Главный инженер посмотрел на остальных и кивнул. — Теоретически, нас уже могли атаковать, а мы и не в курсе.
— Кто такое сотворил? Иностранная держава? Или хакер-подросток у себя в гараже?
Фликинджер покачал головой в недоумении. — Не получается отследить вирус. И выявить источник.
— Ничего подобного мы раньше не видели, — добавил Тобиас. — Он продолжает расти. Изменяться. Словно у него собственный разум.
Брустер двинулся к стеклянной стене энергетической лаборатории. На тестовом стенде покоилось гуманоидное туловище, грудная клетка открыта, видна пара энергоблоков, лабиринт электронной схемы и сервоприводов. Техник-лаборант в белом костюме изучал данные анализа частотного спектра. Провода от нескольких тестовых устройств змеились в кибернетическое устройство.
Для техника все предельно ясно. Все они работали сверхурочно, но рано или поздно он пойдет домой, возможно, к жене с детишками. Холодное пиво, душ, ужин, а потом занятие любовью. Брустер почувствовал себя бесконечно далеким от простого и ясного существования. С каждой звездочкой, пришпиленной к погонам, он делал гигантский шаг прочь от нормальной жизни.
— Я не понимаю, — обратился он к инженерам. — Этого просто не может быть!
Наблюдая за работой техника-лаборанта, Брустер раздумывал, согласился бы он поменяться с ним работой, предложи тот? Или более — жизнь на жизнь. Но ответа не находил. Все непросто.
— Сэр, Пентагон на защищенной линии, — доложил Фликинджер. — Председатель на связи.
Брустер оторвал взгляд от технической лаборатории и кивнул. — Хорошо.
В конце коридора они прошли через двойные двери в двухэтажный компьютерный центр, занимающий все крыло НИОКР[2]. Десятки техников и операторов, одни в военной форме, другие— гражданские, копошились у компьютерных консолей, разбросанных по залу. Многие находились в четырехгранных открытых кабинетиках, остальные — в главном контрольном центре за стеклянными перегородками. В помещении не было окон, только решетки с крупными отверстиями для вентиляции.
Гул кипучей деятельности здесь во второй половине дня ненормален. Мигающие огни, торопливые переговоры операторов, пытающихся восстановить связь, мерцание компьютерных экранов, сообщения об ошибках, свидетельствующие о том, что глобальная сеть полностью разрушена.
Брустер зашагал прямиком к дежурному посту, схватил красную трубку защищенного телефона и нажал на огонек шифратора.
— Брустер, — рявкнул он. Инженеры и несколько техников собрались рядом узнать, в чем дело.
На линии был адмирал Джеймс Ф. Моррисон, председатель Объединенного комитета начальников штабов. — Мы тут, черт побери, надеемся, что ты сможешь решить проблему, — заорал он. Таким свирепым Брустер его не слышал. А адмирал известен вспыльчивостью.
— Понимаю, на что Вы намекаете, сэр, но Скайнет пока не готов к подключению всей системы, — постарался выдержать спокойный тон Брустер.
Вашингтон давил на него по поводу активации Скайнета. Высокотехнологичное оружие и прочие игрушки могут подождать. Но Скайнет, по крайней мере, по оценкам многих людей в Конгрессе и Правительстве, уже готов. К их числу относился и адмирал Моррисон. Брустер оказался между сторонниками запуска Скайнета и противниками, не менее могущественными.
— А твои коллеги-гражданские дали мне другую информацию! — набросился Моррисон. — Они говорят, что новый взрывной проект, на который потрачено пятнадцать миллиардов долларов, сможет остановить проклятый вирус!
— Сэр, сначала нужно попробовать другие шаги для…
— Боб, у меня нет времени на чепуху, — перебил адмирал. — У меня атомные подводные лодки и бункеры, а я, блин, не знаю, какие сообщения им рассылает вирус.
Брустер посмотрел на своих сотрудников. Он оказался на проигравшей стороне в споре.
— Понимаю, есть определенные опасения, но твои мальчики говорят, если мы подключим Скайнет ко всем нашим системам, он раздавит вирус как жука и вернет мне контроль над военными.
Возможно, Шелби внушил эти мысли адмиралу. Но Шелби лишь счетовод.
— Господин председатель, должен внести полную ясность, — начал Брустер. Он хотел попытаться притормозить Моррисона и заставить задуматься. — Если мы подключим Скайнет, он возьмет контроль над всей военной инфраструктурой.
— А вы будете контролировать его, правильно? — перехватил инициативу Моррисон.
— Верно, — осторожно ответил Брустер.
— Ну, так приступай, — приказал Моррисон. — И, Боб. Если сработает, ты получишь любые средства.
— Так точно, — Брустер медленно положил трубку.
Он постоял некоторое мгновение, размышляя. Сеть рухнула, поэтому само подключение к Скайнету проблематично.
Но, и это сильнее занимало мысли, если удастся подключить Скайнет, и тот разделается с вирусом, смогут ли они так же легко отключить его?
Скайнет разрабатывался крепким и изобретательным. Он способен мыслить самостоятельно и адаптироваться к любым угрозам, направленным против него.
Брустер пытался представить, когда все будет сказано и сделано, не посмотрит ли Скайнет на человечество как угрозу?
Он повернулся к подчиненным. — Ну ладно, запускайте, — приказал он.
— Да, генерал, — козырнула Патриция Тэлбот, главный системный техник ИКС.
Она пересекла зал в направлении главного контрольного центра, раздавая приказы, словно капитан эсминца, ведущий судно в бой.
Пустыня Мохаве
На большом дорожном указателе значилось: АВИАБАЗА «ЭДВАРДС», ВОРОТА РОЗАМУНД, 16 КИЛОМЕТРОВ. Через сотню метров стоял другой указатель: ВЫЕЗД 6. ЛАНКАСТЕР. КВАРТЦ-ХИЛЛ, 1,5 КИЛОМЕТРА.
— Поверни здесь, — приказала Кейт Терминатору.
Пока их не преследовали. Небо сверкало чистотой, вертолетов не наблюдалось, а движение на шоссе достаточно свободно для трассы государственного значения.
Кейт еще дважды попыталась дозвониться до отца, но безрезультатно. Телефон не ловил сеть. Даже радио не работало, особенно в диапазоне FM, хотя получалось подобрать нечто отдаленно напоминающее музыку на волнах AM.
Терминатор съехал с федерального шоссе и рванул на восток через пустыню. Три дороги вели в «Эдвардс»: к воротам Розамунд по дороге 1-14, к северным воротам по 58-му шоссе и к южным воротам на юго-восточной оконечности озера Роджерс Драй.
Южные ворота реже использовались служащими авиабазы, через них проходили в основном сотрудники ИКС из отдела НИОКР.
Авиабаза занимала большую территорию, более 1300 квадратных километров, включая сторонние проекты, вроде ИКС. Она тщательно скрывалась от глаз общественности.
