что смотреть мне надо именно за тобой?
- А за кем? – прищурился майор.
- А вот за ним, например, - и я показал на поручика.
Вы бы видели, как удивился в этот момент Рома.
- За мной???
- Ну, а почему бы и нет? Места дикие, опасные. А ты молодой, горячий. Того и гляди, дров наломаешь. Кто, не страшась никаких бандитов, волку в пасть был готов лезть? Не помнишь?
- Так ты же говорил… - начал поручик и осёкся.
- А ты не думал, Рома, что просто нужен князю живой, здоровый и выполнивший приказ?
- Но я никогда не слышал…
- Конечно, ты никогда не слышал. И не ты один. И ещё много о чём ты не просто не услышишь, а и не догадаешься даже. Это, Рома, дела государственные. Не всем положено.
Поручик поник, наверное, почувствовал себя пешкой в чужой игре. Мне поначалу тоже безрадостно было, узнавать о себе такое, но служба она и не к такому приучит. Не положено прапорщику знать, во что там генералы играют. Ему положено правильно ходить, или бегать, куда прикажут. Ничего, поручик тоже не высокого полёта птица, переживёт.
- А скажи мне, пластун, и вот как бы ты сбежал, ежели в остроге у меня пять дюжин солдат? А?
- Сбежал бы. Просто солдат бы у тебя поубавилось, только и делов.
Майор от такого откровения помрачнел. Я надеюсь, проверять он не будут, сбегу я или нет. Очень уж не хотелось бы его солдатиков ломать. А по-другому никак. Без жертв ещё можно, а без травм точно не выйдет.
- А вы, пластуны все такие?
- Какие?
- А что всё равно вам кого резать, своих или чужих?
- Ну, своих без нужды никто не режет, а если в острог посадили, то какие же они свои?
Майор поиграл желваками.
- Я свободен? – спросил я.
- Да, - коротко ответил майор.
- Рома, ты циркуляр свой бери и тоже не задерживайся. Дел у нас за гланды.
- За что? – удивился поручик.
- Много, говорю, дел у нас. Конь не валялся, - видя недоумение в глазах поручика, я махнул рукой: - Пойду.
Глава двенадцатая
Поручик вернулся мрачнее тучи. Со мной он почему-то избегал разговаривать. Общался всё больше с Алёшкой, ну и, с Данилычем тоже. Улучив момент, я отвёл в сторонку Ракова и поинтересовался сроками отъезда. Оказалось, что пока не выезжаем. Майор там каких-то известий ждёт, и вот уже по результатам… как-то так, короче. Погано. Надо занять себя чем-нибудь. Саблей махать больше не имело смысла, помогать этим двоим считать… да ну, нахрен… А пойду-ка я-Андрюшка, к Касьяну. Только пузырь надо взять.
Как и в прошлый раз, подойдя к калитке, я громко крикнул:
- Здорово, дед Касьян! Гостей принимаешь?
- Заходь, раз пришёл, - отозвался хозяин.
Я вошел в полумрак сеней, а потом в избу. Старик сидел на том же самом месте, словно и не вставал ни разу за эти два дня. На столе, правда, было прибрано.
- Ну, с чем пожаловал? – голос старика звучал беззлобно, но и доброты особой я в нём не услышал.
Я бросил взгляд на знакомую полку – чарки стояли на своём месте, я вздохнул и молча выставил первую бутылку на стол:
- Вот с этим.
- Только и всего? – усмехнулся хозяин.
- Нет, - с достоинством ответил я, и достал вторую бутылку.
Пошли дурака за бутылкой, он и принесёт одну. Данилыч, конечно, далеко не дурак, но пузырь и правда, принёс всего один. Как заказывали. Второй штоф Данилыч мне добыл тоже быстро, но без энтузязизма, типа, хочешь пойти напиться – иди и напейся. Напьёшься тут, как же. С литра, да и со штофа даже, местной ослабленной водки окосеть до состояния нестояния, вряд ли удастся, а до второго у нас может и не дойти. Это как разговор складываться будет, но подготовиться надо обязательно, а то получится как в русской народной пословице: сколько водки не бери, всё равно два раза бегать. Бегать здесь далековато, да и, сказать по правде, куда бежать, я не знал. А ещё денег не было. Ну, вот чтоб второй раз не бегать, второй штоф и нужен.
- Смотрю, серьёзный разговор намечается, - произнёс Касьян. – Где чарки стоят, знаешь.
Я послушно пошёл за рюмками, снял их с полки, а когда повернулся, то чуть не выронил. На столе стояли тарелки с различной закуской: свежие и малосольные огурцы, солёные грузди, квашеная капуста, зелёный лук, дымилось блюдо с картошкой. Поскольку хозяин поставить всё это на стол не мог успеть никак, то в голове сама собой зародилась мысль о колдовстве.
- А ты попробуй, сразу и узнаешь, - усмехаясь, сказал дед.
- Что узнаю? – не понял я.
- Ты ведь сейчас, поди, думал, настоящее оно всё или нет. Ну, вот и попробуй.
- Верно, - медленно проговорил я. - Так и думал.
- Ну, вот и попробуй, - в очередной раз повторил приглашение колдун и, видя моё замешательство, добавил: - Да не боись! Чего мне тебя травить, чай и попроще способы найдутся.
- Какие способы?
- Разные, - уклончиво ответил Касьян.
- А способы чего?
- Способы убить тебя. Так что ешь, не отравишься.
Пытаясь осмыслить происходящее, я не спеша разлил водку по рюмкам.
- Ну, здрав будь, боярин! – провозгласил я и опрокинул первую.
Касьян дождавшись, когда я выдохну, с прищуром глядя мне в глаза, поинтересовался:
- Эт пошто ты меня эдак ту?
- Чего? – переспросил я.
- Боярином-то, пошто, спрашиваю?
- А-а-а, это! Это у нас, дед Касьян, в полку присказка такая была, когда выпиваешь с кем-нибудь вдвоём, то, вроде как тост в его честь говоришь. Только и всего.
- Ну, тодыть ладно, тодыть и ты не хворай! – провозгласил он, поднимая чарку, а потом усмехнулся и добавил: – Боярин!
Выпив, он посмотрел на меня и с укоризной спросил:
- Всё думашь, отравлю?
- Да нет.
- А чего ж не попробовал ничего?
- А мы русские после первой не закусываем!
Я хотел позабавить его ещё одной присказкой, но Касьян проигнорировал намёк и только сказал:
-
