руками, плача.
— Все хорошо, дочка… — срывающимся голосом проговорил Крис. — Позови Марка, живо!
— П… П-па… — Габи задыхалась. — П…
Крис чувствовал, как руки дочки, которые так хватались за него, ослабли.
Тишина.
Девочка затихла, устремив свой пустой взгляд в дождливое небо. По щекам ещё катились слезы, смешиваясь с каплями дождя.
Мужчина ничего не чувствовал: ни холода от промерзшей насквозь земли и ледяного дождя, ни боли, ни страха. Исчезло всё и все звуки рассеялись. Пустота.
Он осторожно убрал дрожащие руки от ее шеи, растеряно осматривая замершее лицо малышки Габи. Опустошенный, мужчина провел окровавленными руками по щекам дочки, вытирая ее последние слезы.
— Габи? Дочка? — севшим голосом прошептал он. — Малышка моя…
По щекам мужчины покатились слезы. Он не мог поверить в произошедшее. Подхватив девочку за плечи, он поднял Габи. Крепко обнимая ее и прижимая к себе, он взвыл в голос.
Ранее слышимые в стороне выстрелы постепенно стихли, люди подтягивались к ним, но не говорили ни слова, погружаясь в уничтожающую тишину.
Макс поймала себя на том, что стояла с наволочкой в руках и не двигалась. Бекка тоже замолчала.
— Он носится с тобой так, будто ты его дочка. Но это не так, Макс. Ты и сама должна это понимать, — хмыкнула Ребекка.
Женщина затушила сигарету и пошла к выходу.
— Ты же понимаешь, насколько все осложняешь? Надеюсь, ты сделаешь выводы.
Ребекка вышла из прачечной.
Если конец света наступил, то не всё ли равно как?
А. Марион «Тепло наших тел»
— Скелет, нечего делать?
Макс как раз шла с двумя полными вёдрами в ванную комнату.
— Вижу, совсем от рук отбилась. Отдыхаешь.
— Чего тебе? — Макс тяжело дышала. После болезни любая физическая работа была тяжелой.
— Едем в рейд. С нами? Или продолжить наслаждаться мирной жизнью?
Макс передернула плечами. Её последняя поездка не обернулась ничем хорошим, так, может, лучше сидеть в доме и не высовываться?
— Джо не едет. Занят черной работой, — хмыкнул Джей, — а вот мы с Крисом едем. Поехали, а? Чего здесь чахнуть?
То, что Джо остается, было определенно хорошим поводом уехать из дома, но согласится ли Крис… Да и после разговора с Беккой она совсем не общалась с ним.
— Скеле-е-ет?
— Пожалуй, останусь.
— Хм. Странная ты. Что-то случилось?
— Нет.
— А почему такая послушная стала?
— Не твоего ума дело.
— Ладно, как скажешь.
Джей спрятал руки в карманы, и, насвистывая, ушёл. Макс выдохнула. На самом деле, ей очень хотелось вырваться из этого дома, не видеть Бекку и не бояться каждого шороха: а вдруг это Джо. Но теперь ей лучше не сближаться с Крисом. Действительно, ведь она собралась уходить. Так, зачем бередить раны?
Вылив воду, она поковыляла за другой порцией воды. Еще двадцать ведер, а потом можно перевести дух и немного перекусить.
Во дворе мужчины как раз садились в машину. Крис махнул ей рукой, и Макс махнула в ответ.
— Удачи! — крикнула она, и Крис улыбнулся.
— Скелет!
— Да, хватит уже меня так называть!
— Но ведь это правда, — деланно удивился Джей, — ты — худая, как скелет, Крис, вот, страшный, как смерть, Бекка — вредная и злая, как… эм… Зачем приукрашивать?
— А ты-то сам, белый и пушистый?
— Вовсе нет, — Джей улыбнулся и наклонился к ней, — но ты скоро всё и сама узнаешь.
— О чем ты? — не поняла Макс и обернулась. Машина тронулась, а они остались на крыльце вдвоём. — Ты почему ещё здесь?
— Я решил не ехать.
— Это ещё почему?
— После плавания в холодной воде не пришёл в форму, — невозмутимо ответил парень и подхватил её ведра, — пошли отрабатывать еду.
— Стой! Это моя обязанность!
— Слушай! — парень остановился и посмотрел прямо в лицо Макс, — ты ведь неглупая, правда? Если позволишь Бекке, она сядет на шею и радостно поедет вперёд. Ты что, думаешь, что не заслужила тарелку супа и лежак до сих пор? Не надо так выкладываться. Побереги силы, Макс.
— Но все остальные…
— Все остальные делают всё, что могут. Не больше и не меньше.
— Ну, не знаю, — протянула Макс, — я здесь только до весны, — зачем-то сказала она, — не хочу новых
